– В определённом смысле я даже рад, что всё так сложилось.

Избранная с осуждением посмотрела на хранителя.

– Ты сам знаешь, что это неправильно…

Мужчина слабо кивнул.

– Да. Но я лучше умру, чем опять потеряю тебя.

Дилия обняла его в попытке скрыть навернувшиеся слёзы.

– Ну, ничего, – убеждала она сама себя, – главное, что сегодня можно забыть о тревогах и просто побыть вдвоём.

Но мрачные мысли не оставляли Дилию. Она хотела бороться, однако не знала как. С той злополучной поры, когда силы предательски покинули её и до момента, когда расщеплённое сознание сыграло с ней злую шутку, избранная ощущала, что земля уходит из-под ног. Даже сейчас, в объятьях своего хранителя, тревога и пустота не давали передышки.

Дэрелл аккуратно отстранился, нежно поцеловал в губы и, присев, обхватил голову руками.

– Тебе пора идти? – спросила Дилия, последовав его примеру.

Хранитель, улыбаясь, покачал головой и посмотрел на неё тем самым взглядом, в котором читалось восторженное умиротворение. Прилив тепла и нежности на мгновение откинул тяжкие раздумья в глубины чертогов сознания, вернув беззаботную светлую радость происходящего здесь и сейчас.

– Этой твоей улыбки мне не хватало больше всего, – призналась Дилия.

Дэрелл засмеялся, и его голос разнёсся по удивительной пещере волшебным эхом.

– Не могу полностью исключить возможность, что твоё заявление только учтивая лесть, но я хочу верить, – вновь прошептал он на фоне всё продолжающегося эха.

– Признаваться в подобном не входило в мои планы. У меня просто вырвалось…

Дилия вскинула голову.

– Если допускаешь, что кое в чём я разбираюсь лучше тебя, то изволь не подвергать мои эмоциональные проявления сомнению… Хорошо?

Дэрелл долго смотрел в немного посветлевшие глаза любимой, потом улыбнулся и кивнул головой.

– Ты права. Уверен, что я просто неотразим! – улыбаясь в ответ, сообщил он и вдруг взял её руку в свои ладони.

Смех, словно пролетев всё внутреннее пространство, усилился и, лишь когда достиг своего апогея, затих:

– Ты чувствуешь дар? – неожиданно задал вопрос хранитель.

– А ты уже забыл, что он исчез? – возмущённо проговорила Дилия.

Дэрелл слегка побледнел.

– Нет. Но сила возвращается.

С этими словами хранитель коснулся кончиков её пальцев, и на мгновение Дилия почувствовала свою магию.

– Этот процесс может оказаться длительным, но всё вернётся.

– Но почему? – воскликнула Дилия, не отводя глаз от ладони.

– Может, кто-то блокировал твой дар на поверхности, но когда ты попала в подземелье, отрезанное от остального мира, воздействие прекратилось – и магия возвращается.

– Логично, но это значит, что в Сайво я опять стану бесполезной…

– Боюсь, это вполне возможно. А сейчас пойдём ближе к платформе. Я намерен предложить тебе демонстрацию местного природного явления.

Дилия, улыбнувшись, охотно последовала за своим хранителем.

Радьен выглядел устало. Зеркало явило правду, не прикрытую вуалью, сотканной из сумеречных теней уходящего дня. А ему бы хотелось этой лжи. Поспешно опустив глаза, император отошёл от немилосердного зеркала и, окинув комнату придирчивым взором, вздохнул. Старый, давно оставленный дом смотрелся весьма потрёпанным и заброшенным. В юные годы именно здесь они с Агарой были счастливы вдали от всего мира. Однако вернуть жилищу прежний вид было ему под силу.

В голове сменялись картинки вариантов обновления неказистой обстановки, и это быстро отвлекло от печальных образов, напомнивших о настигнувшей его старости.

Щёлк – и кресло у окна украшено разномастными подушками, надёжно скрывшими от взгляда дыру в обивке.

Щёлк – разбросанные повсюду глиняные горшки выстроились в ряд на подоконнике, не оставив места для паучьего семейства.

Щёлк – и заржавевшая кровать укрыта цветастым пледом.

Щёлк – и колченогий стол обрёл утерянную устойчивость, опершись ножкой на давно заброшенную в пыльный угол книгу.

Единственный уцелевший под тяготами неумолимого времени табурет водрузился рядом, горделиво поглядывая на менее удачливых собратьев, отправленных в топку.

Щёлк – и опасно накренившийся шкаф намертво пригвождён к стене.

К полуночи дом приобрёл обитаемый вид, а огонь в очаге наполнил комнату долгожданным уютом.

Последним, что заставляло его испытывать неприятные чувства, осталось то самое зеркало. Радьен долго не решался подойти к нему вновь. Собравшись с силами и избегая отражения, он торопливо накинул на раму тряпицу. Потом, сняв с гвоздя, быстро переместил зеркало под кровать, задвинув подальше.

Вздохнув с облегчением, мужчина плюхнулся в кресло и не заметил, как погрузился в сон.

Утро заглянуло через окно, назойливо просачиваясь в комнату искрящимися сквозь пыль лучами.

Император открыл глаза и, потянувшись, вышел во двор. Погода обнадёживала, предвещая тёплый безоблачный денёк. Лёгкий ветерок доносил ароматы проснувшихся полевых цветов.

Вооружившись ведром и ковшиком, он спустился к озеру и, набрав воды, не без труда поднялся по скользкому от влаги склону.

Тишина, господствующая в этом забытом миром уголке, завораживала, даря необходимое спокойствие. Здесь всё было иначе, не так, как в мире, кишащем людьми. И здесь эти самые люди не могли бы гармонично вписаться в умиротворяющую природную идиллию. Они бы даже смотрелись нелепо и уродливо.

Порыв ветра распахнул и тут же захлопнул перекошенную ветхую дверь.

– Ку-ку, ку-ку, – начала свою песню кукушка, и вновь тишина, только ветер и шелест подлеска.

Из-за сарая вышла чёрная кошка и принялась намываться, похоже, после удачной охоты. Она лишь на мгновение одарила Радьена пронизывающим взглядом изумрудных глаз и продолжила своё занятие.

Вскоре котелок забормотал аппетитную песню. Позавтракав, император устроился на скамейке, наслаждаясь удивительно умиротворяющей озёрной гладью. Кошка бесцеремонно запрыгнула к нему на колени, и Радьен, поглаживая шелковистую шёрстку, неожиданно для самого себя погрузился в воспоминания.

День прошёл незаметно, и вот уже огненный диск солнца окунулся в лёгкую водную рябь.

Смахнув со щёк слёзы печали и счастья, Радьен осмотрелся по сторонам, словно вернувшись из долгого путешествия. Да, оно и правда было долгим. И сейчас император был рад, что оно подошло к концу. Тревога исчезла, забирая с собой страх, и грусть больше не терзала его.

На мгновение задержавшись взглядом на огненном шаре, уходящем в потемневшие на закате воды, Радьен встал на ноги.

– Мне пора, – уверенно проговорил он и вошёл в дом.

Вечерняя прохлада обняла его. Темнота встретила своим усмиряющим поцелуем.

Радьен опустился на скрипнувшую в ответ кровать и улыбнулся.

Утром следующего дня в комнату вошли двое.

– Он ушёл? – уточнил Рухнас.

Халфас кивнул.

– Мы должны позаботиться о теле, тянуть не стоит.

Радьен лежал на кровати, спокойный, можно сказать умиротворённый. Одна рука покоилась на груди, другая сжимала кинжал.

– Ушёл как воин, как подобает императору! – заметил Рухнас.

– Надеюсь, эта его жертва не будет напрасной… – угрюмо произнёс Халфас.

– Пока работа над защитным куполом не завершена, придётся обороняться от вражеских полчищ, о которых нам не многое ведомо. Перед тем как собирать новый военный совет, понадобится чёткая и полная информация о проделанной работе секретной службы, – заявила Ватула, плотнее закрывая дверь за собой.

Набериус сделал шаг к Халфасу и, обменявшись с магом многозначительным взглядом, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но старик опередил его:

– Армии объединённых стран нельзя недооценивать, но любой союз имеет слабые места. Слишком разные государства, ведомые одной общей целью, – это маловероятно, а значит, возможен разрыв отношений и даже противоборство между ними. Полагаю, столкновение взглядов, принципов, общественных систем в этом случае сыграет нам на руку. Поэтому первостепенно изучить своих врагов досконально, насколько это возможно. Этим и занимался Набериус. Благодаря ему мы получили важные данные касательно образа жизни, религии, экономики, истории…