– Мне уже пора покинуть тебя, – сказал Камден.

Он склонил передо мной голову, выпуская мою руку, и повернулся, чтобы выйти из комнаты. Но ненадолго замер прямо за дверью возле стола, на котором стояла чаша моей матери. Я так и не решила, что в нее положить.

– Откуда эта чаша? – спросил он.

– Ее передали мне, когда я была еще ребенком, – тихо сказала я, так как его присутствие по прежнему заставляло меня нервничать. – Она принадлежала моей матери. По крайней мере, так сказали мне монахини.

– Ты родом из Игла?

– Да, сэр.

– Как звали твоих родителей?

– Конвей и Ребекка Фэй, сэр, – ответила я ему. – То есть, так сказали мне монахини, а сама я точно не помню. Тогда погибло очень много людей.

Пальцы короля Камдена пробежали по краю чаши.

– Помню, как мне подали самое незабываемое жаркое в этой самой чаше, – тихо сказал он. Мои глаза расширились. Я все верно расслышала?

– Она говорила, что это блюдо было одним из первых, которые она приготовила, и всегда было для нее самым любимым, она бы ни на что его не променяла. В этом рагу было довольно странное сочетание вкусов, далеко не изысканное.

Камден негромко рассмеялся.

– Но чаши, они были прелестны, – мужчина дважды кивнул, а потом преподнес ее мне. – Ребекка Фэй подавала мне блюдо именно в ней, Александра, я в этом уверен. Она была уже на последних сроках беременности, но продолжала работать, ведь ее чаши пользовались огромным спросом, – он нежно улыбнулся мне, так, как никогда ранее. – Ее кулинарные навыки оставляли желать лучшего, – король Камден по-доброму рассмеялся, – но сама она была чрезвычайно великодушной и любезной. Конвей со мной общался не долго. Он вернулся домой после роботы в поле тогда, когда я уже уезжал, но показался мне воспитанным и добрым человеком.

Король повернулся, посмотрев на меня, и выглядел задумчиво.

– Ты, должно быть, была еще совсем маленькой, когда многие в деревне погибли от чумы. Возможно, это было не просто случайностью, а промыслом Божьим. Может по Божьей милости ты выжила, чтобы появиться в жизни Бранфорда, когда была ему необходима.

Он снова кивнул, потом развернулся и вышел, тихо закрыв за собой дверь. Я села в кресло у камина и обдумала его слова. Он действительно считает, что мое пребывание здесь и есть моё предназначение? Уберечь людей Сильверхельма от ярости их будущего короля? Разве я сама об этом не думала?

Я поймала себя на том, что улыбалась от мысли, что это мое предназначение, по меньшей мере, у меня были такие подозрения относительно того, что входит в мои обязанности. Взяв чайник и наполнив его чистой водой, я поставила его на огонь. Когда Бранфорд вернется после разговора со стражей, все как раз будет готово для него.

Я буду готова.

После ужина Джанет провела меня в наши покои, помогла снять платье и надеть любимую ночную рубашку Бранфоорда – с кружевом спереди, которое никогда не оставалось целым надолго. Я покраснела от этой мысли и отправила Джанет в ее комнату на ночь. Еще раз вскипятила чайник и села в кресло у камина.

Некоторое время спустя, я присела на край кровати, ведь там было немного уютнее.

Когда солнце село и повеял охлаждающий вечерний бриз, я откинулась на подушки.

Еще через час я залезла под одеяло, прячась от холода вечернего воздуха.

Бранфорд так и не вернулся, а я уснула. Одна.

***

Следующим утром Бранфорд уже спал рядом со мною, хотя я не слышала, как он пришёл ночью. Тихо встала, не зная, долго ли он спал, оделась, приготовила ему чай и смотрела, как он остывает. В конце концов, поняла, что просыпаться муж не собирается, но беспокоить его не хотела, и пошла в столовую, чтобы позавтракать. Там Джанет улыбаясь, пожелала мне доброго утра и предложила чаю. Я взяла у неё горячую чашку, и мы поговорили об утреннем расписании.

Бранфорд проспал почти до обеда, а когда проснулся, то выглядел сонным, отстранённым и раздражённым. Он, казалось, обрадовался, когда я предложила ему принести еду в наши покои, но, когда Джанет помогла мне нести кое-что, он сорвался на неё почти сразу же.

– Ты, кажется, служанка моей жены, – крикнул он на неё. – Это не значит, что ты можешь все время торчать в наших покоях! Ты можешь приходить сюда только чтобы одеть её и, возможно, чтобы раздеть, если я занят чем-то другим и не могу сделать этого сам!

Джанет съежилась от его жестоких слов, и когда я попыталась поговорить с ним, Бранфорд точно также сорвался и на меня.

– Я не намерен обсуждать это с тобой, Александра! – крикнул он. – Выведи её вон отсюда немедленно, или я избавлюсь от нее навсегда!

Джанет поспешно покинула комнату, ей не пришлось повторять дважды, а Бранфорд упал в кресло у камина, опустив голову на руки. Не зная, что делать, молча подготовила для него тарелку и поставила на стол поближе к нему. Как только я собралась отступить немного назад, Бранфорд потянулся ко мне и обнял рукой за талию. Он притянул меня к себе, а потом усадил боком на свое колено. Мой муж крепко обнял меня и сильно прижал к груди.

– Не стоило мне позволять ей возвращаться вместе с нами, – пробормотал он мне в макушку. – Мне не нравиться, что она все время здесь... на моем пути.

– Чем тебе мешает эта девушка? – спросила я.

– Когда она здесь, я не могу прикасаться к тебе так, как хочу, – прорычал он, и я почувствовала, как его рука проникла мне под платье. Муж сжал пальцами мое обнаженное бедро, но продолжать не стал. Вместо этого, Бранфорд еще крепче прижал меня к своей груди, помолчав еще какое-то время.

– Бранфорд, что тебя так расстроило? – в конце концов, спросила я, когда не смогла больше выносить тишину.

Мужчина глубоко выдохнул, от чего колыхнулись волосы на моей макушке.

– Ничего, жена моя, – мягко сказал он. – Ничего, о чем тебе стоило бы беспокоиться.

Я слегка кивнула, желая, чтобы он сказал мне, что на самом деле его беспокоит, но понимая, что этого не произойдет.

– Ты голоден? – спросила я.

– Да, – ответил он, – но есть прямо сейчас мне не хочется.

Я вновь кивнула и замолчала. Муж обнимал меня вот так еще довольно долго, прежде чем решил, наконец, пообедать, но все равно ел не с присущим ему обычно аппетитом. Я надеялась, что Бранфорд нормально себя чувствовал.

– Мне нужно поехать в Савьер, – заявил он, завершив трапезу.

Я опустила глаза на свои ладони.

– Как долго тебя не будет? – спросила я.

– Я хочу, чтобы ты поехала со мной, – уверенно сказал муж. – Я не оставлю тебя без моего присмотра, не сейчас.

– Не сейчас? – переспросила я. Бранфорд посмотрел на меня и наши глаза встретились впервые с тех пор, как он проснулся.

– Я должен знать, что с тобой все в порядке, – наконец сказал он. – В порядке – значит со мной.

Остаток дня я провела в душной карете вместе с мужем, который наотрез отказался объяснить мне, что происходит, и почему мы едем в Савьер. Сказал только, что ему нужно побеседовать с Парнеллом. Когда мы прибыли на место, их общение длилось всего пятнадцать минут, а после мы снова направились к карете.

Его поведение казалось мне совершенно не понятным.

– Ты уверен, что они будут готовы? – тихо спросил Бранфорд Парнелла, прежде чем уехать.

– Конечно, Бранфорд, – ответил сэр Парнелл и положил руку ему на плечо. – Я тебя не подведу.

Бранфорд взял меня за руку и проводил в карету. Я устроилась поудобнее, ведь дорога была долгой, и мы должны были прибыть домой только с наступлением темноты. Мой муж вновь стал молчаливым и задумчивым. Он потянулся, взял мою руку и держал в своих руках на протяжении всего путешествия, но, если бы я спросила, он не стал бы мне ничего объяснять.

Какое-то время мы ехали молча, но внезапно карета наклонилась на одну сторону и резко остановилась. Бранфорд нахмурил брови и наклонился, чтобы немного приоткрыть дверь и выглянуть наружу. Он затаил дыхание.

– Разбойники, – прорычал Бранфорд. Но прикоснулся рукой к моему плечу лишь на долю секунды, прежде чем встать и выйти из кареты. Я услышала, как он что-то сказал, как только за ним опять закрылась дверца, но не слышала, что именно. Из-за наступивших сумерек и закрытой двери я совсем не могла понять, что там происходит. Поэтому я поднялась со своего места и вышла из кареты.