В этот день даже со своей бывшей соседкой Машкой толком не смогла поговорить из-за раздумий. За что ей хочу сказать спасибо — никогда не обижалась и старалась войти в моё положение. С пяти утра морально настраивала себя на победу, а вот теперь думаю, из-за чего мне больше переживать: проигрышу в гонках или же насильно привязанности к чужому миру. В заезде проиграю, посмеются надо мной, соперник попытается добиться желаемого, заступится Ром, и тот поедет в больницу восстанавливать зубы и кости. Во втором случае куда сложнее. Я даже не знаю, что делать, к кому обращаться за помощью и куда сбежать. Остаётся только одно — наслаждаться свободными деньками.

Ром, как и обещал, ждал меня на парковке, находящейся слева от здания института. Нацепила на себя маску радости, помахала ему рукой и вприпрыжку направилась к самому лучшему другу. Он в ответ потрепал меня по волосам, я же ударила женской сумкой по ноге. Придётся теперь заново делать высокий хвост. Ром сам стянул с меня резинку, за что ещё раз получил. Точнее не получил, поскольку вовремя увернулся. Подурачились немного, словно брат с сестрой, и поехали к его гаражу.

Там нас встретила сестра, настояв на обеде. Пришлось слушаться, поскольку вид у неё был весьма грозный: стояла в фартуке с грязной сковородой. Не знаю, как Ром, но мне не хотелось в случае чего убегать от летающего тяжёлого предмета. Хотя это за мной есть такие грешки, Аня обычно давит морально.

И тут понеслось: там рычаг выброса закиси азота; здесь кнопка давления; вместо обычного встроен электронный тахометр; калибровочный кластер. Про каждый сигнал на панели приборов объясняет, салон показывает, вместе со мной настраивает всё под меня.

После ознакомления с внешним видом, приступили к личному знакомству пилота и машины. Ром сидел рядом, внимательно изучая мои эмоции. А у меня только детский восторг, радостный визг, имелся бы хвост, то виляла и им. При повороте ключа зажигания, мотор тихо заработал. Дрожь прошлась по телу. Я уже люблю эту красавицу, и готова в ней жить.

— Нравится? — спросил он, смеясь над тем, как я буквально расплываюсь на руле.

— Я её у тебя обязательно выкуплю, когда на работу устроюсь, — весело и радостно отвечаю.

— Она уже твоя, — Ромальв еле сдерживал смех, уголки губ то и дело подергивались.

— То есть? — затаила дыхание, подумав, что мне показалось.

— Я планировал подарить тебе её на твой день рождение, но обстоятельства изменились, — развел руки в стороны. — Сама понимаешь.

Буря эмоций и чувств окутали всё моё нутро. С одной стороны, очень рада такому подарку, заботе со стороны абсолютно чужого человека, понимания. Однако, это слишком. Не могу принять столь дорогие подарки, мы даже родственниками не являемся. Пусть машины лучше дарит своей девушке, а мне бы купил шоколадку, да положил её в красивую открытку.

— Спасибо, Ром, — говорю с грустной улыбкой. — Я не могу принять такой подарок.

— Если ты не примешь, то можешь навсегда забыть обо мне, — его взгляд был пронизывающим и полным решимости, он даже для этого очки снял. — Больше я не буду являться твоим наставником и другом. Я целый год потратил, чтобы собрать машину под стать тебе. Не принимаешь подарок, значит, не являемся друзьями вовсе, — бил он по самому больному. — Честно говоря, — потрепал себя по волосам, разочарованно говоря, — меня очень задели твои слова.

— Ром, — судорожно выдыхаю. — У нас такие подарки дарят женам и детям, но никак не чужому человеку, с которым даже в родственных связях не состоишь.

— Значит, вчера ты стала моей сестрой, — сказано было убедительно и безапелляционно.

— Давай я хотя бы половину стоимости оплачу! — настаивала на своём.

Мужчина громко с едва уловимыми нотками насмешки засмеялся. В ответ я улыбнулась, а потом моя веселость пропала, поняв, что он открыто смеётся надо мной.

— Прощай. — Резко встал и вышел из машины.

Он же не может так поступить?!

— Не нравится, — его голова внезапно оказалась в салоне, — оставь где-нибудь подальше от моего дома. Кто-нибудь да подберет, — хлопнул дверцей и направился вверх по лестнице, где находилась жилая зона.

А у меня все замерло, руки и ноги похолодели. Всё, что угодно, но не могу потерять из-за этого дорогого мне человека. В действительности, я к нему прикипела как к родному брату.

— Ром, — выкрикнула, выходя из машины, — я принимаю твой подарок.

Мужчина остановился, поднявшись всего на четыре ступеньки. В этот момент очень боялась его слов о позднем моём решении и ненадобности таких жертв, раз с таким трудом согласилась на этот уникальный автомобиль.

— Вот и чудненько, — повернулся, улыбнулся мне, и направился обратно.

Э-э-э? Что это сейчас такое было?

— Садись, — поступила от него команда. — Прокатимся, надо вам привыкнуть друг к другу.

Находясь в шоке и во впечатлении от его выходки, медленно сползаю на водительское сиденье, не переставая смотреть на него округлившимися глазами.

— Что? — хмуро спросил, снова надевая очки.

— Поразительно, — отвечаю. — И как ты только с Анькой уживаешься, — на самом деле, мне не нужен был ответ.

— Обычно, — но он всё-таки пояснил.

— Вы так похожи, — настороженно добавляю. — Оба тонко ведете игру на чувствах людей, которые вас любят.

Ромальв рассмеялся и потрепал по волосам. Недовольно ударила по плечу. Ну, как ударила, в сравнении с его широтой кости, чистоты мяса, и моей костлявой ладошки, получается, что просто погладила.

*

Катались мы сравнительно недолго, проехали пару кварталов, собрали все обеденные пробки. Вернувшись домой, где жили Аня и Ром, уставшая плюхнулась на кресло, в котором сразу же и заснула. Теперь понятно, почему звёздный гонщик крепко засыпает здесь — оно такое удобное, как раз для сна и сделано.

— Оно теперь понятно, почему ты перестала ночами спать, — хмурый голос сестры заставил пробудиться. — Выспишься днём, а потом заснуть не можешь.

Открыв глаза, увидела недовольные голубые глаза, пухлые губки бантиком и весьма худое лицо с пропавшим румянцем на щеках.

— Ты так сильно похудела, — отвечаю, потягиваясь в кресле, — что пропала твоя красота.

— А вот зависть, Аля, очень плохое качество, — рассмеялась она. — Пойдём ужинать, ведь скоро соревнование.

Подскочив с кресла, достала телефон, чтобы узнать время. Это хорошо я так поспала. Почти полдня. Приехали мы в начале четвёртого. А сейчас уже половина десятого вечера.

Оказывается, сестра ввела правила поведения за ужином. Вести разговор только о хорошем и ненасущном, например, о погоде, о породах собак, и никакой политики, Эртха, открытия порталов, магов и всего, что может привести к потере аппетита. Каждый справляется со стрессом по-своему. Возможно, она и права, надо давать себе отдых хотя бы во время трапезы.

Мы поблагодарили её за великолепное приготовление еды, и умчались.

Прибыв на место, глаз задергался от выбранного круга. Одни повороты! Как же я их ненавижу. Время хоть и полночь, но всё равно одиночные машины проезжают, да светофоры работают. Только сейчас поняла всю серьезность ситуации. Помимо победы, нужно ещё остаться в живых! Растерянно взглянула на Ромальва, но он сам был напряжен, увидев самодовольную наглую рожу этого Ивана Князева, который широкой в развалку походкой подошёл к нам.

— Хай, Али-на, — разделил моё имя, нахально ухмыляясь и пожирая глазами моё тело.

Я выбрала для гонок самую обычную одежду, в том и ходила даже в институт. Чёрные обтягивающие джинсы, свободная серая футболка с изображением древних рун (перед поездкой в северную столицу приобрела её на рынке, тогда мне показалось это весьма забавным и символичным), сверху пурпурно-фиолетового цвета балахон на замке, чёрные кроссовки, да и волосы завязаны в обычный хвост.

— Драсте-драсте, — паясничаю.

Ромальв не дал больше сказать нам, увел его в сторону. К этому времени подъехали другие автогонщики, которые будут являться судьями. К ним подошли ещё двое парней, кинув мне сочувствующие взгляды, а я в ответ приветливо помахала рукой.