Он улыбался так, словно обнаружил клад.

– Когда-то в древности люди перешли с громоздких и тяжёлых глиняных табличек на папирус, – говорил он с видом знатока. – Папирус сворачивали в свитки. Но свитки были неудобными и недолговечными…

– Ты хорошо осведомлён, – улыбнулся Бек.

– Как-то в универе писал курсовую, – кивнул Андрей и продолжил. – Люди нашли простое и оригинальное решение! Они стали вырезать из папируса листы одинаковых размеров, сгибали их пополам и сшивали на сгибах небольшими стопками – получалась тетрадь. Затем они соединяли несколько тетрадей в одну книгу. И называли её кодексом. Кодекс оказался вместительнее и долговечнее свитков. И гораздо удобнее их – как для письма, так и для чтения, не говоря уже о хранении и перевозке.

Андрей поднёс рукопись к лицу, прикрыл глаза и с наслаждением втянул её запах.

– Пахнет древностью, – мечтательно произнёс он.

– Из-за этого кодекса чьи-то жизни в опасности, – мрачно промолвил Бек.

– Смотри! – Андрей ткнул пальцем в текст, и Бек увидел среди незнакомых символов явственно выделяющееся слово «космос».

– Удивительно! – Бек приоткрыл рот.

– Ничего удивительного, – сказал Андрей. – Слово «космос» пришло в русский язык из греческого. В Египте до сих пор находят рукописи на греческом языке.

Парни заворожённо разглядывали рукопись, аккуратно перелистывая страницы, и обнаружили это слово в других местах.

– Но тут не только греческие буквы, – заметил Бек, вглядываясь в текст.

– Скорее всего, это какой-то смешанный язык, – заключил Андрей и вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. – Игорь! Нам поможет Игорь!!

Бек вопросительно посмотрел на Андрея.

– Мой питерский дядя, – пояснил Андрей. – Востоковед… Отправим ему копию рукописи!

***

Они наспех отсняли несколько первых страниц на лазерном сканере Андрея, и тот отправил дяде письмо.

Побросав в рюкзаки рабочую одежду, парни выехали на вечерний заказ.

Домой они вернулись к часу ночи. Помылись и сразу завалились спать, чтобы завтра снова выйти на работу.

Как и обещал Андрей, суббота и воскресенье выдались жаркими. С раннего утра и до поздней ночи парни выполняли одну заявку за другой.

6. Чужой

В кабинете Джима Нортона, специального агента криминального следственного отдела ФБР, было светло и уютно. Утреннее солнце щедро вливалось сквозь незашторенные окна, наполняя помещение тёплым янтарным светом. Джим Нортон, широкоплечий пятидесятилетний мужчина с массивной, выступающей от неправильного прикуса нижней челюстью, сидел за рабочим столом и говорил по телефону:

– Я не знал об этом. Я только что вернулся из Мэриленда… Держите меня в курсе.

Напротив Нортона сидел агент Зильбер – чуть пухлый, но весьма подвижный тридцатитрёхлетний парень с проницательными, смеющимися глазами небесного цвета и высоким сократовским лбом. Перед Зильбером на столе лежала оранжевая папка.

Убрав телефон, Нортон взглянул на Зильбера.

– Олег Ненашев, – заговорил Зильбер, передвигая папку по столу. – Шестьдесят девятого года рождения. Выходец из России, обладатель грин-карты. Снимает домик на Брайтон-Бич. Там он известен под прозвищем «Чужой».

Нортон придвинул папку к себе и потянулся за очками.

– Женат, двое детей, – продолжал Зильбер. – Управляет торговой сетью «Всё для автомашин». Часто летал со своим боссом – Брониславом Старых – в Мексику. В прошлом году погорел на сделке с недвижимостью и задолжал двести тысяч долларов полукриминальному бруклинскому дельцу по прозвищу Рамзес.

Нортон нацепил на нос очки, раскрыл папку и стал читать.

Месяц назад, во время последней совместной поездки в Мексику, Старых и Ненашев встретили на одном из рынков Тихуаны парня, украдкой предлагающего древнюю рукопись. По словам продавца с бегающими глазами, рукопись написана пятьсот лет назад и привезена из Ирана.

Старых долго и придирчиво разглядывал раритет и пришёл к выводу, что это не подделка. После утомительного торга Старых выложил мексиканцу три тысячи долларов. Он радовался, что наконец-то нашёл достойный подарок к шестидесятилетию кузена и друга детства – профессора Стэнфорда, видного специалиста по древним текстам.

В следующую поездку Ненашев отправился один. Поставщик запчастей рассказал ему, что парня, продавшего рукопись, нашли мёртвым. И что Ненашевым и его боссом интересуются серьёзные люди. Он убедил Ненашева выйти с ними на контакт. И в тот же вечер организовал встречу.

В назначенное время в ресторане к Ненашеву подсели двое мужчин европейской внешности. Один из них владел английским. Между собой они говорили не то на испанском языке, не то на итальянском – Ненашев не разобрал.

Мужчины представились специальными сотрудниками органов национальной безопасности Египта и сообщили, что рукопись, проданная мексиканцем, была похищена месяц назад из Каирского музея и её необходимо вернуть.

На вопрос Ненашева, почему они не обратятся в компетентные органы США, агенты ответили, что дело очень серьёзное, и огласка может только навредить, так как за раритетом охотится несколько групп людей, а также некая могущественная транснациональная организация. К тому же на запрос уйдёт время, а ждать они не могут.

Агенты просили Ненашева убедить своего босса вернуть раритет и предложили тридцать тысяч долларов.

Ненашев сказал, что это невозможно, так как у босса невыносимо скверный характер. Старых никогда не меняет принятого решения. Он ни за что не продаст рукопись. Более того, через месяц он планирует увезти её в Сан-Франциско, чтобы подарить кузену-юбиляру.

Посовещавшись между собой, агенты предложили пятьдесят тысяч. Почувствовав их несомненную заинтересованность, Ненашев решил повысить ставки и заверил, что его босс на сделку не пойдёт.

Агенты спросили, какая сумма может решить вопрос. Вспомнив о долге перед Рамзесом, Ненашев обозначил сумму в двести тысяч.

Агенты возмутились. Вспылив, Ненашев попрощался и пошёл к выходу, но агент, владеющий английским, догнал его, извинился и попросил вернуться и продолжить разговор.

Первый аванс – две тысячи долларов – Ненашев получил незамедлительно.

– Читать твои литературные доклады одно удовольствие, – добродушно улыбнулся Нортон и перевернул страницу.

Вернувшись домой, Ненашев частично рассказал боссу о встрече с иностранцами и убедился, что предлагать сделку бессмысленно: Старых оборвал разговор нетерпеливым жестом. Ненашев выяснил, что босс хранит раритет дома в несгораемом сейфе.

На очередной встрече с Рамзесом Ненашев заверил его, что в ближайшее время погасит свой долг.

Однако вскоре он изменил своё решение. Он надумал выкрасть рукопись и временно покинуть Штаты.

Но сначала отправил в Тихуану жену и детей и потребовал от агентов ещё пять тысяч. Агенты принесли эти деньги в номер отеля, в котором остановилась жена Ненашева с детьми.

В четверг вечером Олегу позвонил агент, говорящий по-английски, и сообщил, что похитил его семью. Затем передал трубку супруге Ненашева, которая, рыдая, поведала мужу, что её с детьми держат в сыром подвале, куда не проникает дневной свет, что она и дети очень напуганы.

Агент предложил выбор. Либо семья Ненашева погибнет, либо он передаст рукопись человеку, который будет ждать его в Нью-Йорке в пятницу утром. Сказав, что место он сообщит дополнительно, агент цинично добавил, что в случае успеха готов не только отпустить семью Ненашева, но и дать денег на дорогу.

Ненашев в срочном порядке купил билет на ближайший самолёт – на полдень пятницы.

Позже с ним связался второй агент. Он сообщил через переводчика, что его напарник переметнулся на сторону влиятельной организации, о которой они упоминали при встрече. С её помощью беглец похитил семью Ненашева и скрылся. Агент просил Олега соблюдать спокойствие и пообещал, что обязательно поможет спасти его родных.