– А ты не видишь, что ли? Иду, – закусив губы, шествовала гордой походкой вперед.

Через минициклов пять моих мучений, меня подняли вверх и посадили на пятнистое ящероподобное существо с широкой спиной, мощным хвостом, а на лапах я заметила нехилые когти.

– Ты очень вредная. Я тоже. И от своего не отступаю. Будешь мне хорошей женой, – он прижал мою спину к себе.

– Да что ты заладил: невестой, женой. Неужели у тебя больше нет кандидаток? Поверь, к такому красавцу как ты, очередь из девушек на любой твой вкус выстроится, – вдохновенно убеждала я его. – Выберешь любую. Да хоть гарем устрой, только отстань от меня, – сказала я в сердцах.

– Откуда ты и как тебя зовут? – мужчина дышал мне на ухо так, что мурашки забегали по телу.

– Я не помню, – покачала я головой, потом вдруг озаряясь, вздрогнула, – давай ты расскажешь мне про ваш мир и о себе.

– Нечего рассказывать. У нашего мира нет названия, везде пески. Живем, скрываясь ночью от яркого светила в основном под землей.

Я внимательно слушала, надеясь, что какие-то моменты всплывут в голове. Все не то, словно я вообще не с этой планеты. – Ладно, а куда мы с тобой сейчас движемся?

– Заедем в местное поселение. Там подлечим тебе ноги, заодно и рынок рядом, купим тебе новый платок, – видимо он задумался о чем-то. Потом встрепыхнулся и продолжил. – По-хорошему бы цвет выбрать распространенный: черный или коричневый, чтобы не привлекать внимание.

Лично мне по-барабану. Тряпку не снимала с лица только потому, что иногда поднимался ветер и кидал обжигающий кожу песок. Через некоторое время, примерно по ощущениям цикла два или три, мы прибыли на место. Дома, накрытые сверху светлой тканью, видимо для отражения горячих лучей яркого солнца, одиноко располагались по улице. Никого не было и Аль, завернув к ближайшему жилищу, спешился, аккуратно снимая меня и занося через открытый в данный момент вход.

– Приветствую тебя, Саиф, – позвал он кого-то в пустоту. Расторопный мужичок выскочил из-под одиноко стоящего стола. Не удивлюсь, если у него там находится очередной бункер. Кошмар, я никогда не смогу жить вот так, в тесном подземелье.

– Господин Алиф ибн Шаджи, – он поклонился ему в ответ и зыркнул на меня заинтересованным взглядом. – Вижу вы с удачной добычей. Для себя или на продажу? – не отрывая глаз от меня, проговаривал он. Брр, какие холодные меркантильные зенки.

– Не твое дело, – Алиф отрезал, – дай мазь и все остальное.

Усадив меня на скамейку, стал избавлять мои ноги от окровавленных тряпок. Нежно обмыв ноги в фиолетовой жидкости, смазал мои раны и заново обмотал черными бинтами. Кожа щипала, но я героически выдержала, не пикнув ни разу.

У Саифа округлились глаза: – Как она терпела?

Алиф никак не прокомментировал его слова, только когда закончил, бросил ему в руки жетон и поднял на руки.

– Сегодня великое событие господин. Туземцы прилетели с неба и раздают дары, – добавил нам вслед Саиф.

Мы проехали с Алифом практически до конца улицы. Вот язык не поворачивается называть его господином. Обыкновенный мужчина, в самом расцвете сил.

– Какое-то у вас маленькое поселение, – промолвила я, рассматривая по пути домов двадцать, не больше.

– Основной город находится внизу, – объяснил он мне. Вход только по пропускам. Даже иноземцы не попадут туда.

– А как же я туда попаду? Может я тоже неместная? – наигранно весело спросила. Уж точно не собираюсь опускать руки, дам дёру в любом случае, как только мне станет лучше.

– Очень просто, – мужчина растолковал – капля крови, всегда показывает, кто ты есть: эфенди как я, или раб как ты.

– Позволь, – я возмутилась, – что это за прибор такой? Что в крови такого, что делит нас на два лагеря и скорее всего, ставит в неравные условия?

– Мекаин, ископаемое. Излишки его всегда превышают и оседают в организме. Чем ты беднее, тем больше его концентрация в крови. Очистить тело, очень дорогая процедура. Ее может позволить себе только богатый человек, – так просто и доступно изложил. – Мы приехали, добавил он.

Зайдя в большое помещение, опять же без окон, мы направились к двум огромным охранникам. Они стояли с малюсеньким прибором, похожим на плазмометр, и поочередно втыкали его в палец каждого человека. Фу, даже гигиены и стерилизации никакой, вспыхнула мысль. В трех шагах стояли еще пара представителей стражи, выслушивающих жалобы индивидов, которым, как я поняла, закрыли доступ вовнутрь.

Алиф подставил загорелую руку, а затем протянул мою. Прибор на мне запищал, показывая ошибку на экране.

– Пропустите, у меня там дочь, – нервно дергался стоящий рядом мужчина в светлом костюме. Я непроизвольно обернулась на знакомый голос, не вслушиваясь в разговор между Алифом и охранником.

– Я вам объясняю, такого не может быть, – стражник с необычным спокойствием и терпением объяснял ему. – Чужакам доступа нет.

– Она могла взломать вашу систему, – бурчал он, – несносная девчонка, когда я тебя найду, то так отшлепаю, что ты месяц спокойно садиться не сможешь. Будешь лежать и никуда не выходить, – он случайно уставился в мои глаза и замер.

– Эланиэль!!! – послышался от него взбешенный крик в мою сторону.

– Папа? – ужаснулась я, слетая с рук мужчины и прячась за его спиной. Как-то и про больные ноги я сразу забыла. А вот они про меня нет, и я тут же стала падать вниз. Алиф успел перехватить меня, папа за один миксицикл оказался рядом со мной, пытаясь вырвать меня из его рук.

– Отпусти мою дочь, – зашипел он, – мне насрать на ваши порядки, но я тут камне на камне не оставлю.

– Вообще-то на нашей планете нет камней. И эта девушка моя невеста, – Алиф даже и не подумал сдаваться, крепко вжимая в себя. Я пискнула.

– Эланиэль, если ты определилась с первым женихом, тогда тащи его на корабль, – папа как всегда продолжал в своем репертуаре. Спит и видит, как бы побыстрее меня сбагрить. Кстати какие-то моменты стали всплывать в памяти, видимо мне не хватало эмоционального шока. Какая прелесть, что я успела загрузить себе в память перед высадкой, один из местных языков.

– Что значит первый жених? – растерялся Алиф.

– Что у нее с ногами? – папе удалось выдернуть мое тело из его рук, пока он соображал, – вы что ей ноги порезали, чтобы она от вас сбежать не смогла?

Возле нас собралась толпа коротышек и с интересом наблюдала за происходящим. Как только отец заявил Алифу, что в гробу видел такого будущего мужа, тут же все активно подобрались и начали выкрикивать:

– Даю за нее 100 жетонов, – первый голос раздался позади нас.

Алиф потемнел лицом и застонал: – Начинается.

– Двести.

– Триста.

– Пятьсот.

Голоса загомонили, видать сумма была очень большая.

– Моя дочь не продается, – крикнул громко отец, стремясь выйти из этого злосчастного круга. Естественно, никто и не подумал расступиться.

– А то что у меня кровь чистая и по вашим правилам я, скорее всего, отношусь к вашей верхушке и не могу быть продана? – тихо я дополнила.

Алиф фыркнул, наклоняясь ко мне: – Женщина в любом случае рабыня.

И куда меня занесло?

– Одна тысяча жетонов, – еще один благородный решил козырнуть имуществом. Я вцепилась побелевшими руками в пиджак отца. Мало ли, еще отдаст меня на перевоспитание, как подсчитает, сколько я ему нервишек попортила с детства. Папа посмотрел на меня любящим взглядом, видимо поняв мои переживания, улыбнулся и одним движением освободил мое лицо от хиджаба.

– Ууу, – разочарованный гул прозвучал вокруг. Мужчины стали расходиться: я резко перестала быть им интересной. Я взглянула на Алифа. Он стоял с непроницаемым лицом и выпрямленной спиной и невозмутимо разглядывал меня. Но я не могла сообразить, почему остальные разбежались? Неужели я такая страшная? Наверное, по моему выражению можно было понять, что я задалась именно этим вопросом. Отец наклонил голову ко мне и прошептал: – По их законам, женщина без платка имеет связь с мужчиной, то есть она уже не невинна.