Посреди комнаты стояли в ряд несколько обшарпанных конторских столов, окруженных стульями. На столах члены редколлегий рисовали свои стенгазеты, на стульях восседал актив школы во время заседаний совета пионерской дружины. Во внеучебное время учителя иногда втихушку использовали ленинскую комнату для неформальных посиделок за «рюмкой чаю». Такие универсальные функции выполняло помещение, носившее сугубо идеологическое название.
Октябрята из Наткиного класса поглядывали на пионеров с откровенной завистью. Вызывали симпатию красные галстуки, украшавшие скучную школьную форму. Мурашки пробегали по коже, когда под дробь барабанных палочек и звонкий напев горна пионерская дружина выстраивалась на торжественную линейку. Чудесно выглядели девочки, наряженные в белые блузки и темные юбки. Малышам не терпелось приобщиться к нарядному звонкому миру.
И вот он близился, этот волнующий момент. Но на пути встало серьезное препятствие – идиотское задание педагога. Марья Никаноровна недвусмысленно дала понять: не сколотите деревяшки, не сошьете на них чехлы, не видать вам пионерских галстуков. Некоторое время мальчишки под руководством несгибаемого трудовика, являвшегося параллельно завхозом, сторожем, в общем столпом всего школьного хозяйства, что-то усердно пилили-колотили. Затем девочкам вручили некие подобия игрушечных кривобоких креслиц и диванчиков.
Воодушевленные ученицы кинулись домой, к мамам и бабушкам. В самом деле, что могла самостоятельно сшить девятилетняя рукодельница? В Наткиной семье палочкой-выручалочкой предстояло стать, разумеется, бабушке. Баба Нюра неплохо шила, сама раскраивала немудреные вещички вроде кофт, юбок да фартуков. Задание учительницы откровенно поставило ее в тупик. Бабушка непонимающе глазела на открытку с изображением ленинского кабинета, вертела в руках неуклюжие деревяшки, так и эдак пристраивала кусок белой ткани, пытаясь сообразить, как должна выглядеть выкройка. Все ее действия сопровождались выразительным монологом:
– Это ж надо ж таку хворобу придумать! Чехлы! Чого мне делать с тою трапкой, как ее скроить?
Если бабуся не хотела чего-то делать, она принималась мешать русские слова с белорусскими: «Да отчепись ты от мене, пристала, як лист до заду!» Но в данном случае отвертеться не представлялось возможным. Речь шла о приеме внучки в пионеры. Нервничая и горячась, «белошвейка» все-таки сумела что-то скумекать.
За шитье внучка с бабушкой принялись вместе. Иголка то и дело колола руки начинающей рукодельницы. Стежки выходили кривыми и косыми. Бабушка заставляла распарывать, переделывать заново. Общими усилиями дело все-таки довели до конца. Творение отнюдь не являло собой сверкающую вершину швейного мастерства, но работу засчитали. Натку приняли в пионеры, и вожделенный алый галстук занял свое место на шее третьеклассницы.
Знала бы она, на что подписывается, повязывая треугольный лоскуток на шею! Во-первых, галстук требовалось постоянно гладить. Во-вторых, он то и дело норовил вымазаться в чернилах. Шелковую тряпицу приходилось стирать едва ли не через день. Но главным мучением стало другое. В минуты задумчивости или внутренней тревоги юная пионерка принималась, сама того не замечая, грызть концы галстука. Через месяц-другой на них появлялись дырки, которые приходилось зашивать и штопать до тех пор, пока изделие полностью не приходило в негодность. Родители, вынужденные то и дело покупать новый, если можно так выразиться, предмет гардероба, по головке ребенка за это, конечно не гладили. Красный клочок стоил вполне ощутимых денег.
…Много-много лет спустя, когда в стране бушевала совсем иная эпоха, Наталья Алексеевна однажды увидела по телевизору през и дента Грузии Михаила Саакашвили, жующего от волнения собстве н ный галстук. Женщина хорошо понимала мотивы такого поведения, испытала, как говорится, на собственной шкуре. «Н а верное, – подумалось ей, – бедный "грызун" Мишико в свое время тоже носил пионерский галстук». Сама она президентом, понятное дело, не стала, но тряпки жевать со временем все-таки отуч и лась. И на том спасибо…
Приобщением старшей внучки к рукоделию бабушка Нюра занималась регулярно и методично. Только став совсем взрослой, Натка осознала всю пользу тех занятий. Не раз с благодарностью вспоминала она свою пылкую бабусю. Тогда же, в юные года, учеба давалась трудно, сопровождалась слезами, желанием бежать куда глаза глядят от нудной трудовой повинности. Осваивая вязальные спицы, постигая тонкости вывязывания пятки шерстяного носка, девочка нередко ощущала себя самым разнесчастным человеком. Учитывая горячий характер наставницы, то и дело разражавшейся энергичными тирадами в адрес неумехи, это легко понять.
Другим источником их с Маринкой мучений являлись козы. Поселившись в доме старшего сына, бабушка настояла на разведении пуховых коз. Ослушаться решения домоправительницы вряд ли бы кто решился. Прошло какое-то время, и в загончике для домашней живности замекали-забекали несколько представителей рогатого племени.
Поначалу новые обитатели хлева сестрам понравились. На огромном смирном козле Ваське Натка научилась кататься верхом, как на настоящем ослике. Мучения начались позже. Весной отец специальной большой гребенкой счесывал с козьих боков пряди пуха. Бабушка расчесывала их на специальной чесалке. Потом начиналось самое муторное: из расчесанных пушистых куделек требовалось выбирать грубые черные волоски, негодные для дальнейшей переработки. Более утомительной и нудной работы Натка в жизни не видывала. Волоски выбирали практически ежевечерне в течение бесконечно тянувшихся зим. В работу вовлекалась вся семья за исключением вечно занятого Алексея Михайловича да маленькой Валентинки.
Каждый вечер после завершения дневных дел бабушка выдавала участникам процесса по приличной кучке расчесанного пуха. Покуда все отходы не оказывались удаленными, об освобождении от трудовой повинности не приходилось и думать. Перебранный почти невесомый пух бабушка пряла на ножной прялке. В дальнейшем они с Зоей Максимовной на тонких, как проволока, стальных спицах вязали из пряжи красивые пушистые шали. Вывязать затейливую узорную кайму, обрамлявшую полотно платка, могла далеко не всякая вязальщица. Дело требовало не только мастерства, но и завидного упорства.
Мода на пуховые шали в то время существовала почти в каждой деревенской семье. Они отличались симпатичным видом и вдобавок (немаловажный аспект для суровых сибирских зим) потрясающей теплотой. Зимы Наткиного детства шутить не позволяли. Мороз относился к своему делу предельно добросовестно – жарил на всю катушку без каких-либо там оттепелей и прочих глупостей. Если холода ненароком ослабевали, им на смену спешили поразительные по своей силе метели и бураны.
Один из таких чудо-платков согревал сначала бабушку, затем перешел к Зое Максимовне, от нее – к Натке, от нее – к ее дочери Нюте, а та стала укутывать в теплющую пушистую «шкурку» своего малыша во время зимних прогулок. Столько поколений согрели плоды трудолюбивых бабушкиных рук! Хорошо сказал о такой преемственности Арсений Тарковский: «Живите в доме – и не рухнет дом. Я вызову любое из столетий, войду в него и дом построю в нем. Вот почему со мною ваши дети и жены ваши за одним столом. – А стол один и прадеду и внуку: грядущее свершается сейчас…»
Всё так. Но как же было тошно выбирать грубые колючие чертовы волоски из нежной плоти невесомо-легкого пуха. Особенно по выходным, когда так хотелось побегать с ребятней по улице. Бегать, само собой, бегали, но прежде требовалось выполнить «урок».
Бабуся никакого отлынивания от дела не признавала. «Балуйте ваших детей» было сказано уж точно не про нее. Может быть, поэтому все четверо выращенных бабой Нюрой в одиночку ее «кровиночек» состоялись в профессиях, стали достойными людьми. Выше всех подняться посчастливилось Алексею Михайловичу. Остальные его братья и Наткина тетушка Аля всю жизнь тоже честно зарабатывали свой хлеб. Средний, дядя Нестор, много лет проработал машинистом тепловоза, младший, всеми любимый безотказный дядя Миня, до конца своих дней сидел за рычагами трактора. Тетка Аля с пятнадцати лет встала к прилавку. Золотых гор на торговле она не нажила, но самостоятельно построила крепкий собственный дом, вырастила после развода с мужем-алкашом двух детей, дала им высшее образование.
