Панамка взмыла к потолку и полетела по длинной дуге через комнату как летающая тарелка.

– Оп-па! – крикнул Шурка, выпрыгнув из-за стола, и ловко поймал её на голову.

Он широко раскинул руки в стороны и побежал зигзагами к зеркалу, изображая космический корабль.

– Пиу-пиу-пиу! – целясь указательными пальцами как пистолетами, играл со своим отражением Шурка. – Сдавайся, а не то мои лазерные пушки превратят тебя в пепел!

Отражение прыгало и скакало в ответ, шлёпая по полу босыми ногами и мельтеша острыми коленками. Белая панамка едва держалась на копне взъерошенных чёрных волос, светло-карие глаза блестели озорными огоньками, а на раскрасневшихся щеках то появлялись, то исчезали смешные ямочки.

– Так и есть, мала, – вздохнула за спиной мама. – Как же быстро ты растёшь, сынок! Ладно, из головных уборов у тебя будут только две кепочки, понял?

– Так точно! – отрапортовал Шурка и отдал маме честь.

Вечером Шурка с родителями пошли на прогулку в парк. Проводить вечер вместе перед расставанием было их незыблемой семейной традицией. Вот и сегодня, чтобы не нарушать этот важный обычай, папа отпросился пораньше с работы.

– Пап, а на следующей неделе вы ко мне в субботу или в воскресенье приедете? – спросил Шурка, на ходу стегая палкой лопухи вдоль тропинки.

– В субботу, прямо с утра. Заберём тебя из лагеря и отправимся на пикник! Давненько в лес не выбирались!

– А гостинцев вкусненьких привезёте? Ну, там «Чупа-чупс», шоколадных батончиков, печенюшек всяких?

– Привезём-привезём! – усмехнулась мама. – Смотри не лопни, мы тебе и так с собой целый мешок вкусняшек накупили.

– Ты все вещи по списку собрал? – перешёл на серьёзный тон папа.

– А как же! И список написал, и вещи собрал, и чемодан упаковал! – гордо заявил Шурка.

– Книжку про пиратов не забыл?

– Пап, да ты что! Я же её давно прочитал! Кстати, – Шурка на секунду задумался, – я вот всё хотел спросить: а в Москве пиратский клад найти можно?

– Нет, это вряд ли. Откуда в Москве пиратам взяться?

– Ну хорошо, пусть не пиратский. Таинственный древний клад с несметными богатствами!

– Видишь ли, с кладом всё не так просто, как кажется, – папа остановился и серьёзно посмотрел на сына. – Дело в том, что если ты нашёл клад, то обязан сдать его государству, а государство за это выплатит тебе вознаграждение – двадцать пять процентов стоимости клада.

– А двадцать пять процентов – это сколько? – удивлённо поднял брови Шурка.

– Четверть стоимости. Если клад поделить на четыре равные части, то четверть – это одна из этих частей. Три остальные части нашедший обязан отдать государству.

– Так м-а-ало! – разочарованно протянул Шурка. – Это же нечестно! Если я нашёл клад, значит, он мне и должен принадлежать! Не хочу и не буду его никуда сдавать! – решительно отрезал он.

– На самом деле, очень даже честно. Сам посуди: вся земля принадлежит государству, значит, и то, что найдено в её недрах, тоже принадлежит ему. Просто за то, что человек нашёл клад, ему премия полагается, и чем ценнее клад, тем больше она будет. А вот за то, что государственную собственность себе присваиваешь, могут и в тюрьму посадить!

– Ну хватит вам уже про клад спорить! – вмешалась в разговор мама. – Разве это сейчас важно? Давайте лучше каждый загадает желание, которое должно исполниться в июле. В конце месяца, когда приедешь со смены, проверим, у кого желание сбылось, а у кого нет. Только желание должно быть реалистичным, и говорить его никому нельзя. А то не сбудется! Готовы?

Шурка остановился посреди дороги, встав с родителями в кружок.

– Все вместе, на счёт «три»: раз, два, три!

– Хочу найти клад! – выпалил про себя Шурка и на всякий случай закрыл ладонью рот.

Вдоль широкой площади перед автовокзалом растянулась колонна из десяти детских автобусов. Они стояли так близко друг к другу, что походили на оранжевую стену, уходящую далеко вдаль. На боку каждого автобуса красовалась контрастная надпись «Дети», а к переднему окну был приклеен лист бумаги с номером отряда. Возглавляла колонну полицейская машина – «Лада» белого цвета с синими полосами и надписью «ДПС» на капоте. На её крыше, попеременно мерцая синим и красным светом, бесшумно работали проблесковые маячки.

Площадь была полна суетящихся людей и напоминала гигантский цветной муравейник. Однако посреди всей этой толчеи можно было разглядеть островки нашедших своё место детей. Над их головами возвышались белые таблички с номерами отрядов.

– Ну всё, дальше я сам, ладно? – Шурка остановился и деловито забрал у папы чемодан.

– Как это дальше сам? – удивлённо развела руками мама. – Мы же хотим тебя проводить, поцеловать перед отъездом!

Шурка хотел было возразить, но так и застыл с открытым ртом, осознав, что не может внятно объяснить свои противоречивые чувства. С одной стороны, ему хотелось появиться перед ребятами одному, как взрослому. А с другой – обнять и поцеловать на прощанье родителей, по которым он начнёт скучать, наверное, уже прямо в автобусе.

– Ну, давайте прямо тут попрощаемся, – смущённо потупил взгляд Шурка и, помедлив пару секунд, вдруг крепко обнял наклонившуюся к нему маму.

– Я тебя люблю! – еле слышно прошептал он ей на ухо.

– Веди себя хорошо! – по-мужски пожал ему руку папа.

– Конечно! Я буду скучать, приезжайте скорее!

Шурка блуждал по площади, пытаясь отыскать табличку с номером своего отряда. Он не имел ни малейшего представления, в какую сторону идти, и тыкался наудачу куда попало. Вокруг было полно взрослых – вожатых, тренеров, провожающих, которые своим гигантским ростом заслоняли вид наверх, и на мгновенье он пожалел о том, что остался без родителей.

– Шу-у-урка! Шу-у-у-у-урка! – донёсся издалека знакомый голос.

Он обернулся. Пробираясь сквозь толпу, ему махал Димка, которого он не видел, казалось, уже целую вечность. Он был всё такой же: серьёзный, сосредоточенный, в больших очках в коричневой роговой оправе, над которыми торчал ёжик русых волос. Его коротко стриженные виски, как и в прошлом году, белели двумя круглыми пятнышками, резко контрастируя с сильно загорелым лицом. Правда, одно изменение всё же бросалось в глаза: Димка очень сильно подрос, хоть и по-прежнему был ниже Шурки.

– Привет! – обрадовался Димка, вырвавшись, наконец, из толпы. – Ты же ведь в шестом отряде?

– Привет, Дим! Ну да, в шестом, вот ищу нашу табличку.

– Ты вообще не в ту сторону идёшь! – потащил его за руку Димка. – Айда за мной, времени мало осталось!

– Фамилия? – строго спросила вожатая с табличкой с цифрой «шесть».

– Кудряшов, – по-военному чётко ответил Шурка.

– Кудряшов Саша, есть такой! – сверилась со списком вожатая. – Почему опаздываем? Автобусы уезжают через десять минут!

– Я… это… заблудился, – виновато промямлил Шурка.

– Как это заблудился? Родители где?

– А я один! – Шурка расправил плечи и гордо посмотрел на друга.

– Как один?! – удивилась было вожатая, но уже через мгновение добавила: – Ладно, стой тут и никуда от меня не отходи!

Вожатая подняла табличку выше и громко прокричала в толпу: «Шестой отряд, подходим сюда! Шестой отряд!»

– Что за сюрприз у тебя? – спросил как бы между прочим Шурка.

– Тсс-сс! – прошептал Димка, приложив указательный палец к губам и с опаской озираясь по сторонам. – Это секретный сюрприз! Сейчас нельзя, вокруг полно ушей. Я тебе в автобусе расскажу.

– Секретный? Ух ты, здорово! Про что хотя бы?

– Я же говорю, это секрет. Никаких подсказок!

– Ладно, – пожал плечами Шурка. – Секрет так секрет.

Когда водитель завёл мотор, все дети, как по команде, вскочили со своих мест и устремились к окнам. На улице, вплотную прижавшись к автобусу, стояла большая группа провожающих. Взрослые махали руками и посылали детям воздушные поцелуи.

Шурка сидел возле окна и внимательно всматривался в толпу, пытаясь разглядеть родителей. Но перед ним были только незнакомые лица, и он внезапно почувствовал себя одиноким и брошенным среди всех этих шумных детей. «Наверное, они уехали, – с грустью подумал Шурка, – мы ведь уже попрощались».