Секунда абсолютной, космической черноты и холода — и они оказались в совсем другом помещении, ослепительно белом, с аккуратными рядами мониторов по стенам и еще какой-то техникой. И в центре этой рабочей композиции на кресле-вертушке восседал еще один покойничек, вытаращив на прибывших небесно-голубые глаза.
— Ренджи, ты зачем его сюда припёр? — растерянно спросил Ичимару Гин.
— Это не я! Оно само!
— Ксо! — позади Бьякуи произошло какое-то движение. Он не столько увидел, сколько ощутил замах, и на его затылок обрушился мощный удар. Дальше Бьякуя уже не видел…
========== Часть 4 ==========
В голове гудело, перед глазами плыло. Безбожно ныл затылок и ощутимо покалывало сгиб правого локтя. Бьякуя пошевелился, но вышло как-то вяло. Зато приблизился гул, став глухими, как будто отдаленными голосами, и он понял, что гудело не в голове, а рядом.
— …вцепился, что я должен был, в дангае с ним драться? — бухтел обиженный голос Ренджи. — И куда бы его выбросило? Я не нанимался капитана убивать!
— Возможно, ничего настолько фатального и не произошло бы, — спокойно, почти монотонно отвечал кто-то с голосом низким и мягким. — Никто вас и не обвиняет, Абараи, успокойтесь. Увы, накладки случаются, никто не застрахован от внезапных помех.
— Тайчо не помеха!
— Дебил! — вклинился еще один голос, выше и громче, чем два предыдущих. — Он больше не твой тайчо!
— А ты вообще не лезь! — огрызнулся бывший лейтенант. — Если бы ты не своротил ту хреновину, он бы нас и не заметил!
— Ага, щас!..
— Заткнулись оба, — с опасной мягкостью предложили спорщикам, и те послушались, до Бьякуи доносилось лишь возмущенное сопение и звуки, подозрительно напоминающие пихание локтями.
Притворяться было бессмысленно, над ним уже склонились, Кучики чувствовал внимательный взгляд на своем лице. Он вдохнул поглубже и приоткрыл глаза. Видеть четко пока еще мешала легкая дымка, однако силуэт был знакомым. Очертания человеческого тела колыхнулись, перед глазами возникло что-то прямое, с кривыми закорючками.
— Сколько пальцев видите? — спросили у Бьякуи.
— П-пальцев? — уточнил он.
— Так, ясно, — человек отодвинулся, неподалеку застучали клавиши. — Вам бы, Куросаки, в каменоломнях работать, а не в тайные рейды ходить, — ворчал тот, кто приводил Кучики в сознание. — Кто вас просил так бить? Или что, сила есть — ума не надо? Теперь придется ждать, пока пройдут последствия, у Кучики сотрясение мозга, поздравляю…
Бьякуя закрыл глаза, перестав вслушиваться в недовольный тон своей сиделки, оправдательный бубнеж и досадливые чертыхания Ренджи. Зато стали понятны и муть в голове, и свистопляска перед глазами. Сотрясение мозга, надо же, как его приложили…
Сквозь мерный шум в ушах до него еще донеслось «было бы чему сотрясаться», явно сказанное из вредности, но Бьякую это уже не интересовало. Он даже не успел испугаться, что снова теряет сознание, когда снотворное подействовало и он уснул.
Следующее пробуждение было чуть менее спокойным, зато куда более захватывающим. Кто-то ругался, кажется, прямо у него над головой. Сердитый женский голос, смутно знакомый, требовал не прикасаться, не сметь и еще чего-то «не», но Бьякуя упустил суть требований. Два мужских голоса успокаивали и убеждали, и их ровное звучание сливалось в монотонный шум с редкими нотками легкой иронии. Когда Бьякуя невольно поморщился, споры разом смолкли, над ним снова кто-то склонился.
— Смотри мне, Айзен, — сурово и на этот раз вполне отчетливо произнесла женщина, — если хоть волосок упадет с его головы, я тебя…
— За состояние его волос я не в ответе, — доброжелательно, но не без сарказма перебил мужчина. — А ты могла бы и не опекать своего кохая, никто ему тут зла не желает.
— Что ты ему капаешь?
— Седативные, — Бьякуя понял, что отвечающий пожал плечами. — Ну и как обычно, процедура-то обкатанная.
— Угу, — мрачно отозвалась женщина, и они отошли, Бьякуя перестал ощущать присутствие рядом людей.
Айзен… После Ренджи и Ичимару он уже ничему не удивлялся. Странным было другое: зачем на том свете ставят капельницы с успокоительным?..
— Придурок! –уверенно сообщили откуда-то со стороны входа.
— Да ладно тебе, — проворчали из-под кровати.
Бьякуя не стал открывать глаза. Он уже как-то привык к тому, что загробная жизнь происходит прямо перед ним, и одновременно течет мимо него, без его активного участия. Тем более, что новый голос был совершенно незнакомым, это могло быть интересно. Вот, оставленного приглядывать за пациентом любителя бить по голове обозвали придурком, приятно…
Между тем пришедшая — это была девушка с низковатым, немного хриплым голосом — уселась на пол рядом с кроватью и пристроила между собой и парнем что-то объемное.
— Вот, пришла тебя развлекать, пока клиент в отключке, — сказала она. — Будем сегодня разбираться с живой природой.
— Мне больше нравилось про людей.
— Выбирай, — не слушая ворчания, предложила девушка, — «коту масленица» или «офисный планктон». Кот — это… подожди, сейчас найду… — зашуршали страницы, — ага! Вот, смотри, кот — это такое мелкое животное…
— Рукия, — укоризненно перебил ее собеседник, — ну что ты тупишь? Кто ж не знает, что такое кот?
— Я не знаю, — спокойно ответила девушка по имени Рукия. — Я их никогда не видела.
— Извини…
— Ну ладно, а что такое планктон, ты тоже знаешь?
— Угу, Урахара говорил, что это всякая мелкая живая дрянь, живущая в воде. Им рыбы питаются.
— Хм… тогда почему он «офисный»?
— Откуда я знаю? Может, в офисах плохо кормили? Планктоном этим самым. Или, я не знаю, его там разводили?
— Тогда бы это называлось «аквариум», — наставительно сообщила Рукия. — А «офис» — это наземное сооружение.
Примерно минут через пятнадцать Бьякуя сообразил, что молодежь то ли играет, то ли выполняет научный проект наподобие школьного: берет из старинных книг какое-нибудь непонятное выражение и пытается найти в нем смысл. С офисным планктоном они так и не разобрались, попутно едва не поссорившись, и перешли на кота и масленицу. Здесь дело застопорилось на том, что такое эта самая масленица. В логике им было не отказать — раз масло, значит, речь идет про еду. Девушка горячилась, начинала говорить громче, парень на нее шикал, она награждала его подзатыльниками и стояла на том, что масленица просто обязана быть сосудом для масла. Парень резонно вопрошал, при чем здесь тогда домашнее животное кот, и они снова подвисали на некоторое время. На гениальной идее, что коту могли давать пустую тару в качестве игрушки, Бьякуя не выдержал и фыркнул.
Молодые люди тут же подхватились, девчонка взяла низкий старт с воплями: «Айзен-сан! Урахара-сан! Он проснулся!» и умчалась, а юноша остался, немного неуверенно поглядывая на Кучики. Бьякуя разглядывал его в ответ: лицо молодое, свежее, кожа ровная, в полумраке палаты кажется смугловатой, глаза карие, губы еще по-мальчишески пухлые. И волосы непередаваемо рыжего цвета. От этой солнечной яркости даже в глазах зарябило. В целом, весьма симпатичный подросток, вот только выражение лица слишком взрослое — брови нахмурены, губы поджаты, взгляд серьезный и даже немного мрачный.
— Кхм, — парень отвел глаза, и Бьякуя понял, что тот не мрачен, а смущен не на шутку. — Ты это… извини, типа, — пробормотал он.
Кучики ничего не ответил. А что тут скажешь? «Ладно, ерунда»? Так ведь не ерунда, голова-то до сих пор болит.
В комнате нарисовалось новое действующее лицо, это избавило пациента и сиделку от необходимости разговаривать. Правда, вместо тех, кого звала девушка, заявился Абараи с вытаращенными глазами и с порога гаркнул:
— Тайчо! Вы как?
Бьякуя поморщился от интенсивности звука, а Ренджи прилетело тапочком по затылку — это вернулась девушка. И тут же принялась воспитывать бывшего лейтенанта, мол, что ты орешь, человеку плохо. Правда, делала она это ничуть не тише, и потому неслышно вошедший мужчина в белом халате всех выгнал. Молча закрыл дверь на защелку, медленно устроился на табурете рядом с кроватью и внимательно посмотрел на Бьякую.
