Запах воздуха ударил в ноздри яблочно-медовым вкусом. Будто рядом с раненым варили компот. Под колёсами скрипела от мороза наезженная дорога, а по бокам барханы снега. Повсюду безлиственные рощицы берёз и боярышников, на ветвях которых вили свои гнёзда снегири. Деревьям так же не хватало тепла и уюта в непроглядном одиночестве, как и этому раненому герою. У него ни тепла, ни любви, ни крепости в костях.

Раненый попытался присесть на месте, но от простреливающей, в лёгкое, боли вновь заныл. Кучер, что на облучке похлёстывал свою гнедую, обернулся назад, усмехнулся над страдальцем и приостановил повозку. Мужик оказался уже в довольно преклонном возрасте. Суровые седые брови почти скрывали взор зелёных глаз. На его прямой нос падал снег крупными снежинками. На голове седые волосы покрывала бобровая шапка. Тело скрывалось под свитером из толстой овечьей шерсти и пуховой фуфайки. Ноги грелись в шерстяных лосинах и войлочных сапогах.

— Здравствуй, внучек! Всё-таки оклемался!? Прекрасная Мара смилостивилась над твоей душой, Альберт!

— Аааааа… Вале-е-ерьян… Что со мной?.. — со скрипом зубов прошипел парень.

— Дык почитай, с того света выманил травами да волей богов!

— А разве…. Нет христианства….

— Дык как же нет!? — удивился мужик — Почитай всё сейчас в этих символах смерти! Токмо остались ещё староверы! Пусть сто-двести тысяч по всему миру есть, ан такие места найти можно, если захотеть!

— У меня остались…. Два последних вопроса…. Куда мы едем и где…. Мои друзья….

— Мария возвращается в жилище, откуда вы пришли! Тут я ничего не понимаю! Максютка побросал все автоматы, дуралей, взял гранатомёт и пошёл какую-то дверь взрывать! Так, а везу я тебя на границу с Советским Союзом! Там вдовушка у меня одна знакомая есть! Ей то лучше знать, как отхаживать раненых да и глядь приглянется! Деваха в самом соку, усё по хозяйству могёт! А щи она, какие варит!?М-м-м! Душа в пятки уходит от такого чудо-мастерства!

— Откуда подробно…. Про друзей моих знаешь?

— Так про то мне птахи напели! Я недалече от той вылазки был, хворост для баньки запасал! Как стрельбу услыхал, так сразу в сугробе-то и зарылся, дабы не задело!

— Ясно…. Так почто ты меня к друзьям не отвезёшь…. Всё баснями да присказками глаголешь?.. — никак не мог уловить этой нити событий Альберт.

— Дык, тут такое дельце, мил человек, что Максютка-то наш вернётся, как время позволит! Мне птахи ещё сказывали за золотым слитком он похож, а золото это на вылепленную икону вроде как походит! Вернётся он в этот отрезок времени! Оно само его сюда выплюнет, поскольку тати эти, фашистская их морда, у когой-то такой слиток должны спереть и попытаться продать на Запад! Можа у Максютки-то и захотят спереть, как сюды за тобой, то есть твоим телом вернётся! А тут его будет как раз ждать неожиданный сюрприз!

— То есть, получается, если бы мы все вместе пошли за этим слитком, то тогда нас троих выплюнуло сюда!?

— Так оно и есть! Теперь лучай поспи! Тебе силы экономить надоть! Лучай я тебя полуживым привезу, нежели почти добитым! — посоветовал фермер.

Глава 1 — Сватовство.

Дым развеялся. Дверь приоткрылась от силы ударной волны. В темноту коридора пробивал лёгкий лучик света. Перевязанный и накормленный харчами родителей убитого друга Макс, словно Сильвестр Сталоне в фильме «Рембо», перепачканный в саже, на худощавом плече держал гранатомёт. На его поясе висели гранаты и нож, а с левого плеча свисало непростое устройство автомата МР-38.

Боец сделал два шага вперёд к двери и очутился в пещере. Он присел на корточки. Пощупал пальцами рук состояние пыли. Она была прибита к земле чем-то тяжёлым. Невдалеке от парня находилось потухшее кострище, но жар от него ещё исходил. Вокруг кострища валялись чаши, на вид чугунные. На одно место разлито что-то жидкое. Единственное, что ему стало известно, так это то, что кто-то здесь обосновал лагерь, но по каким-то веским причинам этому кому-то пришлось покинуть укрытие пока никому не понятно для чего в спешке.

Снаружи кто-то вскрикнул от боли. Где-то заржала лошадь. В той же стороне лязгнули звуки мечей и тут же затихли. Возможно, кто-то вогнал мечи в ножны, а эхо донесло звук до ушей Макса. Чья-то тень проскользнула по скальному утёсу. Через миг на расстоянии тридцати шагов явилось подобие рыцаря. В руках он держал гранёный шлем с острыми концами. Где на переносице была небольшая перегородка. Всё тело покрывала мантия — красный крест на фоне белой ткани. Ноги скрыты в порты и подобие туфель. На его широком кожаном ремне висел не менее широкий меч. Враг посмотрел на воина с неким непониманием, но вынул своё оружие из ножен. Левой ногой упёрся о землю, сделав выпад вперёд. Макс, недолго думая, перевесил автомат, приняв его в руки, перезарядил патронаж, поймал цель на мушку, нажал на курок несколько раз и пули вылетели из дула. Ряд свинцовых жал врезались в дышащее тело врага. Тот не успев проронить ни слова, пал ничком в землю.

Следом за первым вошли двое дружинников, услышав странные звуки. Поймав уже мёртвый взгляд своего боевого товарища и… увидев пришельца с арсеналом, те бросились в побег к лошадям. Макс выскочил наружу, нацелился на второго, что поправлял седло и нажал на курок. Не успев посадить свой зад на лошадь, воин свалился замертво. Третьему удалось ускакать на некоторое расстояние, но свинец оказался быстрее. Он врезался прямо ему под лопатку.

Раненный человек, чем-то похожий на монаха, лежал возле входа в пещеру. Временами, отплёвываясь кровью, он что-то бормотал на своём языке. Может, ругал местную власть, а возможно благодарил воина за спасение. Макс помог старцу встать на ноги, присесть на лошадь и повесить на чересседельные суммы его щит с таким же знаком креста, что и у убитых воинов.

Максу пришлось вернуться и конфисковать у первого убитого ремень, с ножнами, в которые с гордостью вогнал меч. Вспоминая уроки езды на лошади, что давал ему родной отец, присел в седло, но не успел дать кобыле шпоры, как к воину обратился старик и попросил подъехать к нему ближе. Макс не стал отрицать возможность этой встречи и потянул поводья лошади в сторону старца.

— Хочу поблагодарить тебя за спасение, незнакомец! Можешь забрать мою лошадь в дар! — начал благодарить спасителя старец.

— Не нужна мне твоя лошадь, отец! Своей вполне достаточно будет. Но благодарностью твоей сочту за подсказку одну — где можно помыться, перекусить, чем Господь пошлёт, да ночь скоротать в спокойствии.

— Тогда едем со мной! Я возвращаюсь с долгого похода. До городских стен осталось два рассвета и заката. Там встанем на постой, где можно будет отдохнуть по чести. — старец показал пальцем по направлению дороги, пролегающую перед путниками. — Там и бочонок хмельного напитка, и купальня с горячей водой. Пока же пару котелков с кашей и вяленым мясом. Ехать пора, а не то основное войско обнаружит пропажу дозора, поедет искать и наткнётся на нас. Игрушка твоя хороша супротив нескольких ратников, а на семьсот тысяч ратников её не хватит. Откуда ты только взялся такой, незнакомец!? — дав шпоры своей лошади, спросил старец.

— Издалека! Даже не знаю, как и объяснить! — попытался оправдаться воин.

— Не стоит! Вижу, не из этого мира ты пришёл! Не иначе мессия?! Скажу братьям — не поверят! Только вот приход твой мы совсем иначе представляли!

— Кто «мы»? — не понял Макс.

— Наш Орден! Мы представляли мессию в обычном белом одеянии, в чём его захоронили. Оказывается всё совсем не так, как мы предполагали. Может быть, это и к лучшему.

— Так вы церковное духовенство!?

— Мы хранители принадлежностей Бога — копья Соломона, доспехов и самой важной реликвии — чаши, которую мы называем Граалем. Эти дружинники, они нападают на наш Орден, больше для того, чтобы отобрать у нас чашу. — уточнил старец.

— Почему именно чашу? Какую ценность она несёт? — держа свою лошадь напротив лошади старца, спросил Макс.