Но к мысли применить этот подход к нашему общежитию мы пока что не пришли. И по-прежнему азартно бьемся по поводу того, какой способ совместного существования «правильный» или «справедливый». Почему просто не признать, что все люди разные и то, что нравится А, отнюдь не обязательно должно нравиться Б?
Мы получаем улучшенные мобильные телефоны не потому, что можем как пайщики голосовать на общем собрании, а потому, что каждый может купить себе желанный продукт и спрос на мобильные телефоны более низкого качества в итоге сходит на нет. Поскольку так поступают все, ныне имеются превосходные и вполне доступные по цене аппараты. Даже беднякам в развивающихся странах доступны мобильные телефоны с широкими техническими возможностями. И все это так успешно функционирует потому, что поиски решения на рынке – процесс эволюционный, происходящий посредством мутации (пробы и ошибки), селекции (рентабельность или крах) и репродукции (подражание успешным решениям).
Этот испытанный механизм нужно применить и к системам человеческого общежития. Коль скоро каждый человек каждый день через свои покупательские решения соучаствует в определении того, каким продуктам существовать дальше, а каким нет, – не это ли демократия в смысле власти всех? По крайней мере, если сравнить с голосованием раз в несколько лет за политиков, чьи намерения никому точно не известны и чье перемещение на новый пост еще под вопросом.
Трактовка общественного устройства как «продукта» и мирная конкурентная борьба систем за граждан как «клиентов» позволит значительно разрядить существующие политические конфликты. При наличии достаточного числа альтернатив как государственные устройства, зиждущиеся на происхождении и чувстве солидарности, так и те, что отвергают частную собственность, являют собой всего лишь технические продукты, одни из многих. Это действительно верно, пусть даже их организаторы категорически отметают подобный подход. Кроме того, если реализовать новые попытки на ограниченной территории и на добровольных началах, при неудаче ущерб будет обозримым, а в силу сознательной добровольности участников вполне приемлемым.
В XXI веке создание новых систем общежития не просто возможно, но вероятно. Еще в 1936 году Стефан Цвейг писал, что большинство никогда не доверит управление государством «терпеливым и справедливым», но всегда каким-нибудь лукавцам, которые придумывают великие судьбоносные вопросы, заранее зная на них ответы[10]. В истории человечества столько тому примеров, что, пожалуй, «терпеливым и справедливым» пора взяться за создание собственных сообществ. Шансы здесь весьма недурны. Ведь люди стали мобильнее. Поэтому в будущем родина станет для многих альтернативной. Вдобавок технологический прогресс предоставляет значительные возможности для формирования отдельных небольших групп. Одновременно сохраняется стойкий тренд к урбанизации[11]. Большинство предпочитает жить в городах, а не на селе, и это тоже результат действия рыночных сил, который надлежит принять как таковой. В первую очередь здесь встает вопрос, как будут выглядеть города будущего, поскольку именно они – кульминация грядущих сообществ. Один из ответов – вольные частные города.
В первой части данной книги рассматриваются основополагающие проблемы, с которыми неизбежно сталкивается любой общественный строй. Отсюда вытекает описанная во второй части концепция вольных частных городов, а также их исторические и современные образцы. Третья часть посвящена конкретным вопросам, связанным с созданием вольных частных городов. И, наконец, в четвертой части дается перспектива будущего развития.
Глава 2. Право на жизнь по принципу самоопределения
Ни один человек не годится для того, чтобы управлять другим человеком без его согласия.
Авраам Линкольн, президент, который тем не менее так и делал
В 1957 году правительство Аденауэра вопреки рекомендациям многочисленных экспертов провело большинством в бундестаге решение о введении пенсионного страхования с рефинансированием. Участие в нем для преобладающего большинства занятых обязательно. С тех пор, несмотря на продление срока трудовой жизни, уровень пенсий снизился от целевых 60 % последней средней заработной платы до 48 %[12].
В 1999 году правительство Коля вопреки рекомендациям многочисленных экспертов провело большинством в бундестаге решение о введении в Германии евро как общей валюты Евросоюза. Мнения трудящегося населения, чья производительность сделала немецкую марку относительно стабильной валютой с соответствующей покупательной способностью, никто не спрашивал. С тех пор все правила стабильности евро были нарушены[13]. Фактически ныне Германия софинансирует погрязшие в долгах южные страны еврозоны, и соответствующие кредитные требования (в частности, сальдо по TARGET2), видимо, безнадежны[14].
Правительство Шрёдера в 2001 году провело большинством в бундестаге решение об использовании бундесвера в Афганистане с целью стабилизации исламского режима, который, в частности, карает смертью переход в христианство[15]. Это задействование уже стоило жизни 54 немецким солдатам[16] и обошлось налогоплательщикам почти в 10 млрд евро[17].
В июне 2011 года правительство Меркель вопреки достигнутым немногим ранее договорным соглашениям заявило об отказе от использования атомной энергии. В результате резко поднялись цены на энергию, а федеральные земли и в конечном счете налогоплательщики оказались под бременем многомиллиардных компенсаций по убыткам энергетических концернов[18].
В сентябре 2015 года правительство Меркель постановило открыть границы, так что в Германию хлынули массы преимущественно неквалифицированных молодых мужчин из развивающихся стран. Само правительство оценивает необходимые для этого расходы, особенно на социально-государственное содержание этих людей, в 100 млрд евро только на ближайшие пять лет, по другим оценкам данные затраты вдвое больше[19]. Ситуация с безопасностью в Германии с тех пор значительно обострилась. Общественные праздники в крупных немецких городах зачастую можно провести только при принятии дорогостоящих мер безопасности; в особенности резко возросло число насильственных преступлений[20].
Не составит труда продолжить этот список или найти сопоставимые ситуации в других странах. Но что общего у всех этих процессов?
Во-первых, незначительное меньшинство на основании собственных оценок и преференций приняло решения, касающиеся всех людей в сфере их господства.
Во-вторых, это меньшинство, если его решения приведут к финансовому или иному ущербу, может не опасаться для себя никакого экономического убытка.
В-третьих, бремя реализации решений ляжет прежде всего на тех, кто был не вправе участвовать в решении.
Этому основному механизму ничуть не мешает, что необходимо одобрение парламента или подключение дополнительных организаций.
Приведенные примеры – лишь малая выборка. Практически проблема охватывает все сферы жизни. От рождения до смерти – на все случаи жизни установлены правила, причем не играет роли, сделали ли бы люди, которых они касаются, такой выбор, если бы могли решать сами. В принципе система целиком построена на том, что А решает, что́ должны делать Б и В и сколько они должны заплатить Г (и А). В других сферах жизни, однако, человек вполне может решать сам за себя. Например, чем ему питаться, какую выбрать одежду, какую машину, каких друзей и какого брачного партнера. Он решает, куда поехать, как вложить свои деньги, какие страховые соглашения заключить, в какой цвет покрасить свое жилище. Он выбирает, на какие цели жертвует средства, какие у него хобби и какие электронные приборы он себе приобретет. Он определяет, какого мнения придерживается и какие общества и инициативы поддерживает, где и по какой профессии работает, хочет ли иметь детей или нет. Очевидно, человек в состоянии принимать все эти решения под собственную ответственность. Так почему же и в других областях он не может решать сам? Например, как ему заранее позаботиться о своей старости, какие платежные средства предпочесть, какие политические задачи поддерживать, из каких энергетических источников получать электроснабжение, с кем вместе жить и кого содержать. Поясним на примере.
