2. В душе каждого христианина дремлют хорошие страсти. Они лишь ждут подходящего момента, чтобы выйти на волю.

В сердце каждого искупленного человека живет желание увидеть других святыми, стремление к самоотдаче и страсть поклоняться Кому-то сильному и доброму. Но наши благородные страсти заглушаются решимостью пробиться в жизни, не уповая на Бога. Мы пытаемся найти способы сделать себя святыми, самоутвердиться и достичь своих целей. Следствие этого очевидно. Наши благородные страсти пребывают в хроническом состоянии зимней спячки.

Но они по-прежнему живы. Они всего лишь уснули, но не исчезли. В сердце, куда вошел Божий Дух, невозможно искоренить способность глубоко желать того хорошего, что привлекает нас к Богу. Но эту способность можно подавить. В качестве иллюстрации позвольте мне рассказать одну историю.

Тери была замужем пять лет. Во время интимных отношений она всегда закрывала глаза. Годы плохого обращения в детстве разрушили в ней всякую надежду на то, что кто-то может действительно глубоко полюбить ее. Закрывая глаза, она защищалась от любого намека на зрелище эгоистической похоти. Она боялась, что у мужа в эти моменты именно такой, похотливый взгляд. Она в состоянии была ответить на его прикосновения, только спрятав свое глубокое желание нежной и чистой любви с его стороны.

Во время одной из наших бесед я попросил ее в следующий раз, когда муж поцелует ее, посмотреть ему в глаза. От ужаса у нее перехватило дыхание. Она сказала: «Вы слишком многого от меня хотите!»

«Задумайтесь о том, чего вы больше всего хотите от ваших с ним взаимоотношений, – ответил я. – Уж конечно, вы хотите чего-то большего, чем просто никогда больше не страдать от плохого обращения. Вы хотите быть любимой и любить по-настоящему. Вы стремитесь быть женщиной, способной дарить тепло и быть «надежным тылом» для мужа. Вы хотите, чтобы он получал от вас поддержку и ободрение и ценил вас. Закрывая глаза, вы тем самым лишаетесь возможности заметить не только то плохое, что может произойти и чего вы так боитесь, но также и возможности познать Бога как заслуживающую доверия Личность. И вы упускаете возможность сделать мужа по-настоящему счастливым, целиком отдавшись ему».

Позже она рассказывала мне, что тот момент, когда она открыла глаза во время поцелуя, стал для нее самым ужасным и самым прекрасным переживанием в ее жизни. Нечто более сильное она испытала, когда открыла глаза во время полового акта. Этот момент был более ужасающим. Но он содержал в себе потенциал для более глубокого наслаждения.

Мы не очень-то доверяем Богу, поэтому притворяемся, что самого глубокого и самого сильного желания нашего сердца (быть такими же хорошими, как Бог) на самом деле не существует. Мы делаем вид, что готовы удовлетвориться чем-то неизмеримо меньшим. Мы боремся с благородными страстями, потому что при отсутствии доверия к Богу они делают нас самыми несчастными людьми. Надо выбрать другой путь: чувствовать страсти, которые могут либо погрузить нас в бездну отчаяния, либо подтолкнуть к неизменной радости.

Благородные страсти зажигаются редко. А иногда мы обманываемся, считая, что испытываем их, в то время как на самое деле испытываем другие чувства. Все это подводит нас к третьему из главных моментов.

3. Дурные страсти могут маскироваться под хорошие.

Вот муж, испробовавший все возможные способы внести тепло и сердечность в холодную супружескую жизнь. Придя к выводу, что все его старания бесплодны, он может ретироваться под знаменем ничего не требующего долготерпения. «Ума не приложу, что с ней такое. Я сделал все, что мог. Осталось только молиться». Но любовь, подобная любви Христа, которая есть воистину благородная страсть, никогда не перестает и не сдается. В своем желании открыться отвергающему ее она не останавливается ни перед чем, включая риск ужасающего конфликта.

Одинокие люди, которые слишком много едят, чувствуют себя благородными жертвами своего неотступного голода: «Что-то заставляет меня есть. И это сильнее меня. Уже одно то, что я просто поем один раз, соблюдая меру, достойно аплодисментов». Вполне естественно искать утешения в благих намерениях или чувствовать себя жертвами позывов, над которыми мы не властны. Но когда Апостол Павел испытывал такое неотступное желание сделать что-то, чего делать явно не следовало, он не выискивал способа подкормить на этой почве свое тщеславие. Вместо этого он называл себя «бедным человеком» и просил у Бога прощения и благодати, дающей силы (Рим. 7:24-25).

Сознательное решение поступать так, как угодно Богу (то есть воспитывать детей в атмосфере любви, идти навстречу безответственным супругам или не потакать привычке к перееданию) является самым первым шагом на пути к тому, чтобы нами владели благородные страсти. А по мере продолжения путешествия они будут все больше и больше набирать силу. Но вместе с тем и дурные страсти поднимут голову. Они станут досаждать нам сильнее, чем в те времена, когда мы полностью находились в их власти. И вот заключительный важный момент.

4. Дурные страсти часто более чувственны, но благородные страсти привлекательнее.

Порой нами правит страсть к Богу, но при этом мы можем более интенсивно ощущать дурные страсти. Но все определяется не тем, какие страсти мы ощущаем с большей силой, главное – каким страстям мы повинуемся.

Нам не нужно чересчур сурово судить себя, если похоть и зависть в нас говорят громче, чем страсть к познанию Бога. Наслаждения греха приносят непосредственное чувственное удовольствие и тем самым парализуют нашу боль. Радость в Боге растет медленно, с течением времени, и периодически сопровождается страданием. Степень чувственной радости (хорошо ли мне?) является ненадежным способом определения благочестивой жизни. Духовно взрослеющие люди порой чувствуют себя предельно несчастными (Ос. 5:15). Все определяется не тем, какие страсти мы ощущаем с большей силой, главное – каким страстям мы повинуемся.

В Библии часто используются такие метафорические выражения, как жаждать Бога, вкушать Бога, пить живую воду, есть хлеб с неба. Из этого становится ясно, что обретение Бога никак нельзя считать отвлеченным понятием. От нас требуется нечто большее, чем просто понять истину о Боге; мы должны встретиться с Ним так же, как невеста встречается с женихом в брачную ночь. Обретение Бога – это чувственное переживание.

Но до тех пор пока мы не встретимся со Христом лицом к лицу, наши естественные желания и страхи могут казаться более злободневными. Порой с ними почти невозможно справиться. Когда мы теряем сон из-за беспрестанных тревог по поводу работы, нам не следует чувствовать себя виноватыми (при условии, что мы не превращаем стремление избавиться от тревоги и бессонницы в главную цель своей жизни).

Жизнь порой может стать очень тяжелой. И вера не избавляет от этого. Но нам не следует полагаться на греховные способы успокоения нервов.

Иногда кажется, что дурные страсти преобладают. В такие моменты необходимо напомнить себе, что Бог совершает в нас Свою работу. Он делает так, что перспектива познания Его становится для нас соблазнительной. Он обращается к тем частям нашей души, которые не соблазняются на более слабые удовольствия. А именно они определяют, какие мы христиане на самом деле.

Метод Бога в привлечении нас к Нему заключается в следующем. Он действует на нашу порочную природу, предназначенную для того, чтобы избавить нас от ужаса и боли; допускает, чтобы мы испытали этот страх и боль. Затем Он привлекает нас надеждой, что в Нем мы найдем удовлетворение всякому благородному желанию.

Бог разрушает в нас плохое. Он являет нам Свой гнев за грех и Свою заслуживающую доверия доброту. Как Он это делает? Он проходит сквозь нас в то время, как мы живем своей жизнью. Господь не требует, чтобы мы очистили себя, прежде чем Он начнет в нас Свою работу. Как раз наоборот. Он действует в нас, несмотря на наше поведение; Он заставляет нас честно взглянуть в лицо тому, что происходит в наших взаимоотношениях; Он допускает, чтобы мы испытывали глубокую душевную боль. Он делает так, что все наши оборонительные стратегии оборачиваются против нас. Он позволяет нам выражать свои сомнения в Его доброте. Когда все это происходит, мы начинаем ясно видеть безобразие правящих нами страстей. Мы понимаем, что источником их является сильная жажда. И эта жажда влечет нас ко Христу.