Дело было в Брисбене, на Совете Безопасности, – кстати сказать, как раз на последнем его заседании в довоенном формате, – и страсти разгорелись немалые. Были люди, справедливо выступавшие за то, чтобы, несмотря на всю чертовщину, дать сообществу Тратеры все права, принять во все Советы и организации, и дальше разбираться с возможными неприятностями и парадоксами в открытую. Но шел двадцать девятый год, с порога уже глядели грозовые и предгрозовые тридцатые, на политическом горизонте сгущались тучи, и, прямо скажем, лишних проблем не хотелось никому. То, что время материально и неоднородно, было признано давно, всевозможные временные аберрации и инверсии тоже никакой новостью не были, одичание отдельных человеческих сообществ по разным глухим углам вошло в норму еще во время Первой мировой. И потом, на Тратере уже лет сто не то что страшного, а вообще ровным счетом ничего не происходит, так о чем разговор? Карантин – и дело с концом, а там видно будет. Фактически Совет Безопасности, где и без тратерских сложностей головы шли кругом, попросту уклонился от решения, уступил давлению КомКона и отложил дело в традиционный «долгий ящик».

Главным резидентом Земли (т. е. СиАй) на Тратере был нынешний король тратерской Англии Ричард III – один из самых влиятельных монархов на планете, личность крайне противоречивая. Еще мальчишкой он приветствовал воссоединение с метрополией, учился на Земле, получил докторскую степень в Стэнфорде и вообще слыл человеком просвещенным, хотя и подверженным всем слабостям феодального способа правления. Жестокий и властолюбивый, Ричард всячески ратовал за возвращение Тратеры в русло мировой цивилизации и карантинный режим ненавидел всем сердцем, откровенно называя его оккупационным. Ясно отдавая себе отчет, что плетью обуха не перешибешь, он сохранял лояльность к администрации СиАй, но при всяком удобном случае, всеми правдами и неправдами, где только можно, боролся за отмену проклятой изоляции.

Неисповедимыми путями Ричард сумел завести дружбу с главнокомандующим вооруженными силами Стимфальской Империи Джоном Кромвелем, и за время войны, вновь отрезавшей Тратеру от земной ассоциации, Англия из четырнадцатого века умудрилась дойти до рубежа семнадцатого – Кромвелю было сто раз наплевать на всякие там земные запреты импорта технологий. Конец этому быстро набиравшему скорость локомотиву прогресса положил разгром Стимфала – вернулись земляне, вернулся карантин, многообещающие планы Ричарда рухнули, но вот теперь, как понимал Диноэл, изворотливый властитель нашел себе новых защитников-освободителей от осточертевшей опеки Института – за железным занавесом зет-куба он мог творить все, что душе угодно, ни на кого уже больше не оглядываясь.

Диноэл полюбил Англию и Тратеру еще в ранней юности и с тех пор с каждым годом, с каждым новым приездом находил в этих краях все больше прелести и никогда не упускал шанса вернуться сюда. Земля его первых приключений, самого начала его пути! Ах, молодость! Говорливые протоки и челны Страны Озер, угрюмая краса и величие лесов Северного Бернисделя, овеваемые штормовыми ветрами скалы Дувра, пестроцветье шотландских лугов, рядом – верная подруга и преданный друг, под рукой – испытанное в бою оружие, впереди – сильный и коварный враг, за спиной – справедливая мощь родного дома, в душе – дурман свободы, вера в удачу и самого себя, и первая звезда в небе и озере, и ночной осенний лес между ними… Правда, здесь же поджидала встреча с Драконами, бред и кошмар Дома в Тысячу Этажей, и вот тут, вот за этим хребтом перед ним впервые предстал жуткий седой старик – а впрочем, тогда еще и не старик, но молодым его, кажется, не видел никто – в своей бессменной куртке с золотым узором на погонах и фуражке с орлом и черепом…

Да, но ведь справились, преодолели. Позже Дин оценил и Лондон с его мостами, лодками и арками над причалами возле домов, хмурым водным простором Мидл Твидла, открывающимся с Райвенгейтских высот, тесным уютом улочек Сохо и улетающей в небо готикой, он привык и мгновенно усвоил традиционный и ни с чем не сравнимый лондонский выговор с его твердыми «а» и «э» в конце слова… Сюда он привозил Черри, здесь они купили дом… но что теперь об этом вспоминать?

Вспомнить следует о другом. В первые же часы пребывания на Тратере, с первых же шагов расследования Хендерсоновской аферы – сиречь погони за Рамиресом Пиредрой, растянувшейся на годы, – всевидящее чутье Диноэла подсказало ему, что эти чудеса и красоты открывшегося средневековья есть не более чем декорация или ширма, скрывающая Тайну, причем Тайну умопомрачительного масштаба. Чисто по-толкиеновски этой Тайной дышала земля, она была растворена в воде и в воздухе. Чуть позже выяснилось, что у Тайны есть имя – База Предтечей.

Полумифическая сверхцивилизация, условно именуемая Предтечами, в некие незапамятные времена то ли бурно обустраивала нашу Вселенную, то ли вообще ее создала, и оставила по всему Космосу немало памятников своей деятельности – столь же непостижимых, сколь и древних. Кроме того, доли процента былых знаний унаследовали лаксианцы – последующая раса, тоже более чем могущественная и тоже ныне практически исчезнувшая. Нечего и говорить, что любые теории, в свою очередь, рождали массу легенд, из которых главной, естественно, была та, что в некоем секретном, недостижимом месте Предтечи оставили механизм или ключ, приводящий в действие… кто его разберет, что он там приводит в действие, но завладей этим ключом – и ты властелин мира. Это место силы и называлось Базой.

Официальная наука к истории с Базой относилась скептически, разумно утверждая, что буде таковая даже и существует, все равно никакие технологии Предтечей на данный момент человечеству не по зубам – об этом и говорил Айвен Тью в их последней беседе с Диноэлом под дрожь и рябь универсальной глушилки. Но многие и многие в Базу не просто верили, а не щадили живота, пытаясь ее найти, – в том числе и суперзвезда преступного мира Рамирес Пиредра. Ради этих поисков он выкачал из папаши Хендерсона бесчисленные миллионы и сел на известную скамью «Орхидейного процесса», ради Базы он устроил свой невероятный побег, ради нее грохнул об уэльские суглинки печально знаменитый лайнер SRS-A1, на борту которого оказались его преследователи как из СиАй (парочка молодоженов Терра-Эттин – Диноэл и Франческа), так и из отдела по борьбе с организованной преступностью.

Но это отдельная история. Сейчас речь о том, что Рамирес, чья интуиция ничем не уступала диноэловской, свято верил в то, что Базу следует искать не где-то, а именно на Тратере. А весь жизненный опыт Диноэла утверждал, что мнением пиредровской интуиции пренебрегать никак нельзя, и гори огнем все научные концепции. Похоже, той же точки зрения придерживался человек по имени Джон Доу.

А вот и то самое место, конечная цель пути. Базальтовые стены в белых натеках, пар, гейзеры. Ущелье в форме непомерно растолстевшей буквы «С» – колоннообразная скала, выдвинутая в двухсотметровый, кипящий горячими ключами колодец. Проход обрывался под изъеденным дождями каменным грибом-карнизом на вершине магматического столба.

Для Диноэла это был стародавний прием – после очередной зубодробительной эпопеи забраться в курортный отельчик средней руки и там, в номере над или под бассейном, несколько суток отсыпаться и обдумывать произошедшее в полном одиночестве (несмотря на весь свой страх перед одиночеством), невзирая на зверства караоке, дискотек и террор горничных. Потом можно было браться за отчет. Теперь, правда, положение было нестандартным – решение принимать приходилось на ходу, а цейтнот заставлял оценивать ситуацию, оставаясь невидимым в непосредственной близости от места событий, чтобы в случае положительного вердикта появиться на арене, так сказать, с феерической быстротой.

Он знал себя, особенности своей натуры, своего организма, как боец до последнего винтика знает устройство и характер своего оружия, которое верой и правдой отслужило ему не один год. Распространенная ошибка многих и многих – думать, что если ты живой и почти невредимый вернулся с войны или какой-то иной, достаточно долгой переделки, если просто в твоей судьбе закончилась бурливая полоса, то сейчас-то как раз наступает время расправить плечи, вздохнуть полной грудью и заняться наконец большими и важными делами.