— Грейнджер! — Драко, даже обездвиженный, умудрился дернуться в ее сторону. — Не смей!
Гермиона мазнула по нему рассеянным взглядом и посмотрела на текст. Короткая ментальная команда — и буквы остались просто буквами, ни движущихся копий, ни звука не появилось. Она пробежала глазами текст и почувствовала, как густо и неудержимо краснеет — от шеи до лба.
— Рон, — сдавленным шепотом произнесла Гермиона, поворачиваясь к другу. — Рон… как же ты… вот это… зачем?
— Ты что же, думаешь, это я придумал? — оскалился Рон. — У меня не настолько больное воображение. И что теперь? Это дает ему право кидаться на меня с кулаками, да еще и со спины?! Так объясни ему, что это подло! Тебя он, может быть, послушает. Вы же так прекрасно спелись!
— Рон! Драко меньше всего виноват в том, что мне некуда было поехать на каникулы!
— Во всем он виноват! — заорал Рональд, и только обхвативший друга поперек туловища Гарри удержал его на месте. — Хорек уродский! Все из-за его предков и таких же мразей, как его папаша! Ты что, уже забыла? Его тетка тебя пытала, а ты теперь его защищаешь! У тебя шрамы остались, а ты говоришь, что он не виноват?! Да ты спятила, Герм!
— Рон… — беспомощно прошептала Гермиона, по щекам ее покатились слезы. — Рон! Все закончилось, ты забыл? Сколько можно жить старыми обидами?
— Рон, — наконец подал голос и Гарри, — Гермиона права. Ты из нас единственный, кто не вернулся с войны. Это саморазрушение…
— Замолкни, Гарри! — рявкнул Рон. — Тебя я вообще не понимаю! Тебя, к драклам, чуть не убили, у тебя никого близких не осталось из-за этих, — он мотнул головой в сторону Драко, — а ты тут философию разводишь!
— Рональд, — Джинни осторожно погладила брата по плечу. — Никто из близких Гарри не желал ему вечной войны и вечной ненависти. И тебе мы тоже не желаем этого. Хватит, а?
За спиной Гермионы громко дышал Драко и смущенно сопел Невилл, но звуков борьбы не доносилось, и девушка приблизилась к Рону. Она знала, что он тяжело переживает их расставание, но сейчас увидела еще и отголоски перенесенных испытаний. Ей было жалко его до слез.
— Рон, — она положила руку ему на сердце, и молодой человек немного отстранился. — Рон, — просительно повторила Гермиона.
— Он у тебя уже «Драко», — процедил Рональд, глядя на бывшую девушку со смесью обиды и брезгливости. — Не «Малфой», не «хорек», а «Драко»! Предательница! — выплюнул он ей в лицо.
Тело Гермионы среагировало быстрее, чем она осознала, что делает. Потрясенно ахнула Полумна, вскрикнула Джинни, поперхнулся и раскашлялся Невилл. Рон, которого от неожиданности выпустили из захвата, схватился за нижнюю часть лица, пошатнулся.
— Охренела? — скорее удивленно, чем гневно спросил он, потирая щеку. — Ты мне челюсть свихнула!
Гермиона смотрела на Рональда холодно и отчужденно.
— Я знаю, что обидела тебя, — сухо проговорила она. — Я готова была чувствовать себя виноватой до скончания дней своих. Но больше я этого делать не буду. Никакая обида, Рон, не сто́ит того, чтобы терять себя.
Сбоку от Рона беззвучно выдохнула Джинни, потупил взор Гарри. Гермиона грустно посмотрела на них и отвернулась. В нескольких шагах от нее печально переглядывались Невилл и Полумна. Драко был свободен, но не двигался, лишь потирал переносицу и отводил глаза от побледневшей и застывшей Гермионы.
— Драклы с тобой, Герм, — проворчал Рон, выпрямляясь и продолжая тереть подбородок. — Если дошло до мордобоя, то склеивать уже нечего. Иди к своему… Малфою.
Гермиона нахмурилась. Мысли текли в ее голове вяло, словно пробивались сквозь шум в ушах, сквозь толщу заледеневших эмоций. Она повернулась к Рону, посмотрела на него недоверчиво.
— Какой же ты дурак, Рональд Уизли, — сказала с горечью.
Рон криво усмехнулся и насмешливо глянул на Драко.
— А хук с правой у нее хорош, правда, хорек?
— Я помню, — невнятно проговорил Драко, глядя только на Гермиону. Потом опустил руку и медленно и немножко деревянно двинулся к своей комнате. Рон зашипел и ушел к себе, за ним, бросив на Гермиону несчастный взгляд, убежала Джинни. Невилл с Полумной, постоянно оглядываясь, покинули гостиную Слизерина в самых растрепанных чувствах, и только когда за ними закрылся вход, Гермиона вспомнила, что так и не узнала, зачем они приходили и как Невилл вообще оказался в Хогвартсе. С ней остался только Гарри. Девушка посмотрела на друга полными слез глазами.
— Гарри… — жалобно проговорила она.
Мудрый Гарри обнял подругу и погладил по голове, как маленького ребенка.
— Все наладится, Герм, — прошептал он. — Так или иначе, рано или поздно. Рон всегда был категоричным, ты же знаешь. Что бы ты там не сделала, он перестанет злиться и вы снова будете вместе.
Гермиона замотала головой, всхлипывая.
— Не будем, — прохныкала она. — Теперь уже точно не будем. Рон прав: ничего уже не склеить. Он так изменился! Да и я тоже. Но я очень надеялась, что мы можем сохранить дружбу.
— Сложно, — не стал врать Гарри, — но не безнадежно. Рон остынет и, когда даст себе труд подумать… Черт! Да что между вами случилось?!
— Не могу я тебе этого сказать! — Гермиона продолжала прятать лицо на груди друга и голос ее звучал приглушенно. — Это заденет Рона еще больше. Не хочу давать ему повод ненавидеть меня сильнее, чем сейчас. Не хочу ранить…
— Он тебя не ненавидит.
— Ага, и все мы видели, как сильно он меня не ненавидит!
— Это пройдет.
— Гарри, — Гермиона сжала в кулачках мантию на плечах друга, — когда все так запуталось?
— Не знаю, Герм, не знаю. Ты помнишь, мы ведь все время думали только о войне, о том, как победить зло. А оказалось, что мир еще сложнее, чем война. Там все было ясно: вот враги, а вот друзья. Теперь, я так понял, кое-что поменялось?
Гермиона наконец посмотрела Гарри в лицо.
— Скажи, а ты и правда не ненавидишь Др… Малфоя?
Гарри усмехнулся.
— Не могу сказать, что никогда его не ненавидел. Но у меня ведь есть глаза, я вижу, что прежний Малфой и Малфой нынешний — это как два разных человека. И потом, я твердо уверен, что ты уж точно не стала бы общаться с подлецом и мерзавцем.
Гермиона шмыгнула носом и неуверенно улыбнулась. Вера в нее лучшего друга заметно умаляла горечь, отравляющую сердце.
— Я все еще пытаюсь разобраться, — призналась девушка, — какой же он стал. Вдруг это маска?
— Все может быть. Но может же быть и так, что маска как раз упала?
— О! — донеслось от входа восхищенное восклицание. И раздался щелчок колдоаппарата.
— Ага, — с придыханием поддержали предыдущую реплику.
Гермиона обернулась, чтобы увидеть братьев Криви. Глаза у Колина и Дэнниса сверкали, лица аж светились.
— Ну все, — обреченно сказала девушка. — Теперь около месяца в этих дракловых магфиках женить будут нас с тобой. Ты бы взялся за модерацию, а?
— Да пожалуй надо, — согласился Гарри. — А то вон какие страсти! Кстати, мне тоже не нравится, что имя Снейпа склоняют вкривь и вкось.
Из комнаты Драко раздался звон стекла, и Гермиона с тревогой посмотрела на его дверь. Гарри понимающе улыбнулся и только головой кивнул в ту сторону. Гермиона вытерла слезы тыльной стороной ладони и направилась к комнате Малфоя.
— Ого! — удивленно высказался кто-то из братьев Криви.
— Так, — строго обратился к ним Гарри, — а ну-ка идите сюда!
Что происходило дальше, Гермиона уже не расслышала, потому что открыла дверь и вошла к Драко.
Драко трясло так, будто в него попала молния. Попала и продолжает жечь, и вырваться нет никакой возможности. Придурок Уизел ухмылялся так мерзко, что не врезать по его конопатой морде было попросту невозможно! В тот момент у Драко перед глазами была кровавая пелена — и ни одной связной мысли в голове. Но после того, как Грейнджер осуществила то, от чего удержали самого Драко, разум немного прояснился — от шока, не иначе, и юноша в один миг представил себе все последствия своего срыва. Ведь мать предупреждала: одна жалоба, одно нарушение правил — и хрупкое равновесие разлетится, и для их семьи, для самого Драко не будет идти речи ни о каком снисхождении.
