Юлиана принялась изучать небольшой стеллаж с книгами, а я решила заняться обедом. Кстати, в коридоре, так и стояли пакеты с продуктами, принесенные мне Ромом. Покопавшись в них, молочку пришлось выбросить, а вот фрукты и овощи выжили, да и хлеб, конечно, не свежий, но на гренки сгодится.

Включила радио на кухне, чтобы узнать последние новости. Вспомнила о сотовом и кинулась искать его, благо в этом доме имелся стационарный телефон, с которого и позвонила на свой. Нашла его лежащим под пуфиком. Батарея мигала красным светом, а затем он и вовсе отключился, но мне этого было достаточно, чтобы увидеть страшное число пропущенных вызовов. Взмолилась, лишь бы это были не родители. Обычно мы созванивались на выходных, мама могла ещё посреди недели позвонить, но вечером. Всё равно страшно.

Минуты ожидания шли нескончаемо долго. Гипнотизировала экран телефона, чтобы поскорей включился, когда поставила на зарядку. Наконец, он стал включаться. Загорелся экран с пропущенными вызовами и новыми сообщениями. Открываю сначала журнал звонков.

Деканат (4)

Кирилл Александрович (2)

Да, я сохранила его номер. Сердце ёкнула, и приятное тепло охватило тело от мысли, что он зачем-то сам мне звонил. И тут же настроение пропало. Он же с начавшегося учебного года отвечал за каждого студента, ему, после деканата, первому сообщали о посещаемости и успеваемости каждого.

Мама (17)

Папа (10)

Всё! Мне конец. Родители убьют, без лопаты же закопают. Они ведь извились теперь. Дрожащими руками набираю мамин номер.

— Ал-ло, — сиплый и убитый голос.

— Мама, привет, — чувствую себя последней сволочью.

— Алина! Доченька! Родная моя, — плачет в трубку. — Что тобой? Где ты? Ты в порядке?

— Да, — сглатываю. — Мам, все хорошо. Я жива и здорова.

— Доченька моя, — всхлипывает она, а у меня самой слёзы проступили. — Звонили из института, даже сам ваш следователь звонил, и говорили, что ты перестала ходить на занятия. Где ты была!? — переходит на крик. — Отец уехал в Питер, они обзванивали все морги и больницы…

— Мама, прости, — плачу в ответ, чувствуя огромную тяжесть от вины. — Я заблудилась просто, а телефон оставила дома.

Тишина в трубке.

— Заблудилась? Где? Как? Неужели тебе никто не помог?

— Я переехала в квартиру к Аньке…

— К Анне? Зачем? Она же пропала год назад. Ключи у тебя откуда?

Ой, я и забыла, что сестра якобы пропала. Побила себя по макушке за лишнюю информацию.

— Её нашли за день до этого, и позвонили мне…

— Тебе? — снова перебивает, но её можно понять. — А почему не позвонили родителям?

Сколько вопросов! Как же это сложно придумывать историю на ходу.

— Я периодически заходила в отдел полиции, чтобы узнать информацию о ней, вот и оставила им свой номер телефона, чтобы в случае обнаружения живой могла её забрать домой. Ну, в самом деле, мама, не будет же она сидеть и ждать близких родственников.

— И правда, — согласилась. — Доча, а с тобой что случилось? — её голос уже не был столь убитым и приобретал живые нотки.

— Говорю, что позвонили и попросили прийти узнать в ней пропавшую. А я решила сократить путь через большой парк, вот и заблудилась там.

— В парке? — её сомнение чувствовалось в голосе.

— Я бы назвала его лесом, если сравнивать с нашими провинциальными размерами, только здесь он является парком.

— Алина, доченька, а ты не врёшь мне? — сомнение сменилось подозрением.

— Нет! — вру. — А что, по-твоему, со мной должно было случиться?

— Я не знаю, — снова расплакалась. — Может, ты попала в дурную компанию. Наркотики принимаешь…

— Мам! За это можешь точно не переживать.

Хотя её идея с наркотиками мне показалась разумной. А что если мы с сестрой и правда находимся в дурманном бреду и все эти приключения: магия, малумны, сражения — всего лишь иллюзия нашего больного мозга.

Я ещё очень долго объясняла маме, как ночевала на земле, как смогла вернуться обратно, почему сестра сама не сообщила о моей пропаже и не позвонила до сих пор родителям. В общем, сказочник из меня вроде неплохой получался, однако я вся огнём горела от стыда, что умею так нагло врать родной матери. Но не говорить же ей, что на самом деле сражалась с инопланетными существами на другой планете?!… Вот, и я о том же.

Следом позвонила отцу и сообщила адрес своего места пребывания. Если я правильно поняла, то он находился с сотрудником, ведущим дело о моём исчезновении. Сообщил, что приедут оба.

В это время Юлиана привидением бродила по квартире, внимательно изучая каждую находящуюся здесь вещь. Завидую ей отчасти, безмятежность сейчас и мне не помешала бы.

А куда хоть сама Анька делась? Стрелки часов показывали половину третьего. Желудок издал жалостливый звук. Побрела на кухню. Ладно я, ребёнка бы накормить, а то молчит и ничего не говорит.

К приходу отца и сотрудника, успела приготовить пюре и нарезать овощной салатик, заправленный ароматным подсолнечным маслом. Юлиана, не дождавшись обеда, что плавно перетекал уже в ужин, заснула наверху, в Анькиной спальне.

Выбежала в коридор, чтобы открыть дверь, и ложка, которой перемешивала салат, выпала из рук. Я ожидала увидеть кого угодно, только не его. Накрыло чувство дежавю. Хорошо, что хоть в этот раз не врезалась в него.

— Алина! — отец усиленно сдерживал слёзы, крепко обнимая меня и поглаживая по голове, словно маленькую девочку. — Как хорошо, что ты жива!

Я тоже обнимала папу, ведь за эти дни могла больше никогда не сделать этого.

— Доброго дня, Алина, — сказал Кирилл Александрович, подняв ложку.

— З-здравствуйте, — промямлила я, отводя взгляд, забрав предмет кухонной утвари.

— С тобой все в порядке? — взволновался отец. — Кирилл Александрович, может, не будем сегодня допрашивать её?

— Это пусть сама Алина решает, — синие глаза пронзительно посмотрели на меня. — И да, я уже говорил, обращайтесь ко мне просто по имени, без отчества, — улыбнулся моему отцу, который согласно кивнул в ответ.

— Со мной всё в порядке. Расскажу всё, как есть, — жестом руки приглашаю гостей пройти в квартиру. — Кушать будете?

— Ты пропала на трое суток! Сегодня четвертые пошли, а ведешь себя так, словно ничего не произошло, — изумлялся отец.

Я лишь виновато улыбнулась.

— Сначала займёмся делом, — подытожил следователь.

Делом, значит делом. Пожимаю плечами, мол, хозяин барин, и провожаю мужчин в большой зал, предварительно забежав на кухню и бросив несчастную ложку в раковину. Очень неловко себя чувствую, ведь хозяйничаю в чужом доме, но пока другого выбора нет. Побыстрей бы сестра вернулась.

Мы с отцом уселись на белый диван, а Орлов, то есть Орвэль, в кресле слева от меня, и, положив протоколы поверх жесткой папки, вооружился авторучкой. Его деловитая улыбка дала понять, что он готов выслушать меня.

Я рассказывала ту же байку, что и маме. Во-первых, отец не должен знать о межпланетных приключениях, даже если Кирилл Александрович подтвердит всю абсурдность правды, а во-вторых, нет никакого желания рассказывать все следователю, который является стражем не только наших законов, но и Эртха. На удивление он все мои слова записывал, не перебивал, иногда задавал несколько вопросов про время и точное место. А я лишь думала о том, когда вернётся Аня! Иначе я тут со стыда сгорю от наглого вранья, хотя вида не подавала.

Закончив рассказ со счастливым концом, следователь дописывал что-то в конце. И как же я радостно вскочила с дивана, когда услышала щелчок входной двери. Быстрые шаги и в дверях оказалась запыхавшаяся и слегка растрёпанная Анька, которая очень восторженно и весело кинулась обнимать моего отца.

— А что это у вас тут происходит? — улыбаясь, спросила она.

Я пыталась ей подмигнуть, но она не замечала. Хотелось предварительно выйти и рассказать легенду.

— Выясняю обстоятельства внезапного исчезновения Вашей двоюродной сестры Алины Орловой, — строго ответил следователь, испытующе взглянув на вошедшую девушку.