Аккуратный человек вошел в кабинет мистера Гримальди и поздоровался. Помимо хозяина в кабинете оказался еще один человек – он стоял у шкафа с книгами, спиной к двери. Его звали Кэловей, и он не был итальянцем, как и аккуратный человек. И, как и аккуратный человек, он был полезен «семье» не в последнюю очередь именно потому, что не был итальянцем.
– Да, доброе утро, Юджин! Как поживаешь?
Аккуратный человек искусственно улыбнулся в ответ на приветствие и ответил, что поживает неплохо. Кэловей продолжал прожигать глазами книжную полку, делая вид, что Юджина в комнате вообще нет. Аккуратный человек устроился в кресле и приготовился слушать.
– Выпьешь чего-нибудь?
– Нет, спасибо, мистер Гримальди.
Карло немного замялся. Несмотря на то, что Юджин всегда отказывался от выпивки, Гримальди это все равно каждый раз сбивало с панталыку. «Грустный Юджин вообще не пьет… и не ест. Возможно, он ходит в сортир, но никто из живых не может это подтвердить» – Карло вспомнились слова, которые ему сказал Майк Политано, рекомендуя нанять Юджина в первый раз. Карло улыбнулся тогда этим словам, а потом понял, что в этой шутке была доля шутки. Гримальди отвлекся от размышлений и понял, что пауза затянулась:
– Ну, не хочешь – как хочешь. Тогда к делам. По поводу Сахарка-О’Рейли – ты уверен, что оставил открытку?
– Да, мистер Гримальди, как вы и приказали.
– Тогда почему в газетах об этом ни слова? Из-за Сахарка мы лишились… Кэловей, сколько точно мы потеряли в Бостоне?
– Восемьдесят тысяч – груз, еще десять – транспортировка и пятнадцать на то, чтобы ни у кого не возникло вопросов.
– Больше ста штук. Я уверен, что Бостон не приносил столько убытков никому, кроме английского короля! Именно поэтому так важно, чтобы все заинтересованные люди понимали, что Сахарка не просто убили, Юджин…
Аккуратный человек прикрыл глаза и заговорил:
– Я выстрелил один раз – О’Рейли упал и застонал. Попал в живот – он был не жилец. Однако вы попросили сделать все так, чтобы это было похоже на казнь. Поэтому я добил его еще пятью выстрелами, потом достал открытку и вложил ее в его нагрудный карман, оставив уголок торчать… Газеты ведь по многим причинам могли не написать об этом. Возможно, «фараоны» не дали им этой информации. Возможно, тот, кто прибыл на место первым, решил прикарманить открытку, чтобы потом попытаться шантажировать «семью» – в таком случае мне его даже жаль. А может быть, кто-то просто утащил ее, как сувенир… Многое могло произойти, мистер Гримальди, но открытку я на трупе оставил.
Юджин лишь теперь открыл глаза и немного подслеповато посмотрел на Карло. Тот, в свою очередь, понял, что провернуть свой любимый трюк у него не вышло. Карло любил в начале разговора пожурить собеседника по какой-нибудь мелочи, чтобы заставить того чувствовать себя виноватым. В действительности Гримальди было плевать на Сахарка, открытку и Бостон. На сто пять тысяч ему не было плевать, как и на то, что партия превосходного оружия и армейской амуниции теперь покоилась на дне Бостонской гавани, но с этим ничего сделать было уже нельзя, и Юджин в этом виноват не был.
– Ладно, черт с ним, с О’Рейли! Я тебя позвал для другого…
Гримальди обрезал сигару и принялся ощупывать взглядом стол в поисках зажигалки, но на столе ее не оказалось. Юджин нашелся почти мгновенно и дал ему прикурить.
– Спасибо. Так вот: есть такое замечательное, оставленное Богом место, как штат Техас. В этом самом Техасе, на самом юге есть город Гамбург. Основанный сразу после войны с мексами, к началу века имел почти две тысячи жителей. Сейчас официально тысяча, но по факту человек пятьсот. Достопримечательность одна – роскошная тропа для контрабанды из Мексики. Оружие, алкоголь и мексы, бегущие от своего пиздеца в наш пиздец. Тропа старая и всем известная, но так далеко от нормальной цивилизации, что до недавнего времени на Гамбург всем было, в общем-то, наплевать.
Разумеется, есть там и свой хозяин – Пакстон из людей Конноли. Обычная сошка вполне довольная своим положением и не лезущая наверх. С шерифом они лучшие друзья, мэр делает ему коктейли. А еще там есть мой непутевый младший братишка Франческо… или Фрэнки – кому как нравится.
Карло прервал себя и оглянулся на спину Кэловея, потом бросил взгляд на Юджина, грустно улыбнулся и продолжил:
– Фрэнки – идиот. Он всегда был идиотом. Не будь он моим братом, я давно скормил бы его парню вроде тебя. Потому что из-за него я потерял столько денег, сколько Хьюз в своих «Ангелов» не в грохал… Хотя нет, все же чуть поменьше, но, в общем, Фрэнки – это одна большая куча проблем и убытков. А еще он мой брат и я его люблю. Три года назад он влип по самые уши, и «фараоны» уже скреблись мне в дверь. Тогда я дал Фрэнки нескольких надежных ребят, включая старика Скарцони – цельнометаллического пидараса, который еще в прошлом веке «пером» работал в Палермо – и сказал, что в большие города ему путь закрыт, иначе я сам с ним разберусь.
Как ни странно Фрэнки послушал и поехал на юг. Там он остановился в Гамбурге и начал гонять пушки через границу. На то, что место занято, как и на то, что у нас с Конноли, вообще-то мир, ему было плевать. Поэтому теперь в Гамбурге живет пятьсот человек, а не тысяча. Кто-то теперь на кладбище, а большинство свалило куда подальше. Пакстон с Фрэнки славно постреляли, мы с Конноли славно поорали друг на друга, но когда ветерок из кабинета губернатора донес до нас запах Национальной гвардии, пришлось срочно мириться и делить рынок.
С тех пор в Гамбурге два хозяина и очень шаткое перемирие. Во время разборки между этими двумя баранами произошло что-то личное – я так и не смог разобраться что именно. Но теперь жить дружно хотим только мы с Конноли, а шавки точат зубки.
А теперь самое интересное: три дня назад Скарцони смог передать мне, что кто-то валит их ребят в Гамбурге. Фрэнки не хотел сообщать, и старику пришлось исхитряться. А у меня возник соблазн оставить Фрэнки одного с его проблемами, но вчера вечером я был вынужден переменить свое мнение.
– Почему?
Этот вопрос прозвучал от Кэловея, который, наконец, понял, что не сможет проглядеть книги насквозь и развернулся к столу Карло. Гримальди махнул на него рукой:
– Всему свое время, Марв! Юджин, война в Гамбурге сейчас очень некстати. Скоро по тропе пойдет груз – это очень важный груз. Груз, который совершенно не ума Пакстона или Фрэнки… и не твоего, если уж на то пошло! Важно лишь то, что их мелкая распря сейчас совсем не к месту. Поэтому я и посылаю с миротворческой миссией чистильщика, Юджин. Езжай в Гамбург и разберись в том, что там происходит.
Фрэнки сразу распушит перед тобой перья, желая показать, какой он крутой босс – не верь ни на секунду. Рядом с Фрэнки сидит старик Скарцони – вот ему можешь верить. Наведи там порядок до того, как пойдет груз – у тебя двадцать два дня.
Юджин кивнул, уже прикидывая, сколько времени у него уйдет на дорогу до Техаса.
– Хорошо, мистер Гримальди. Разрешите идти?
– Нет, задержись. Это еще не все.
После этого Карло повернулся к Кэловею, который так и остался стоять у книжного шкафа:
– Теперь отвечаю на твой вопрос, Марв, и в продолжение нашего разговора: даже если это действительно лишь подковерная возня Пакстона и Фрэнки, закончить ее нужно как можно быстрее. Но… я не думаю, что это их разборки. Вчера вечером мне звонил Конноли. Он был изрядно раздражен и попросил меня надеть на Фрэнки намордник – его парней в Гамбурге тоже кто-то стреляет. Я сообщил ему о том, что намордник нужно надеть на Пакстона и услышал, что Пакстон после последней свары даже пернуть в сторону Фрэнки без разрешения сверху боится. Возможно, старик Конноли не так хорошо контролирует своих парней, как ему кажется, а возможно… в городе есть третья сила.
Карло заглянул прямо в глаза своему бухгалтеру и тот достаточно поспешно отвел взгляд.
– Если это так, если кто-то решил наехать и на нас, и на Конноли одновременно… ну, либо он очень тупой, либо очень крутой. Так или иначе, это даже примерно неприемлемо! Какой-то беспредельщик приходит и начинает наезжать на уважаемых людей, а те, как полные идиоты, обвиняют друг друга вместо того, чтобы объединиться и защитить свои интересы!
