Я достал оружие и зарядил его. Затвор цокнул, двинулся. Но вылезать из укрытия я не стал. Снайпер упорно следил за нами. Ктото из врагов открыл по нам огонь. Оглушительные очереди сотрясали весь двор, укутанный тенью.

— Вашу ж за ногу! Да откуда они все вылезли?! — стреляя на поражение, орал Болди. — У меня патроны кончаются!

Я увидел, что дверь под надписью «Sweet times» была открыта. Архитектура дома казалась мне очень знакомой. Неожиданно для себя я вспомнил про репортаж, который я смотрел на ночь пару недель назад.

— «Sweet times»! Ну конечно! — думал я. — Если проберусь в помещение, попаду к снайперу через аварийную лестницу, ведущую на все этажи, а там меня ни одна тварь не достанет! Осталась лишь реализация…

Я не замечал летящих мимо пуль, стучащих по земле, забыл про Харли, Болди, Еву, даже про рану в плече. Возможно, сейчас я рисковал жизнью. Нет, я определённо рисковал жизнью. Но не ради них троих, ради себя. Проскользив по капоту авто, я устремился в дверной проём, под выцветшую вывеску. Я слышал крики тройки позади, но не обратил внимания. Останавливаться было слишком поздно. Мимо свистели пули, рассекая воздух, оставляя в них струи вакуума. Я бежал, крепко сжимая пистолет, и решил прибить парутройку выживших напоследок. Я развёл руки и яростно начал жать на курок. Вибрация шла по всему телу, выстрелы оглушали меня, а расстояние до заветной цели уменьшалось. Напряженная анархия пуль творилась вокруг, минуя меня, огибая моё тело. Наконец я добежал до помещения и первым делом махнул за кассу, утянув за собой пару купюр и стаканов. Последние не разбились. Я чувствовал себя тяжело, слёзы на моих глазах проступали от прохладного ветра, ударившего мне в лицо. Отдышка не стихала уже несколько минут, яро билось сердце. Дальше я пополз к лестнице, оставив Харли, Болди и Еву наедине со смертью.

Я добрался до пятого этажа. Выстрелы были по-прежнему слышны, крики троих подростков мешались со смехом и плачем выживших. Я шёл по длинному тёмному коридору с ободранными стенами и грязным полом, держа пистолет перед собой. Через окна попадали выглянувшие из-за дома лучи. — Я знаю, ты где-то здесь…

Из-за угла что-то ударило меня по лицу, я упал, выронив пистолет. Снова. На меня вышел снайпер. Он был в красной маске, с нечётким узором, пыхтя из-под неё.

— Так, так, кролик сам в капкан попался! — отрывисто, жадно проговорил он.

Мне оставалось лишь пятиться назад, но он выставил на меня громоздкую железную винтовку.

— А что же ты один хо…

Не успел он договорить, как из его лба хлынула струя крови, там образовалась алая дыра.

— Чёрт! — вскрикнул от испуга я.

— Испугался? — усмехнулась Харли, подавая мне руку.

Она широко и злобно улыбалась.

— И снова я твой зад прикрыла!

Вдали коридора я увидел бегущего на нас человека. Я молниеносно выхватил у Харли пистолет и выстрелил в него. Тот повалился на пол, освещённый столбом света.

— Теперь мы квиты, — я протянул ей пистолет.

— Ага, я подумаю, — оценивающе посмотрела на меня она.

Волосы её были сухими, слегка запутанными. Глаза всё так же прикрыты, как и в тот раз, когда я впервые встретил её. Тёмная кофта была слегка расстёгнута, была видна полосатая розово-белая майка, на шее её висел какой-то кулон, уходящий прямо под майку. На плече рюкзака горела красная лампочка, как у Евы. Лямки сумки были тёмно-жёлтыми, а сам рюкзак был чёрным, с оранжевыми полосами, огибающими молнии. Джинсы грязные и слегка рваные, но плотно прилегающие к её ногам.

— Не тормози! Там полно этих гадов! Хватай винтовку!

— Почему я?

Да ну тебя.

Я поднял винтовку с пола, она была немыслимо тяжела. Бесцветное ржавое железо давало о себе знать. Мы вышли на снайперскую позицию, и я лёг, укрывшись рядом лежащим полотном снайпера.

— Давай! Я прикрою! Только в наших не попади!

— Ага, — решительно ответил я.

Я начал смотреть в прицел. В середине стояла красная точка с перекрестием, в которую я захватил одного из выживших. Спустил курок, отдача ударила меня в раненное плечо, я отбросил от себя оружие с больным визгом.

— Что случилось? — крикнула моя напарница.

— Чёртово плечо… Всё нормально!

Я снова схватил винтовку и продолжил выслеживать врагов. В этот раз я крепко зажал её и целился, затаив дыхание. Один, второй, третий. Кровь летела во все стороны, мешаясь в красном потоке. От выстрелов меня едва не относило назад. Выживших не осталось… Дыхание моё выровнялось, а Харли продолжала тяжело вздыхать.

Из-за машин показались Болди и Ева. Они начали махать нам. Ева счастливо прыгала, а Болди пытался её обнять. Воздух остыл от выстрелов. Солнце почти осветило двор, и вот счастливая пара зашла в магазин. Прежде чем мы с Харли спустились, я поднял свой пистолет, ждущий меня на полу.

— Да-а-а! Мы сделали это, сделали, Чёрт возьми!

Все трое сбежались в одну кучку и дружно обнялись. Ева позвала меня ладонью.

— Ник, ну же, давай к нам!

Я понял, что выбора у меня нет, и медленно подошёл к ним, опустив руки. Они дружно укутали меня своими тёплыми объятиями. Но я не привык к такому. Последний раз я испытывал такое чувство один год назад, поэтому быстро вырвался из объятий и сказал:

— Спасибо, конечно, но где тут продовольствие? Тут же сплошная грязь! — я показывал на витрины.

— Надо поискать, — сказал парень, — тут должны быть несъёденные сладости…

Сладости… Ну разве это еда?

Мы разошлись. Через пару минут встретились на улице и показали, кто что нашёл. Всего мы добыли шесть батончиков и две шоколадки, а также пару леденцов на палочке. Сложив всё в рюкзак Болди, мы сверились с его картой, освежив маршрут, и вышли из двора. На главной улице воцарилась жара, сидеть в кофтах стало невозможно, и мы сняли свою маскировку. Дойдя до границы, повернули направо и пошли дальше, всматриваясь в тёмную от тени улицу. Солнце больше не палило, поэтому пот на моих руках быстро испарился.

Мы шли несколько минут, разглядывая дома и различные знаки. С каждым пройдённым нами метром их становилось всё больше, а содержание всё серьёзней. Наконец мы остановились. Я

занервничал и подумал, что моя кампания снова заподозрила что-то неладное. Но всё обошлось. Болди лишь свесил рюкзак на правую руку и достал сложенную карту.

— Так, так, судя по всему, тот магазин должен быть в паре метров от нас.

— Да вот же он! — указывала на голубой дом Ева.

— Ух, какой здоровый! — согласилась Харли.

Здание было действительно большим, вернее, длинным. В его центе находились широкие двери с укреплениями из досок и прочего мусора. Этажа было четыре, но магазин расположился на первом, заняв всё возможное там пространство. Вокруг ограда, старая, ржавая.

Мы перебрались через невысокий железный забор, часть которого уже упала. Все трое приготовили пистолеты, и Болди аккуратно приоткрыл дверь, выставив перед собой оружие. Мы вошли в помещение и дверь закрылась.

— Откройте дверь, здесь не видно ни черта! — выговорилась спустя какое-то время Харли.

Я нащупал у себя фонарик, что она мне подарила, и щёлкнул им. Свет озарил небольшую кассу, на которой стояли уже пустые корзины. Я увидел впереди себя небольшой рубильник и решил проверить, что же он включает. На ощупь пробравшись к нему, я дернул рычаг вверх. Свет включился с огромным трудом, некоторые источники сгорели или были выбиты. Лампы осветили всё помещение. Вдоль стояли стеллажи, в три ряда. На полу были постелены разных цветов дорожки с орнаментами. С потолка свисали баннеры, ободранные и выцветшие. Я смотрел на всё это, но ничего годного не нашёл. Ни припасов, ни патронов, ни даже элементарного промышленного хлама, которого было так много в нашем доме! И, похоже, это заметил не я один…

— Здесь… Ничего нет… — Болди в недоумении осматривал каждый уголок стеллажей. — Здесь… Ничего. Абсолютно!

Ева и Харли смотрели на парня пустым взглядом, рассуждая о чёмто своём. Болди громко засмеялся.