– Ваше святейшество… – начал было он, едва владея голосом от волнения, но нежданный высокий гость его прервал:

– У меня нет времени, поэтому сразу к делу. Ты был избран на новую должность и отправишься в первый храм УАМа, сегодня же. Настоятельно рекомендую собраться немедленно и сразу отправиться в путь.

– Благодарю, ваше святейшество! Благодарю вас! – залепетал Орсиний, предприняв попытку поцеловать руку старшего жреца.

Но Гирон, отдёрнув руку, поспешно покинул комнату в сопровождении двух из своей свиты. Оставшиеся встали у стены, не спуская с Орсиния глаз.

Руки почти не слушались, на него напала неуклюжесть, которая была несвойственна даже ему. Поймав себя на этой мысли, он усмехнулся. А ведь действительно, он не знал подобных себе растяп. Но градус напряжения снизился, и жрец наконец смог закончить сборы.

Сопроводив Орсиния до повозки, запряжённой двумя лошадьми, провожатые под руки усадили его на деревянную лавку спиной по направлению движения.

– Скажите, а его святейшество уже отбыл в первый храм? – поинтересовался Орсиний, заискивающе улыбаясь.

– О перемещении его святейшества знают только приближённые, а таким, как ты, не положено знать, – отрезал один из сопровождавших и отвернулся.

Первый храм раскинулся вблизи огромной площади, которая могла похвастаться долгой и интересной историей. Здесь сжигали иноверцев, казнили дезертиров, предателей и заговорщиков. Здесь проходили парады и смотры войск. Здесь преклоняли колени для молитвы граждане Ирмгарда, но самое главное – это место считалось священным и было главным объектом паломничества. Именно отсюда, когда площадь ещё была холмом, УАМ отправился в верхний мир на диковинном рогатом звере.

Орсиний раньше бывал на центральной площади, но сейчас он видел иначе. Его судьба наконец повернулась к нему лицом, и то, что раньше вызывало благоговение, превратилось в первую ступень его триумфа и дальнейшего возвышения. Он почти гордо проследовал по мощёной мостовой и, задрав и без того выступающий подбородок, зашёл в двери первого храма.

Дилия не успела сказать и слова, как Дэрелл схватил её за плечи. Глаза хранителя были широко распахнуты, словно перед ним возник дух, пришедший в мир живых. Хотя, справедливости ради, именно это и произошло.

– Я так волновался. Как ты себя чувствуешь?

Он выглядел измученным, белокурые волосы спутались, мантия смялась – очевидно, хранитель спал прямо у её ног.

Дилия улыбнулась и, стараясь выглядеть убедительно, ответила:

– В общем, хорошо, за исключением того, что я чувствую себя очень слабой, да и голова какая-то тяжёлая.

– Отдохни, любимая, и твои силы вернутся. Тебе нужно ещё немного времени. После того как старейшины провели обряд, ты слишком долго не приходила в себя.

Дилия откинула волосы назад, пропустив их через пальцы. Причёска была в ужасном состоянии, и волосы не радовали чистотой. Она попробовала собрать в единую картину осколки воспоминаний, но те ускользали.

– Так, что дальше?

– Обычные будни хранителей. Думаю, не надо инструкций на этот счёт. Обряд предполагает, что ты моя жена, так что не удивляйся. Наш союз являлся необходимой формальностью. Ты же знаешь, что законы среднего мира тут не имеют силы.

– Ну, это меня мало волнует, я уже со счёта сбилась, сколько раз оказывалась замужем.

Похоже, эта фраза Дэреллу не понравилась, его лицо приобрело недобрый вид.

– Прости, я тебе очень благодарна, правда…

– Ладно, забудь, – буркнул он, присаживаясь рядом. – А теперь давай обсудим варианты. Первый: мы просто живём и трудимся на благо потомков. Второй: ищем пути, чтобы вернуть тебя в Сайво.

– Я должна вернуться, и чем быстрее, тем лучше. Мне нужен…

– …покой, – перебил он, сдвинув брови, и, улыбнувшись, бережно сжал в ладонях её руку.

Неизменно изящные манеры Дэрелла, его единственная в своём роде заразительная улыбка в сочетании с острым, знающим взглядом пристальных серых глаз заставили Дилию подчиниться безмолвному приказу и вернуться в горизонтальное положение.

Хранитель наклонился к ней.

– Может, ты голодна?

Дилия пожала плечами.

– Почему? – насторожился Дэрелл.

– Не сейчас… Послушай. Когда тебя призвали хранители, я была серьёзно ранена, дар спас меня от воздействия Зервана, расщепив на две даросодержащие формы. Что не позволило мне погибнуть, вместо этого я оказалась в мире своего двойника. Тогда всё обошлось, но увы – это была лишь отсрочка. Копия вновь нашла возможность сразиться, и эту битву я проиграла. Теперь она во плоти и с даром. Я ума не приложу, отчего так произошло и что задумала моя худшая часть.

Он снова сжал её руку, на сей раз с состраданием.

– Твой сумбурный рассказ не вполне информативен, но оставим всё на потом. Сначала тебе необходимо прийти в себя. – Дэрелл, печально посмотрев в глаза избранной, добавил с явным сожалением: – Жаль, что меня не было рядом.

Дилия, с благодарной улыбкой посмотрев на Дэрелла, произнесла:

– Я знаю, что у тебя не было выбора, как у меня сейчас, но я верю, что всё можно исправить. Хотя действительно очень жаль, что порой нами управляют не зависящие от нас обстоятельства.

– Дорогая, я нахожусь в том возрасте, когда каждый день может оказаться последним.

– Не нравятся мне эти слова, – неодобрительным тоном сообщила Ронове, бросая укоризненный взгляд на деда.

– Это и плохо, и хорошо. Старость заставляет менять приоритеты, не размениваясь по пустякам и наслаждаясь каждым мгновением. Мой дар и время, проведённое в подземелье хранителей, значительно отсрочили уход. Однако было бы самонадеянно рассчитывать на то, что я стану наставлять правнуков.

– Ты болен? – взволнованно спросила Ронове.

– Нет, но не стоит забывать, что старики имеют обыкновение умирать в силу непреложных законов бытия. Очевидно, именно тебе придётся занять моё место, ты должна быть готова.

– Я понимаю, но ещё рано вести такие речи.

Халфас улыбнулся и продолжил:

– Я безмерно горжусь тобой! Даже в самых смелых фантазиях твой старик не мог представить такое чудо, как ты. А теперь, родная, дай деду прочесть тебе очередную нотацию. Война шагает по нашим землям, сейчас мы можем рассчитывать только на самих себя и Ватулу. Такой немногочисленный состав одарённых, представляющих костяк власти, вряд ли когда-то вставал на защиту целого государства. Разумеется, у нас есть армия, но против Сайво выступили несколько стран, превосходящих числом. В данную минуту, пока мы ведём беседу, отряд за отрядом отступают под натиском оккупантов и движутся к столице. У них нет выбора и потери велики, а рассчитывать на помощь не приходится. Поэтому будущее Сайво всецело зависит от нас…

В центре комнаты зародилось фиолетовое мерцание.

– Похоже, мне, как всегда, не рады, – заметил Рухнас, оглядывая присутствующих, и продолжил, обращаясь к Ронове: – Оставь нас.

Девушка не стала возражать и сразу покинула комнату.

– Халфас, скажу прямо, я подслушал ваш разговор, и если ты всерьёз собрался в другой мир, то у тебя будет шанс вернуть Дилию.

– Я слушаю… – проговорил великий маг с недоверчивым прищуром.

– Подозреваю, ты близок к решению. Твои прощальные речи едва ли вызваны предчувствием естественной смерти… Но я уверен, что знаю, как именно вернуть избранную. Её можно вызволить в обмен на подобного. Скажу прямо, у меня были мысли свести счёты с жизнью, чтобы освободить Дилию. Но, учитывая, что эта женщина нужна мне, я не вижу смысла в подобном самопожертвовании. Если она вернётся, а я окажусь в другом мире, вся затея потеряет смысл. Выходит, я должен быть живым. Однако, если ты собираешься в Туатил, слушай, что мне известно. Избранная жива, но заперта в подземельях хранителей. Очевидно, что Дилия не может вернуться в средний мир. Учитывая то, что она наверняка стала хранителем и это произошло уже после запечатывания подземелий, на неё не распространяются все запреты. Поэтому я почти уверен, что Донумэ можно обменять на подобного. То есть она может выйти, используя амулет для перемещения в одну сторону, пока свежеумерший не достиг финальной трансформации. Разумеется, доброволец должен забрать её амулет, оставив его у хранителей.