Почти все благосостояние Малфоев ушло на то, чтобы их не упекли в Азкабан на следующий же день после битвы за Хогвартс. Вот-вот Министерство конфискует Малфой-мэнор со всеми артефактами и драгоценными волшебными предметами, которые поколения предков собирали и хранили веками. И хорошо еще, если все их семейство просто окажется на улице с голыми задницами, а не отправится на полный пансион в тот самый Азкабан, где отец уже побывал и откуда вернулся с незабываемыми впечатлениями.

Им запретили видеться, мотивируя это тем, что показания Драко и его родителей должны быть непредвзятыми и надо предотвратить сговор. Его отпустили в школу при условии, что кто-то все время будет за ним присматривать. До вынесения вердикта было еще далеко, и Драко все эти месяцы чувствовал, как над ним висит угроза не только смерти, но участи худшей, чем смерть. И все же он не удержался. А кто бы удержался, кто?!

Дверь открылась с тихим скрипом, и в комнату вошла Гермиона. Повернула в замке ключ, наложила на вход заглушку и молча уставилась на него.

— Что ты здесь забыла, Грейнджер? — голос садился, не слушался — вышло совсем не так грубо, как хотелось. — Пришла поиздеваться?

Гермиона одарила его нечитаемым взглядом, подошла к камину и кинула в огонь проклятый свиток, ставший причиной стычки с Уизли. Драко выдохнул и отвернулся. Уперся руками в стол, свесил голову. Смотреть ей в глаза было невыносимо.

— Сядь, — требовательно произнесла девушка, кладя ладонь ему на плечо. Драко руку скинул. — Сядь, говорю! Надо убрать ссадину с лица.

— Уйди, а? Не могу я…

— Чтобы ты наделал глупостей? Потасовки с Роном тебе мало?

Нервы Драко не выдержали. Он резко повернулся к Гермионе, впился в нее лихорадочно блестящими глазами.

— Глупостей? Что ты знаешь о глупостях, Грейнджер? Все свои глупости я уже совершил! И продолжил сегодня! Таких глупостей ни ты, ни твои дружки и во сне не видели!

— Сядь, — спокойно повторила Гермиона. Драко не послушался — метнулся из стороны в сторону.

— Ты хоть представляешь?.. Да кто-нибудь из вас хоть отдаленно представляет, что такое ждать, пока кто-то решит, жить тебе или подохнуть?

— Представляю, — глухо проговорила Гермиона. Драко метнул на нее полубезумный взгляд, вспомнил свою тетушку, и лицо его исказила гримаса горькой вины и отчаяния.

— Что ты представляешь?! — срывающимся голосом выкрикнул он. — Ты видела эту мерзость вблизи? А я видел! Гниль, мразь! Ходячая мумия с вывернутыми набекрень мозгами! И эта образина распоряжается твоей жизнью. И жизнью твоих родных! И ты ничего — ничего! — не можешь сделать! Ни сопротивляться, ни даже просто возразить, потому что любой твой бунт закончится смертью, и хорошо, если твоей собственной! «Мальчик мой, убей Дамблдора, и я не убью твою маму», — Драко скривился, передразнивая Волдеморта. — Убей, драклы побери, самого сильного мага Британии, и твоя мать не будет корчиться в муках в каком-нибудь вонючем подземелье! И ты не будешь на это смотреть, обездвиженный и бессильный!

Драко вцепился пальцами в свои волосы, с силой потянул, словно пытаясь этой болью заглушить ту, что грызла его изнутри. Не помогло, и он потер ладонями лицо, оставляя на побелевших щеках красные следы от ногтей.

— Если бы ты знала, как я его боялся! — сдавленно выдохнул он. Помотал головой и исправился: — Да кого я обманываю? Как я его до сих пор боюсь! Рожа эта мерзкая, голос этот скользкий — так и втекает в уши, в сознание… и не избавиться, не закрыться.

— Он мертв, — напомнила Гермиона осторожно. У Драко была самая настоящая истерика, и девушка понимала, что ему необходимо выговориться, выплеснуть копившееся месяцами, а то и годами напряжение.

— Восемнадцать лет назад тоже решили, что он мертв! А он взял и воскрес, сволочь этакая…

— Драко, — Гермиона подошла к юноше, отняла его руки от лица, слегка встряхнула. — На этот раз он мертв окончательно и бесповоротно. Ты сам видел!

Губы Драко кривились и подрагивали, он смотрел на Гермиону больными глазами и будто искал в ней спасения.

— Я вижу их всех, — прошептал он. — Вижу всех во сне почти каждую ночь. Волдеморта, — это имя далось ему нелегко, — свою сумасшедшую тетку, прихвостней этих проклятых. Вижу — и меня парализует от страха, что все может повториться. Вижу, как медленно и мучительно убивают мать. Вижу, как раздавленный отец наблюдает за этим и ничего не делает. Вижу, — Драко вдруг осип, тяжело сглотнул, — вижу тебя на полу в Малфой-мэнор… — он сам не заметил, как из уголка его глаза выкатилась и поползла по щеке слеза.

Гермиона обхватила лицо юноши ладонями, стерла большим пальцем соленую каплю, заставила его слегка наклониться.

— Все закончилось, — настойчиво проговорила она. — Все закончилось, Драко. Твои родители живы, ты жив, а непоправима только смерть. У тебя все впереди, и ты справишься, слышишь? Справишься построить свою жизнь так, как захочешь.

Драко слышал — и не слышал ее. Он всматривался в Гермиону с такой отчаянной надеждой, как будто от нее зависела и его жизнь, и что-то намного более важное.

— Сядь, — мягче повторила Гермиона, подталкивая юношу к стулу. — Уберу твои боевые ранения, чтобы никто не заметил. А то еще баллы со Слизерина снимут.

Драко безвольно рухнул на стул, безучастно дождался, пока девушка дошепчет заживляющие заговоры. Гермиона закончила, выпрямилась — и провела ладонью по светлым волосам, убрала со лба челку. Волосы у Драко были мягкими, их было приятно пропускать сквозь пальцы. Он закрыл глаза, судорожно перевел дыхание.

— На моем месте… — бесцветно произнес он, — там, в Малфой-мэнор… на моем месте ты бы выбрала меня, чужого, враждебного, или свою семью?

— Семью, Драко, — без сомнений ответила Гермиона. — Семью.

— Вот и я… выбрал маму, — на грани слышимости прошептал Драко.

Гермиона вплела пальцы в его волосы, подушечками помассировала кожу. Драко всхлипнул, его плечи задрожали. Он обхватил Гермиону за талию, уткнулся лицом ей в живот. Она обняла его смелее, крепче, и все то время, пока он давился слезами, продолжала гладить его по голове. Не утешала, не говорила успокаивающих слов, но Драко становилось легче от ее ласковых, почти материнских прикосновений.

Прошло много времени, прежде чем Гермиона наклонилась и тихо сказала:

— Я с тобой, Драко. Я с тобой.

Драко всхлипнул в последний раз и сильнее стиснул Гермиону.

В камине оседал пепел пергамента с магфиком, в котором Северус Снейп насиловал Драко Малфоя.

========== 7. Разведка боем ==========

Гарри обещание свое выполнил, причем весьма оперативно. Уже на следующее утро все желающие почитать свежий магфик вместо пикантного рассказа получали объявление следующего содержания:

«Уважаемые коллеги! Давайте уважать друг друга и быть корректными! Что бы ни подсказывала Вам богатая фантазия, использовать в своем творчестве имена и образы погибших друзей и даже врагов нетактично по отношению к ним. Война закончилась, а вместе с ней должна уйти и ненависть. Давайте мыслить позитивно!

Если Вы хотите и дальше использовать ВСеть как креативную площадку, прислушайтесь к этому предупреждению. В противном случае админы будут вынуждены зарубить хорошую идею на корню. Уж прастити;)

Ваш админ»

Хогвартс возмутился, но поделать ничего не смог. Пришлось юным авторам с бурлящими гормонами обращать свое внимание на другие темы и других героев. С одной стороны, исчезли непристойные рассказы со Снейпом, Темным Лордом и всеми, кого уже не было в живых. С другой же…

Гермиона распахнула дверь в комнату Драко и потрясла смятым в кулаке свитком. Малфой поднял голову от книги, выгнул бровь.

— Поздравляю вас, мистер Грейнджер! — воскликнула девушка, со стуком захлопывая за собой дверь. Запирающее заклинание с ее палочки сорвалось искристой молнией.

— Ка-а-ак ты меня назвала?!

— Как слышал!

— Это что-то новенькое, — с кривой ухмылкой оценил Драко.