– Здравствуйте, дедушка. Почём у вас игрушки? – спросил он как бы ненароком.

Дед посмотрел на него неприязненно.

– Иди отсюда подобру-поздорову, – сурово произнёс он скрипучим голосом.

– Но почему? – искренне удивился Рун. – У меня есть деньги.

– Проваливай, кому говорят! – грубо ответил дед. – Тебе я ничего не продам. Взять за себя фею хитростью всё равно что надругаться над ней. Ты подлец. Петля по тебе плачет. Тьфу.

Он с отвращением сплюнул.

– Не брал я её хитростью. Она сама согласилась, – сдержанно попытался объяснить ему Рун, с наивной верой, что это недоразумение сейчас разрешится.

– Конечно! – саркастически воскликнул старик. – Волшебством влюбил. Волшебством заставил стать невестой. Невинное небесное созданье! Ты негодяй. Словно в душу мне нагадил. На старости-то лет! Иди отсюда, пока я стражу не позвал.

Тем временем к ним, привлечённые конфликтом, подошло несколько других торговцев.

– Парень, тебе что надо? – спросил один из них, бородатый деловитый мужичок в сером кафтане. – Я тебе продам.

– Дудочку, – вымолвил Рун чуть растерянно.

– Дудки у меня нет, – с сожалением развёл руками тот. – Может у вас, мужики, есть? – обратился он к остальным торговцам.

Все отрицательно покачали головами.

– Дед, что ты выкаблучиваешься, продай ты ему дудку, – настойчиво попросил мужичок.

– Я лучше удавлюсь, чем продам ему что-то! – яро возразил старик.

– Ну продай мне. Хоть за двойную цену.

– И не подумаю! – упёрся старик. – Ты хочешь ему перепродать, а ему я дам только вот это.

Он показал кукиш.

– Вообще-то он прав, – вдруг поддержал деда ещё один торговец, высокий дядька солидного вида. – Фею волшебством брать за себя подло. Она же дитя. Такое чистое, такое невинное, столь добрая. Наивная доверчивая наверное. Обмануть-то легко. И будет жить теперь. Вот с ним? Правильно, не продавай ему, старый. Гнать его в шею. И наподдавать хорошенько. Не помешало бы.

– Совсем вы ополоумели, – с удивлением заметил мужичок в кафтане. – Жениха феи гоните? Поколотить его хотите? И что она подумает о нас?

– Пусть знает правду. Что люди думают о нём, – упёрто заявил старик. – Может разлюбит, когда узнает. Пересчитать ему зубы надо. Все ли они у него, или каких-то уже не хватает.

– Кому это ты хочешь пересчитать зубы, доходяга, – не без юмора спросил подошедший неожиданно стражник, шкафообразных габаритов здоровяк. – Что за шум тут у вас с утра-то?

– Да вот, женишок феи пришёл, – злорадно усмехнулся дед. – Дудку ему видите ли надо. Подудеть захотел.

– Ну и в чём проблема?

– А в том, что подлец он. Фею хитростью за себя взял. Гнать его отсюда. Не продам я ему дудку. Лучше удавлюсь.

– Никого я хитростью не брал, – твёрдо возразил Рун.

Стражник с интересом пристально уставился на него.

– Зачем тебе дудку с утра приспичило?

– Лале надо. Фее. Обещала дочке нашего кузнеца подарить. Но вчера всю магию истратила, не наколдовать ей самой. Никак. Пришёл купить.

– И ты не хочешь фее дудочку продать? – удивлённо посмотрел на старика стражник.

– Фее продам, ему нет, – упрямо промолвил тот.

– Так, дед, – спокойно сказал стражник. – Или ты сейчас продашь ему дудку, или пожалеешь, что ещё не помер.

– А что, а я ничего, – сразу пошёл на попятную старик. – Пусть покупает. Мне не жалко. Для феи. Только дорогая это дудочка. Очень хорошая. Звучит красиво. Заслушаешься. Пять медяков стоит. Откуда у этого нищеброда такие деньги.

– Да ты смеёшься над нами, – развеселился стражник. – Пять монет за детскую дуделку? Дай ему две, парень. Есть у тебя две?

Рун кивнул.

– А остальное, дед, если хочешь, я доплачу тебе тумаками, – добавил стражник.

– Две так две, – буркнул старик. – Доплаты не надо.

Рун долго возился с узелком, куда были завязаны монетки, пока его развязал. Дед не без ухмылки наблюдал за этим. Наконец два медяка были уплачены и заветная дудочка получена.

– Вот что, добрый молодец, – обратился к Руну мужичок в кафтане. – Возьми-ка ты у меня ещё лошадку резную. Детки любят разные фигурки. В дудочку уметь надо дудеть, подудит ребёнок разок да бросит, а фигурками ребятне нравится играть. Пусть фея и то и это подарит.

– Да не надо, – вежливо сказал Рун.

– Это бесплатно. Бери.

– Бесплатно неловко, – возразил Рун. – Не нужно ничего, спасибо, дудочки хватит.

– Я же не тебе это дарю. А фее. Что ты за неё-то отказываешься. Не муж ещё поди. Вот она если откажется, тогда можешь и обратно принести. Если хочешь, – улыбнулся мужичок. – Я между прочим за тебя заступился. А ты подарок от чистого сердца предложенный не хочешь взять. Нехорошо как-то.

– Ну ладно, – сдался Рун. – Я возьму.

Мужичок быстро направился к своим товарам, Рун пошёл следом и скоро получил из рук в руки маленькую деревянную фигурку лошади. И это была не какая-то грубая поделка. Лошадка выглядела как живая, вырезал явно умелый мастер, и вырезал с большой любовью.

– Красивая, – подивился Рун. – Очень. Спасибо.

– Да не за что. Кланяйся фее от нас.

– Передам ваш поклон обязательно.

– Эй, паренёк, – подал голос продавец, стоявший чуть поодаль. – А от меня подари ей гребень. Фее своей. Вот этот. У неё волосы длинные, расчёсывать много наверное приходится, как раз ей пригодится.

– Ладно, – обречённо согласился Рун.

Не прошло и часа после выхода из дома, как Рун воротился. В руках он держал два лукошка, наполненные продуктами и всякими разными небольшими вещичками. Лала уже проснулась, сидела рядом с бабулей с весёлым личиком. Рун поставил лукошки на стол.

– Доброе утро, суженый мой, – приветливо вымолвила Лала.

Она была само очарование. Всё в ней излучало бесконечную искреннюю радость его приходу.

– И тебе доброе, невеста моя, – улыбнулся Рун. – Смотри, сколько тебе даров надарили на рынке. Всё бесплатно. Я уж как ни отбрыкивался, но куда там. Кое-как от колбасника отбился хотя бы. Я ему твержу, не едят феи мяса, а ему хоть кол на голове теши, говорит, это она моих колбасок ещё не пробовала, вот попробует, сразу и полюбит.

– Добрые у вас люди, Рун. Все мне хорошего желают. Заботятся. Но мяса всё же не надо. Мне грустно от его вида даже. Но ты, Рун, кушай сам мясное. А то бабушка Ида говорит, ты большой охотник до него. Я не хочу тебя морить.

– Я не пропаду, Лала, не беспокойся, – заверил Рун.

– Что, Рун, удачно сходил? – спросила бабуля.

– Да, – кивнул он.

– А зачем ты, Рун, на рынок ходил? – с любопытством побуравила его глазками Лала.

– А тебе бабуля не сказала?

– Сказала, что-то по хозяйству надо.

– Ага, так и есть, – Рун с удивлением и благодарностью посмотрел на бабулю

Та ответила ему доброй улыбкой.

– Ладно, дети, пойду я в огород. Работать, – сообщила она. – Дела-то сами не сделаются. А вы тут не шалите. Рун, уберешь продукты из подарков, как вы их разберёте? Или мне это сделать?

– Пусть Лала их посмотрит, после уберу, что ей не надо.

– Ладно.

Бабуля встала. Лала тоже поднялась.

– Спасибо, бабушка, за кушанья, и за рассказы. Вы весёлая. И добрая.

– Да на здоровье, дочка. С тобой светло всё время на душе. Поэтому и весело.

Бабуля вышла. Рун с Лалой, оставшись одни, стояли и смотрели друг на друга. Рун любовался на неё. И в то же время удивлялся. Тому, насколько много разных чувств в её глазах отражено. Она глядела на него… доверчиво. И беззащитно как-то. И ласково. И мило. И тепло. И словно чуточку с упрёком ироничным. И с ожиданием чего-то озорным. И много-много было там ещё такого, чего мужскому сердцу не понять, не разобрать на точные детали, но согревает. Женственного очень. У него взволнованно затрепетало в груди.

– Ты, между прочим, меня сегодня ещё не обнимал, Рун, – с лукавым укором произнесла Лала наконец. – Вот так женихи нынче пошли.