========== Часть 8 ==========

— Прекрати крушить мои Чертоги! — На этот раз в дверях стоял сам Владыка Судеб, Намо Мандос. Лицо его скрывал капюшон, но в голосе явно слышалась усмешка.

— Я готов узнать свой приговор, — прислонившись лбом к прохладному камню, равнодушно произнес Мелькор.

— Я пришел не за этим, — отмахнулся Намо. — Хотел поговорить.

— Поговорить? О чем же?

— Вижу, тебе было нелегко признать свои чувства, — это было скорее утверждение.

— Какой ты наблюдательный, — хмуро отозвался Мелькор, глядя исподлобья.

— Замысел Эру не дано предугадать никому, — продолжил Намо. — Кто бы мог подумать, что именно ты полюбишь одну из эльдар?! Скажи: зачем ты украл Сильмариллы? Ты ведь уже тогда понимал, что привязался к девушке.

— Собирался сбежать в Эндорэ, восстановить Ангмандо, снова собрать всех, кто уцелел, и постараться забыть обо всем, — скривился Мелькор. Допрос не нравился ему, особенно тем, что вопросы звучали чересчур личные — ответ на них Мелькор не хотел давать даже самому себе. — Решил прихватить пару сувениров…

— Алатариэль тоже стала… сувениром? — поинтересовался Владыка Судеб, не обращая внимания на то, что его собеседник пришел в ярость от этого вопроса.

— Тебя это не касается! — рыкнул Мелькор, скрипнув зубами.

— Кое-что мне уже известно, но я должен знать наверняка, — спокойно отозвался тот.

— Ульмо… — проворчал Мелькор, мысленно помянув Владыку Вод недобрым словом. — Она сказала, что любит меня…

— И ты не смог завершить начатое? — полуутвердительно произнес Мандос.

— Слушай, ну что ты ко мне пристал? — покачав головой, устало вздохнул Мелькор. — Если скучно — пойди навести Вайрэ, или брата с сестрой проведай…

Владыка Судеб рассмеялся так, что задрожали стены Чертогов.

— Последний вопрос, — пообещал он, отсмеявшись. — Почему ты солгал и прогнал ее?

— Действительно, почему? — съязвил Мелькор, угрюмо глядя на Намо. — Надо было ответить на ее чувства и попросить подождать… скажем, Вечность?

— Я попрошу Эстэ зайти к тебе, — на прощание сказал Мандос и, не дав Мелькору ничего ответить, покинул его.

Оставшись один, Мелькор снова опустился на пол, задумчиво глядя в одну точку. Поведение Манвэ было странным, не говоря уже о разговоре с Намо. Оставалось надеяться, что они удовлетворятся его словами и не станут беспокоить расспросами Алатариэль… Ему не хотелось, чтобы она оказалась втянутой в его разборки с Валар. Он старался не возвращаться мыслями к тому, что происходило на пляже: не вспоминать вкус и запах ее нежной кожи, тихие вздохи и сладостные стоны…

Снова и снова видения прошлого, как назло, атаковали его, но, к счастью, его уединение скоро снова было нарушено, на этот раз Эстэ.

— Позволь, я осмотрю твои руки.

Вздохнув, Мелькор молча протянул Валиэ ладони, которые она долго и сосредоточенно разглядывала.

— Так в какой из них ты держал камень?

Мелькор лишь хмыкнул, ничуть не сомневаясь, что ей это известно, и вместо ответа спросил:

— Как отреагировал Феанаро?

— Он еще не знает, — тихо откликнулась Эстэ. — Праздник в самом разгаре… Манвэ решил не портить его.

Крепко обхватив ладонями его обожженную руку, Валиэ прикрыла глаза, и страшные ожоги буквально на глазах затянулись.

— Спасибо, — тихо проговорил Мелькор.

— Пожалуйста, — она улыбнулась. — Я провожу тебя к Манвэ.

— Ты?! — он не сдержал удивления: мало того, что с него сняли цепь, так еще и на Суд его провожает не Тулкас или Оромэ, а хрупкая Валиэ.

— Идем. — Эстэ спокойно повернулась к нему спиной и пошла вперед.

Озадаченный Мелькор последовал за Валиэ. Странности, между тем, и не думали заканчиваться. Во-первых, Эстэ привела его не в Маханаксар, а во дворец Манвэ и Варды на вершине Таниквэтиль. Во-вторых, помимо самого Владыки Арды там присутствовали лишь Намо и Аулэ.

— Подойди и возьми камень, — тихо произнес Манвэ, стоило Мелькору предстать перед ним. Он властно взмахнул рукой, и прямо перед Вала появились зависшие в воздухе Сильмариллы.

— Премного благодарен, но откажусь, — насмешливо хмыкнул Мелькор, не горя желанием возобновить знакомство с дивными творениями Феанора.

— Возьми камень, — повторил Манвэ, но Мелькор лишь демонстративно скрестил руки на груди.

— Что же, если ты не хочешь пойти нам на встречу, — раздался невозмутимый голос Намо, — придется обратиться к Алатариэль…

— Не смейте вмешивать ее! — рявкнул Мелькор, буравя Владыку Судеб яростным взглядом.

— Тогда возьми камень.

Выругавшись под нос, Мелькор шагнул вперед, сжал в руке один из камней, паривших в воздухе и… Ничего не произошло. Приготовившийся вновь ощутить чудовищную обжигающую боль Мелькор даже растерялся и разжал кулак, недоуменно глядя на Сильмарилл, безмятежно сияющий на его ладони.

— Я ведь говорил, — в голосе Намо слышалась усмешка. — Любовь Алатариэль оказалась намного эффективнее цепей и темниц. Камни больше не обжигают его.

— Что же, — Манвэ улыбнулся с неожиданной теплотой. — Ты можешь идти, Мелькор.

— Куда идти? — недоуменно нахмурился тот.

— Куда хочешь, — хмыкнул Намо и, видимо сжалившись, пояснил: — Ты свободен.

— Свободен? — Мелькор не верил в то, что слышал, и пытался понять, в чем тут подвох. — Но как же нолдор и Сильмариллы?

— Аулэ воссоздал сломанный венец, и теперь Сильмариллы вернутся назад в сокровищницу, будто и не покидали ее, а нолдор почти примирились, — охотно пояснил Манвэ. — Видишь ли, брат, благословение камней исходило непосредственно от Эру, Варда была лишь проводником Его воли. Раз камни больше не обжигают тебя, значит, Он принял твое раскаяние и поверил тебе, разве можем мы пойти против воли Илуватара?

Мелькор молчал. Все это не укладывалось в голове. Эру принял его раскаяние? Звучало слишком невероятно.

— Могу я попросить тебя о помощи? — снова заговорил Владыка Арды, отвлекая Мелькора от раздумий. Тот рассеянно кивнул, и Манвэ продолжил: — Мы хотели бы обезопасить Эндорэ, чтобы эльдар, если захотят, могли вернуться туда…

— Если я соглашусь… что будет с Майроном и другими майар, которые служили мне? — спросил Мелькор.

— Мы примем их раскаяние, если оно будет искренним, — твердо пообещал Намо, и Манвэ кивнул, подтверждая слова Владыки Судеб. Беспокойство Мелькора об участи других было непривычным, но очень их радовало, еще раз подтверждая то, что он и в самом деле изменился.

— Я подумаю, — кивнул Мелькор.

Дворец Манвэ Мелькор покидал в полнейшей растерянности. Слишком многое нужно было обдумать и желательно, чтобы никто ему не мешал. Поразмыслив, он отправился в дом, который ему выделили, и в котором он бывал крайне редко.

***

Состояние Алатариэль не на шутку встревожило вернувшихся с праздника родителей и братьев. Девушка заперлась в своей комнате, закрылась от осанвэ, не отвечала на вопросы и отказывалась кого-либо видеть, а приглушенные всхлипы, порой доносящиеся из-за двери, буквально разрывали им сердце. Через несколько дней она вышла: бледная, осунувшаяся, с потухшим взглядом, и сообщила о том, что возвращается в Альквалондэ.

Сборы она начала незамедлительно. Объяснять что-либо наотрез отказалась и даже думать не хотела о том, чтобы задержаться хоть на миг. Родным ничего не осталось, кроме как принять её выбор. Однако не все были согласны молча её отпустить: в разгар сборов к Алатариэль заглянула Ириссэ.

— Неужели твой майа обидел тебя? — спросила кузина. Алатариэль лишь покачала головой, сдерживая навернувшиеся слезы, и Ириссэ вздохнула. — Ладно, не хочешь — не рассказывай… Знаешь, говорят, что скоро Эндорэ будет безопасным, и те, кто захочет, смогут отправиться туда.

— А ты откуда знаешь? — покосилась на нее девушка.

— Мне Турко рассказал, — Ириссэ смутилась. — У Валар появился могущественный союзник, который пообещал освободить Эндорэ от остатков Тьмы! Правда, Турко говорил, что Феанаро не доверяет ему, утверждая, что именно он стоял за всем и до недавнего времени был пленником Валар, — кузина болтала без умолку, даже не замечая, что Алатариэль побледнела еще сильнее. — Теперь он уходит в Эндорэ, чтобы помочь, а еще Амбарусса слышали разговоры майар, что раньше он был самым могущественным из Валар! Интересно было бы его увидеть… Как думаешь, это правда? Вот было бы здорово в самом деле попасть в Эндорэ! Представляешь?