Я отпустил волколака лишь, когда зверюга упала набок, почти перестав хрипеть. Перед глазами плавали красные круги, руки дрожали, но поднялся на ноги я уверено. Сплюнул кровавую слюну, исподлобья осмотрел присутствующих зверей. Белошкурый чуть двинулся вперед, я быстро, но плавно перетек навстречу, ударил ногой в ухо. Дерзнувший волколак мотнул головой и, скуля, отполз назад. В правом боку захрустело, ребра встали на место. Я - вожак, пока не отдам команды, никто не посмеет двинуться, даже если начну рвать им глотки, все равно должны стоять и смиренно принимать мою волю. Я - вожак, теперь они подчиняются напрямую мне.

  Ярость, нехотя, но все же, покинула голову, не навсегда она затаилась, всему свое время. Я расслабился и улыбнулся.

  - Все, можете выдыхать.

  Зверье, склонив голову и фыркая, подошли к серому собрату.

  - Жить будет, - я хотел придать голосу безразличие, но не вышло, скользнуло сочувствие, - Верм, скоро ты мне понадобишься возле ворот.

  Бегом на кухню, жрать хочется неимоверно.

  Василиса, увидев меня, ойкнула, зажимая рот руками, глаза увеличились: то ли от удивления, то ли от ужаса. Да без разницы.

  - Что случилось? - ее голос немного дрожал, но она сумела совладать со своими чувствами.

  - Да так, слегка повздорили с Вермом, - легкомысленно ответил я, вдаваться в детали не хотелось.

  Не садясь, схватил чашку с остывшими пирогами и принялся закидывать сдобу в рот, без всякой запивки. Только сейчас пришло осознание, ведь это была моя первая серьезная драка, после которой я мог и не вернуться. Верм уже расстарался бы, дабы я упокоился на века. По телу пошла дрожь, пришлось быстро сесть, чтобы скрыть ее. Василиса поставила передо мной кружку, я в один присест осушил ее и, вроде, полегчало.

  - Ладно, пойду, переоденусь, мне еще гостей встречать, - не пойми с чего, отчитался перед девушкой.

  Еще на подходе к оружейной комнате, скинул лохмотья, чуть не прибил Лохматого открываемой дверью. Домовой поохал, достал из-за пазухи мешок и отправился собирать разорванную одежду. Переодевание не отняло у меня много времени.

  - Где там, рыцарь-то? - после памятного прохода войска через лес, я велел усилить разведку.

  - Почти приехал, - домовой вытянул ухо верх, пошевелил ноздрями, словно нюхая воздух, продолжил, - они уже из леса выехали.

  - Да что же такое, - для порядка поворчал, внутри радуясь, раньше начнем - раньше закончим. Травмы от драки с волколаком благополучно залечились.

  Добежав до конюшни, я застал Злыдня в той же позе, что при уходе. Вот же животина, приказ выполнил буквально явно издеваться надомной. За подобными размышлениями я оседлал конягу. Стоило мне вскочить на спину боевого товарища, как он встал на дыбы, от падения меня спас только опыт общения с этой скотиной. Погарцевав немного по загону, мы выехали к воротам.

  Верм ждал, сидя в теньке башни, меланхолично двигая челюстью, и, судя по его кислой морде, явно что-то не очень вкусное. Травы лечебные, не иначе. "Так ему и надо", - малодушно подумал я. Тьма, опять про принцессу забыл. Как только слез с коня, двери в замок открылись и на лестницу вышли дамы. Василиса: в синем сарафане, опоясанным передником, на голове платок, на хорошеньком личике отображалась задумчивость. С ней-то понятно всё, вышла просто для приличия. Западная принцесса, как всегда, выглядела великолепно: черное платье плотно обтягивало тело, от колен до шеи, при этом грудь не вмялась внутрь, вроде как, даже выделялась больше. Само платье, казалось, соткано из паутин, между которыми растянулась тонкая пленка черной воды. Волосы ее туго стянуты на затылки, виде конского хвоста. Лицо бледное, только губы и глаза обведены черным, придавая ей зловеще чарующий вид, украшений не было, да они бы только портили картину. Такого наряда я не видел у бабки, не знаю, как надо начать думать, чтобы вот до такого додуматься. Мне никогда не понять женский ум, оно мне, в принципе, и не надо. Я передернул плечами, представляя, какой кавардак творится у нее в голове. Западная принцесса повернулась ко мне вполоборота и, медленно переставляя ножками, спускалась по ступенькам до тех пор, пока ее очаровательные пальчики не коснулись земли. Я не мог отвести взгляда. Чтобы не пялиться, отвернулся, с усилием растер лицо рукой. Вроде полегчало, пришла злость.

  Вот интересно, как она пойдет в поле? Злыдень, кроме меня, на спине никого не потерпит. Забраться на волколака, в таком платье, довольно-таки проблематично. Я пришпорил коня, демонстративно, не смотря на принцессу. Выйдя за ворота, все же не удержал любопытства в узде - обернулся. Да что ты будешь делать, принцесса сидела на спине Верма, в женском седле для верховой езды. От удивления, у меня поползли брови верх, волколак же встретившись со мной взглядом, рассеянно повел плечами, мол, я здесь ни при чем, она сама. Что за баба, везде устроится удобно. Больше я не оборачивался, впереди бой и нечего распылять внимание.

  Около кромки леса показались две фигуры, точнее, я заметил только одну и, лишь хорошо присмотревшись, смог различить второго всадника. Что же, в бой. Злыдень почувствовал мой настрой, рванул вперед словно стрела, выпущенная катапультой. Рыцарь, увидев меня, опустил копье и ринулся навстречу. Надо отдать должное всаднику, вид его впечатлял. А конь практически не уступал по габаритам моему, только не черный, а рыжий, с белыми пятнами. Рыцарь огромный, в полных доспехах, всякому внушает ужас и трепет. Но, я себя всяким не считал, кроме жажды драки в груди, ничего не шелохнулось. Когда до удара огромного копья в мою не защищенную грудь оставались считанные мгновения, Злыдень резко отпрыгнул в сторону, хватая зубами копье, рывок, и заостренное бревно отлетело в сторону.

  Дааа, - рыцарь-то никудышный.

  Кони развернулись и сошлись снова, но вот нанести хотя бы по удару нам не удалось, рыцарь тупо пытался удержаться, я же не очень хотел бить по человеку, закованному в железо хорошими мечами, без лишней надобности. Мы еще несколько раз сошлись с каждый раз, я все больше утверждался в мысли: сражаются не всадники, а кони. В отличие от рыцаря, только и занимающегося тем, чтобы удержаться, я не хотел урывать законную победу у копытного друга. Тут я лишний. Проведя пальцами по кайме седла, прочел заклятье, дождался, пока кони разойдутся, выпрыгнул из седла, оставляя на своем месте морок. Старый дедовский способ, но работает так же верно, как песочные часы на столе. Не много полюбовавшись сражением скакунов, обернулся, выискивая взглядом оруженосца. Тот стоял в неподалеку, держа под уздцы белого коня. Вид у него такой, что очень сильно захотелось разбить ему личико. Низкого роста, с узкими плечами, даже доспехи не могли скрыть худобы, спину держал ровно, горделиво. Но, голова слегка опущена, пепельные волосы спадали до груди, закрывая половину смазливого лица, почти девичьего. Таких в оружейники не берут. Парень, по-видимому, почуял взгляд, резко отрыл веки, посмотрел на меня обычными карими глазами. Он на мгновение перевел взгляд на мою голову, я ожидал смешка, но нет, он удержался. Я поджал губы, кивнул, оценив пафосность момента. Худощавый улыбнулся, поцеловал коня в морду, что-то прошептал, не поднимая головы, медленным плавучим шагом, направился в мою сторону. От такого поведения меня перекоробило, очень захотелось выкинуть какой-нибудь ребяческий поступок, чтобы испортить пафосность момента. Но, в голову, как назло, ничего не лезло. Паренек, тем временем, обнажил меч: не вытянул, не выхватил, а обнажил. Всем видом показывая готовность уничтожить зло в моем лице. Я инстинктивно вытащил мечи, руки без участия мозга принялись разминаться, парень развернулся вполоборота, поднял узкий меч, направив острее мне в лицо. Я зевнул и развернулся к сражающимся коням, там проходило все без изменений, копытные скакали, били друг друга, кусали, и Злыдень был счастлив как... в голову не пришло толкового сравнения. Да оно и не нужно.