***

Из поколения в поколение люди задумываются о происхождении человеческого разума. На протяжении сотен лет ищущие умы ломают голову над этим, не простым вопросом. За века родилось немало теорий происхождения человека. Некоторые звучат довольно правдоподобно. Они логически понятны и приняты обществом. Другие, фантастически невероятны. Но и они имеют право на существование, будоража воображение тонких и впечатлительных натур. В сущности, не так уж и важно, как называть того, кто нас создал – Бог, Создатель, Природа, другой разум. Мы, люди, должны быть ему благодарны за этот великий Дар. Дар жизни. Дар самого своего существования во Вселенной.

***

– Девчонка с Геи и мне не нужно сканировать её мозг, чтобы это понять! – рот говорившей скривился, будто произнесенные слова были ругательством. Она заломила руки и впилась взглядом в одного из присутствующих в комнате мужчин. Тот в это время изучал свои крупные, коротко обрезанные ногти, внешне показывая полную безучастность к происходящему. После некоторого молчания он все же спросил:

– Какие идеи её появления на Глэз?

– Может быть, Врата снова действуют? – робкая надежда от молодой женщины с эбонитовой кожей.

– Нет. Они закрыты!

– Она какая-то приманка или ловушка. Нас проверяют, испытывают! – а это уже от златокудрого атлета с лицом древнегреческого бога.

– Пэнде, ты параноик, – зашипела на юношу та, что пыталась сейчас руководить собранием присутствующих. Удивительно, но она была точной копией того, на кого шипела. Золотые кудри, стройная фигура. И лицо, точно вылепленное с древнегреческих статуй.– Кто? Кто нас испытывает? Мы гниём тут уже три тысячи лет и никому нет дела до нас! Самому Создателю нет до нас дела. До нашей жизни! – голос говорившей сорвался на визг. Глаза её, цвета голубого льда, пылали гневом. Кулаки сжимались, впивая крепкие ногти в мягкую плоть. Сейчас, она напоминала разъяренную валькирию, прекрасную и опасную в гневе.

– Нужно успокоиться, – из кресла поднялся довольно крупный, богатырского телосложения мужчина с суровым лицом. Такое выражение ему придавали густые чёрные брови с изломом. Но крупные, чувственные губы скрашивали картину, выдавая за маской суровости, всё же, добрую, нежели злую натуру.– Где девочка? Она пришла в себя?

– Нет.

– Конечно, после такого нейронного заряда и слон бы сутки в отключке валялся.

Златокудрая резко обернулась к говорившей чернокожей женщине.

– Заткнись Эфта, – голос её зашипел как змея,– я одна думаю о нашей судьбе. Все остальные сложили лапки и ждут, когда эта чертова звезда погаснет. Всё это время я пыталась хоть что-то выяснить. Понять, почему Врата закрыты для нас. Почему мы должны гнить на этой жалкой планете на краю Галактики. Вратами могут пользоваться все, кому не лень, только не мы. Даже это жалкое подобие человека, смогла их открыть. – А ты Эфта всегда имела слишком короткие мозги и неповоротливые ноги. Это ты упустила последнего Перемещенца. А он был – нечета этой девчонке. В нем Сила была, наша Сила.

– Прекрати свои оскорбления и нападки Триа. И давайте оставим распри хотя бы сейчас.

– Что ты предлагаешь Дио?

Все взоры обратились к богатырю.

– Нам всем не время ссориться. Произошло действительно очень важное событие. Дэк и Эния выяснят всё, как только девочка придёт в себя.

***

Пробуждение было резким. Соня просто открыла глаза. Она помнила всё. Этот новый – чужой мир, женщину на летающем «скутере», оружие в её руках. И то, что это было оружие, не оставляло сомнений. Глаза её уперлись в потолок, потом переместились к окну. Там, всё так же пылало красно – желтое солнце, окрашивая стены комнаты в коралловые и янтарные оттенки. Она пошевелилась. Кажется всё целое, ничего не болит. Соня приподняла простыню. Она обнажена!

Кроме жесткой кушетки, на которой она лежала, в комнате находилось какое-то оборудование и столы с приборами. Что-то мигало и попискивало. В целом, комната напоминала лабораторию. С легким шорохом открылась дверь. В комнату вошли двое – мужчина и женщина.

Невооруженным глазом в этих двоих ощущалось чрезвычайно близкое родство. И если бы не разница в росте, можно было подумать – они однояйцовые близнецы. Женщина была хрупка и изящна, словно японская статуэтка «укиё нингё». Большие, чуть миндалевидные глаза глубокого синего цвета, чувственный рот, прямой «греческий» нос. Он – точная копия её. Но выше, шире в плечах. Медь их волос, подчеркнутая красными лучами солнца, сияла. Они были прекрасны!

Женщина выступила вперед:

– Кумаха анжун нгараса?

Они переглянулись. Женщина вновь спросила:

– Кожхав ли каз? – и через секунду:

– Инонзва сеи?

Соня, совершенно ничего не понимая, таращила на них глаза. Медноволосая, в легкой растерянности, посмотрела на спутника. Он выступил вперёд:

– Пос истэ апо игия? – мягкий баритон голоса, удивительно шедший ко всей, итак привлекательной его внешности, обладал к тому же нотками расположения и доверия к себе. Видя непонимание в глазах Сони, он сделал еще попытку:

– Како се чувствоваш?

– Он спрашивает, как я себя чувствую! – дошло до молодой женщины.

– Хорошо. Спасибо.

– Та прагмата панэ кала Эния! Афти каталавинэ! – он обернулся на свою спутницу. Та смотрела с восторгом.

– Какоти е името? Името е? Можете да кажете, како сте поминале низ портите? – в его глазах застыли вопросы.

Соня знала эти слова. По отдельности. Но сами фразы звучали набором слов. Она замотала головой.

– Не понимаю! Я не понимаю, что Вы говорите! – у женщины, кажется, начиналась истерика.

– Тивко, тивко. Смири се. Се е добро.– Он произвел какие-то манипуляции в изголовье Сониной кровати и она почувствовала, как веки её смежаются, а в теле появляется легкость. Последней мыслью было слово ДОБРО. – Всё будет добро, то есть хорошо! Это ОН сказал.

***

– Значит, они так изменили язык слова, что она не понимает его!?

– Да, только обрывки.

В круглой, богато обставленной комнате беседовали двое мужчин. Эта комната располагалась в одной из башен древней Обители. Сами же люди, обитавшие в ней, были еще древнее. Когда-то, со стен замка открывались величественные виды способные заворожить взгляды самих богов. Сейчас – только бесконечные воды мелкого Океана. Океана планеты с потухающей звездой на самом краю Галактики.

– Придется использовать мыслетранслятор. Другого выхода в этой ситуации я не вижу. Нам нужно торопиться. Я чувствую, Триа что-то задумала. Ты же знаешь, Дио, она всегда сначала делает, а потом все разгребают последствия её экспериментов, – черноволосый мужчина поднялся из кресла и подошел к широкому окну. Помолчав немного, он произнес:

– Как удивителен Океан в это время суток. Не правда ли, Дэк?

– Ты уходишь от вопроса дружище.

– А разве ты задал вопрос Дэк? По-моему, ты утверждал.

– Да, это так, но…

– Делай, что нужно Дэк. Мы все должны знать правду. На счет Трии не беспокойся. Я разрешил ей взять образцы крови этой девочки. На какое-то время она будет занята.

***

Соня открыла глаза. Во всём теле ощущалась поразительная гармония и легкость. Она явно выспалась на сто лет вперёд. Оглядевшись, молодая женщина сделала три открытия. Первое. Пока она спала, её переместили! Второе. Она одета. И третье. Она голодна, как львиный прайд!

Новая комната разительно отличалась от предыдущей. Назвать её шикарной – не сказать ничего! По истине, королевская кровать на которой свободно бы разместилось пять человек. Круглый, шерстяной ковёр с вычурным рисунком на полу. Позолоченные светильники в виде обнаженных дев и невиданных животных. Зеркала в резных рамах. Мебель красного дерева с инкрустацией. Всё здесь, каждая мельчайшая деталь, просто «вопили» о роскоши. В дверях зашуршало. Они медленно открылись и в комнату, чинно, вкатился металлический сервировочный столик.