Я понимал, что долго врать у меня не получится. Да и Лион оказался умнее, чем я предполагал. При всём его характере, он производил впечатление проницательного человека, рассудительного, пусть и слегка примитивного на первый взгляд.
— Ладно, да, я здесь не просто так… — признался, опустив голову, я.
— Вот молодец, — он начал хлопать мне, выставив свои ручища, — а я думал, что людей честных и не осталось. Ха, но ты молодец, справился, учитывая, что в нашем городе не так просто секретами делиться.
— Ты встречал троих подростков, которых сам же и прогнал. С ними была девушка, и я думаю, ты сказал ей что-то важное. И это явно касается не только её одной.
— Девушка? А, припоминаю. Маленькая принцесса с золотистыми волосами. Харли, кажется, да? Скорее, это она задала мне вопрос, на что получила вразумительный и очень информативный ответ.
— И что же она спрашивала?
Лион покачал головой. Его густые волосы шевелились, словно грива. Он взял сигару в руки, бросил её и затоптал на полу.
— Скажи, Ник, а ты когда-нибудь задумывался о том, зачем мы рождены на этот свет? В чём, так сказать, смысл жизни? Я часто задавался этим вопросом. И вот что надумал: все мы — сплошной мусор. Мы напридумывали себе множество различных сказок о вершине эволюции, о господстве, науке и прочей фигне. А на самом деле — для чего? Какой в этом смысл? Что изменится в огромной вселенной, узнав, что девятиклассница Алиса получила пятёрку в школе? Или где-то кто-то родился? Непонятно. Лично я думаю, что жить достойны только те, кто способен изменить мир. Вершить, так сказать, господство.
— Не уходи от разговора! Ты прекрасно знаешь, о чём я! Что ты сказал ей? — не выдержал я. Мне крайне надоела его спокойная и бессмысленная болтовня.
Лион изменился в лице. Сигара окончательно захлебнулась в мокром полу. Молнии сверкали, бил гром.
— Хочешь сказку? Не отвечай, слушай, — он уставился на дыру в потолке. — Жил был на свете один мальчик. Смышлёный такой, забавный. Родители много раз ему говорили не уходить со двора, ведь кругом сплошные опасности! Но однажды мальчику так наскучило сидеть одному, что он ушёл из дома. Сколько радости было — не передать! Но вот впереди лес. А интерес малыша подогревался с каждым новым кустиком. Вот и пошёл мальчик в лес.
Долго плутал он по запутанной тропинке, пока совсем не потерялся. Жаль только, что в ту ночь он домой так и не вернулся. Родители долго скорбели о гибели сына, но, увы, уже назад не вернуться.
Я понимал, что Лион просто тянет время и хочет отвлечь меня от моего же вопроса, сбить с толку, дезориентировать. У него не вышло, я вернулся в строй.
— Этот мальчик… ты сравнил его со мной, так? Какой в этом смысл?
Зачем тянешь время, если всё равно хочешь меня убить? И вообще, как ты можешь решать за других людей, жить им или нет? По какому праву ты требуешь от других невероятных свершений? Сам-то что сделал в этом мире, а?!
Лион поднялся со стула и начал разминать руки. Его пальцы звонко хрустели, даже громче ливневой грозы, что простиралась надо мной уже не один раз.
— Возможно, будь я кровавым убийцей, я спросил бы тебя: зачем ты пытаешься выжить в этом мире, если в глубине души понимаешь, что рано или поздно умрёшь?
— Потому что… — мне вспомнились все трое. Ева, Харли, Болди. В голове кружились их голоса.
Что это?
Лион тихо посмеялся.
— Иди сюда, покажу кое-что, — он ушёл в тёмную часть комнаты. Я сделал шаг вперёд, чтобы вода из дыры перестала заливать меня столь сильным напором. Не думаю, что подобранные мной бумаги остались живы. Рюкзак был мокрый и тяжёлый, но приходилось терпеть. Вода с моей чёлки, опущенной к низу, капала прямо перед правым глазом, разбиваясь о кончик стопы. Я фокусировал взгляд на этих капельках, что потихоньку сбавляли темп в своём забеге к земле.
Часть комнаты, куда скрылся Лион, вдруг осветилась белым светом, ярким, режущим глаза. Я начал отгораживаться от губительных для глазных яблок лучей, и, привыкнув к освещению, увидел огромную доску, почти загораживающую всю стену. Она была усеяна мелкими подписями, стрелками, фотографиями, письмами, бумажками, кнопками, палочками, гвоздиками. Исчерченная во всех направлениях палками, прямоугольниками, разноцветными маркерами доска походила на очень детальную карту. В самом центре находился круг, вернее, пирамидка, аккуратно приклеенная к доске. Красный цвет был всюду. Казалось, будто это была кровь, которой пропитаны были парты и столы вокруг.
— Скажи, Никольз, ты был когда-нибудь в «Зоне теней»? Не замечал там чего-то… Необычного? Может, неожиданного? — Если ты о том существе, то да, замечал, — ответил я, выражая презрение.
— Ха, вот это мне и нравится в тебе! Какая прямолинейность, какая гордость! Знаешь, я бы с радостью принял тебя к себе, мы бы могли выбраться отсюда вместе.
— Нет, нет, спасибо. Такого счастья мне не надо. Будто ты знаешь, как отсюда выбраться…
— А-а, понимаю, долг каждого мужчины — оберегать свою семью любой ценой, — он будто пропустил мимо ушей мою вторую часть высказывания. — Похвально. Ну да ладно, значит, ты в курсе того, что по ту сторону сетки обитает нечто страшное? Оно убило троих моих парней, которые охраняли ценный груз. А вот последний растащили какие-то люди. Ты же ничего подобного не видел, верно? Груз. Трое парней. Если я подам хоть какой-то знак лжи, меня могут убить прямо здесь.
— А что за «груз»?
— Да так, небольшой ящик такой, прямоугольный, ну там, секретная информация и всё такое…
Я медленно кивнул головой и протянул:
— Ага… Нет, ничего подобного не видел.
Он пристально посмотрел мне в глаза, то щурясь, то высматривая в моих зрачках хоть какие-то отголоски правды.
— Ну ладно, забудем. Хотел тебе показать, но раз уж ты не знаешь, то хрен с ним.
Он снова сел на стул, где сидел после моего прихода, достал из кармана шорт пачку сигар, и, чиркнув спичкой о бок, зажег небольшой язычок пламени. Закурил и уставился разглядывать стену. Я сделал шаг назад, обратно под дыру в потолке, из которой продолжал лить дождь. Ноги болели от холода и сырости, но нужно потерпеть. Скоро всё кончится. Лион не казался зверским убийцей, несмотря на его кровавые и бессмысленные замыслы.
— Вот, что мы сделаем, — он вытащил сигару изо рта и указал красным от пламени концом на карту, — ступай домой, к своим друзьям, но больше сюда не суйся. Ты мне нравишься, Никольз, ты не похож на обычного подростка, так что пойдёшь по этой улице. Это всё, чем я могу помочь, — Лион снова встал, уткнул сигару в карту и начертил мне ломаную кривую, оставив после себя угольный след. — А теперь иди, ну! Пошёл! — он перешёл на высокий тон. Мужчина, которым оказался Гилти, быстро потащил меня к выходу, ухватившись за левую лямку мокрого рюкзака, да так сильно, что из неё потекла впитавшаяся вода.
— И да, Харли, возможно, её вопрос не будет полезен тебе, но может и шокировать. Так или иначе, передавай ей привет и пожелай удачи в поисках!
Двери закрылись, я пятился назад, не поспевал за тяжело дышащим Гилти, всё время смотря в то место, где был Лион. Снова мрак, звуки шагов, чуть усилившийся стук капель по крыше, карнизам. Наконец улица, которую буквально уже залило водой. Лужи кривились и прыгали от напора капель. Мой сопровождающий швырнул меня за дверь и указал на продолжающуюся вперёд улицу.
— Вали отсюда! — дверь захлопнулась.
Я стоял, снова промокший, парализованный холодом. Всё тело дрожало. То ли от ощущений, то ли от страха. Но сейчас я просто хотел вернуться домой. Просто лечь в тёплую кровать и просто уснуть. А дождь лил, ему это не нужно. Тучи плачут, ревут, убиваются, текут прямо к земле, оставляя разводы в небе. Я пошёл вперёд, не думая ни о чём. Увидев поворот, я перелез через ограду и пошёл дальше, уткнувшись вперёд. Мысли отливали волнами от мозга, я всё сильнее косился к низу, к лужам.
Через несколько минут ходьбы всё стихло. Нет, дождь продолжал лить. Но стало тише. Сверчки смолкли, попрятались в щели, ветер улетел куда-то за дом, лужи успокоились, капли поубавили свой тон, гром затих в ожидании чего-то. Всё трепетало про себя, не издавая даже жизненно важных вдохов. Тишина. В ушах пищало, в надежде уцепиться за чьи-нибудь звуковые волны.
