Люди, орки и гоблины, тролли и варги, все, кто высыпал на широкий двор крепости, зарычали, завизжали и снова бросились в бой. Финголфин рванул вперед, туда, где стоял Моргот, но тот ждал этого, и эльф едва успел увернуться от удара Грондом, которым Темный Вала размахивал с такой легкостью, будто тот был пушинкой.
— Спасайте девушек! — крикнул Глорфиндель, Финроду и Майрону. — Спешите!
***
Казалось, что стоило Морготу уйти, и время просто остановилось. Минуты ожидания тянулись мучительно медленно, а в голове роились тысячи тревожных мыслей. Я боялась, что Моргот откажется от поединка и просто прикажет всех схватить или убить и вернется, чтобы закончить начатое. Я твердо решила, что не сдамся без боя, даже если это будет стоить мне жизни, хотя слабо представляла, что смогу противопоставить силе Темного Вала. Снова и снова дергая проклятую цепочку, никак не желавшую поддаваться, я уже до крови стерла запястье, но все равно упрямо продолжала бесполезные попытки.
— Кажется, мы не справились, — печально вздохнула Ксюша, понуро сидящая рядом.
— Рано сдаваться, — возмутилась я, наплевав на раздирающую горло боль. — Мы должны выбраться! Нельзя просто сидеть и ждать!
Конечно, это не прошло бесследно, и я снова судорожно закашлялась, чувствуя, как не хватает воздуха, а набежавшие слезы обжигают глаза.
Вдруг дверь распахнулась, и мы испуганно прижались друг к другу, думая, что вернулся Моргот, но это был не он. Запыхавшиеся, все в крови, с обнаженными мечами в руках, на пороге стояли Финрод и Майрон. В комнате после наших «догонялок» с Морготом царил хаос, поэтому, увидев нас, они явно испытали облегчение. Легко разобравшись с нашими оковами, майа встревоженно спросил, при этом не сводя глаз с подруги:
— Как вы? Что он с вами сделал?
Ксюша не смогла ответить. Дрожа, она прижалась к Майрону, разрыдавшись от облегчения, а он, обняв ее, гладил по голове и шептал что-то ласково-успокаивающее.
Финрод тоже прижал меня к себе, прошептав:
— Я боялся, что больше не увижу тебя… — Приподняв мое лицо и глядя в глаза, он тихо продолжил: — Что бы тут ни случилось, что бы Моргот не сделал, это не изменит моего отношения к тебе, понимаешь? Он… принудил вас?
Я покачала головой, потому как говорить пока не могла. Финрод нахмурился, не понимая причину моей молчаливости.
— Нас опоили чем-то, пока мы были без сознания, чтобы не смогли петь, — тихо объяснила Ксюша. — Горло сильно болит, а стоит погромче заговорить — начинаешь кашлять.
— Я знаю, как помочь. — Майрон, прошипев под нос ругательство в адрес Моргота, отошел к столу и, налив в чашу вина, произнес над ним несколько слов и протянул мне. — Пей!
Стоило сделать глоток, как я сразу почувствовала облегчение, после второго боль, раздиравшая горло, ушла совсем. Передав чашу Ксюше, я заговорила:
— Моргот не успел ничего сделать, — вспомнив прикосновения рук и губ Темного Вала, я содрогнулась от омерзения и Финрод крепче сжал меня в объятиях. — Он… прикасался к нам, но… не пытался изнасиловать. Потом Финголфин вызвал его и он ушел. Я бы показала, но боюсь прибегать к осанвэ здесь…
— Правильно боишься, — кивнул Майрон. — Идемте, нужно помочь остальным продержаться до…
Майа замолчал, но мы и так поняли, что он имел ввиду. Замотав в свои плащи, они потянули нас прочь.
***
Нам почти никого не попалось по пути из крепости, но внутри нарастал неясный гул, похожий на недовольное ворчание кого-то огромного. Кажется, я даже догадалась кого.
— Драконы… — подтвердил мою догадку Майрон. — Нужно спешить!
Выскочив во двор крепости, Финрод и Майрон сразу вступили в бой, не позволяя тварям Моргота приблизиться к нам, а мы с Ксюшей замерли, прижимаясь друг другу.
Финголфин бился с Морготом. Вопреки моим ожиданиям, тот не сделался гигантом, возвышающимся над противником будто гора, и по-прежнему был немногим выше Майрона. Видимо, сделав выводы из прошлого боя, он не подпускал эльфа близко, размахивая устрашающей булавой с такой скоростью, что уследить за ней было довольно непросто. К сожалению, это приносило свои плоды: Финголфин сумел все же добраться до Моргота и ранить его в бедро, но тут же поплатился за это. Правая рука, хоть и была задета Грондом лишь вскользь, повисла плетью, но эльф, перехватив клинок левой и стиснув зубы, продолжил бой.
Остальным эльфам тоже было не до отдыха. Твари Моргота катились на них, подобно морскому валу. Стоило одной упасть замертво — ее место занимали тут же занимали две других. Я огляделась, ища взглядом Миримона, но его нигде не было. Зато увидела, как огромный тролль сбил с ног Куруфина и занес над ним каменную дубину. За секунду до удара, мелькнув серебристо-серой молнией, в ногу тролля вцепилась волчица, давая Куруфину время спастись. Монстр, взревев от боли, обрушил удар дубины на ее голову. Кровь окрасила светлую шерсть, и лапы волчицы подогнулись, а глаза закрылись навсегда, но она так и не разжала челюсти. Через мгновение тот рухнул сверху, получив стрелу прямо в глаз.
— Мирэль, — прошептала я, вздрагивая и пытаясь сдержать подступившие рыдания. Волчица была верной помощницей Миримона и понимание того, почему я не вижу его, тисками сжало сердце.
***
— Ты всегда старался доказать всем, что ты достоин, — даже в поединке, Моргот не переставал насмехаться, вынуждая Финголфина отвлекаться и делать промахи. В это раз он не собирался повторять ошибок и оставлять эльфу хоть крохотный шанс на спасение, не говоря уже о победе. Слишком сильны и болезненны были воспоминания об острой стали, сверкающей, будто лед, беспощадно пронзающей плоть, и о крови, стекающей по лицу, рассеченному когтями проклятого Орла. Слишком многие союзники поплатились жизнью, пав жертвами его разрушительной ярости, позволив себе хоть мимолетную тень усмешки при взгляде на раненого Вала. Он рвал и метал от осознания того, что его, Величайшего из Айнур, ранил какой-то обезумевший эльф! Если бы не проклятый Торондор, охвостье Манвэ, спасший Финголфина за секунду до гибели, он, Мелькор, сломал бы тому шею и бросил на съедение волколакам и варгам! Зато теперь он закончит начатое, и никто ему не помешает!
— Всегда хотел быть равным Феанаро, доказать, что не хуже, но ты всегда будешь лишь вторым! Пусть Финвэ и не признавал этого вслух, но он всегда любил Феанаро намного сильнее, чем тебя и твоего брата! — Видя, что эти слова больно ранят эльфа, Моргот, усмехнувшись, прошипел: — Знаешь ли ты, что, даже умирая, он хрипел его имя?
С этими словами Темный Вала открыл осанвэ, обрушивая на Финголфина и всех, кто был рядом, воспоминания о смерти Финвэ, естественно, не совсем достоверные.
— Отец! — пытаясь пробиться к Финголфину, закричал Фингон, видя, что тот замер и опустил меч, слепо глядя в одну точку. — Очнись, отец!
Предвкушая победу, Моргот занес Гронд, но смертельный удар так и не достиг Финголфина: Гронд загудел, столкнувшись с неожиданной преградой. Обманчиво тонкий клинок с темно-синим, как вечернее небо, лезвием, играючи остановил громадную булаву. Сжимая рукоять клинка, Манвэ сурово взирал на брата.
— Ты?! — выдохнул Моргот, делая шаг назад и бросая затравленный взгляд по сторонам.
Увидев Манвэ в сияющей, будто солнце, броне, многочисленное воинство Моргота обратилось в бегство и, как оказалось, весьма вовремя: один за другим Валар принимали телесный облик. Пришли все, а с ними немало майар.
— Довольно, брат, — заговорил Манвэ.
— Довольно?! — Моргот ощерился, как загнанный в угол волк, и снова взмахнул Грондом, вынуждая Манвэ вступить в поединок.
***
Фингон и Маэдрос, находившиеся ближе других, поспешили оттащить все еще находящегося в спутанном сознании Финголфина подальше от сражающихся Валар. Финрод и Майрон потянули нас к ним.
Я перебегала взглядом с одного лица на другое. Многие эльфы были ранены, некоторые очень серьезно, из волков же выжило лишь двое. Галадриэль рассказала нам о том, что волки снова, как и в прошлый раз, приняли на себя основной удар воинства Моргота. У меня в горле встал ком при известии о том, что Миримон пал в тот день, когда нас захватили в плен, но это были не все плохие новости.
