По окончании этого мероприятия Борис Павлович несмело подошел к политруку роты, он ему казался более приветливым:

— А можно мне, товарищ политрук?

— Что? — обернулся тот.

— Я немного знаком с разведывательным делом. Смог бы... в разведке...

— Это хорошо, только спешить не надо, — усмехнулся он. — Иди пока что, отдыхай!

— Есть отдыхать!

Вскорости они получили приказ наступать, и потребовались свежие разведданные именно на их участке, получить которые можно было только своими силами. Потом он еще не раз выполнял подобные задания. Не часто это случалось, но главное, что его послали в разведку боем при подготовке той кровопролитной отвлекающей атаки, которую он так хорошо запомнил и так ругал всю жизнь, не зная, что она была ложной, отвлекающей и что они в ней показали себя с лучшей стороны.

Тогда в предварительной вылазке он детально изучил фронтовую обстановку, все строения и кусты, детали рельефа, каждый взгорок и каждый овражек на местности, которую предстояло очистить от вторгшихся захватчиков. Возможно, именно это и помогло ему выжить. Ведь после разведки он мог вслепую бежать, увертываться от пуль, падать и ползти, зная наперед, откуда в него могут стрелять и куда надо прятаться.

Ничего в жизни не происходит беспричинно! И наши стремления к чему-то или уклонения от чего-то возникают не просто так. У человека всегда есть глубинные основания для таких желаний. Чаще всего они, эти желания, предвосхищают судьбу и либо спасают, либо губят человека.

Что же губило и что спасало Бориса Павловича? Какие из его желаний были судьбоносными?

Отвлекающие атаки

«Вперед!..» Поднимаемся молча,

Повзводно, готовые к бою.

Над нами тягуче, по-волчьи,

Снаряды бризантные[52] воют.

Александр Артемов

Так прошел первый этап подготовки ко «второму сталинскому удару».

Отдельной составной частью этого грандиозного плана была Никопольско-Криворожская наступательная операция, развернувшаяся в феврале 1944 года. Важность ее трудно переоценить, ибо предусматривала она сражение за критически важный для военной промышленности природный ресурс — марганец, используемый в производстве высокопрочных и износостойких сталей.

Едва в августе 1941 года вермахт дорвался до Никопольского марганцево-рудного бассейна, как на заводы Круппа в Эссене сразу же отправились эшелоны с рудой. Только в том же 1941 году Днепропетровская хозяйственная команда отправила туда почти 5,5 тыс. тонн марганцевой руды и 50 тонн ферросилиция. Дальнейшие цифры не хочется и писать — масштабы этого варварского грабежа просто ужасают. И он продолжался до того момента, пока советские войска не вышли на рубеж Днепра и не очистили от врага почти все левобережье.

Однако в районе Никополя немцы задержались на большом левобережном плацдарме, с помощью которого удерживали в своих когтях марганцевые месторождения. В их стратегические планы входило удержание данного фронта (они называли плацдарм под Никополем Днепровской дугой). Правда, немецкий генералитет считал бессмысленным и рискованным дольше держать на левом берегу Днепра столь крупную группировку сил. Но Гитлер требовал продолжать защищать Днепровскую дугу и был в этом непреклонен. Он постоянно твердил: «Без марганца… война будет в самое ближайшее время проиграна! Шпееру не позднее чем через три месяца придется остановить производство, потому что у него нет запасов».

Никопольский плацдарм на самом деле немцами оборонялся отчаянно.

Длина его по фронту составляла 120, а глубина — 35 км. На этом «пятачке» немцы сосредоточили 6 пехотных, 2 танковые и 2 горнострелковые дивизии — всего 52 тыс. солдат и офицеров и 180 танков и САУ (в том числе и тяжелые «Фердинанды»). Плотность обороны была чудовищно высокой и составляла до 20 пушек-минометов и до 30 пулеметов на один километр фронта!

С конца ноября 1943 года до середины января 1944 года 28-я армия генерал-лейтенанта Алексея Гречкина сделала пять попыток «сковырнуть» Никопольский плацдарм и сбросить немцев в Днепр (его ширина в тех местах достигала 650-1300 метров), но все они провалились. Причем наши подразделения теряли в среднем в два раза больше людей и техники, чем противник.

В ходе подготовленной Никопольско-Криворожской наступательной операции было решено основные действия провести на правом берегу Днепра, в тылу обороняющихся немцев.

Утром 30 января 6-я и 37-я армии нанесли отвлекающий удар на противоположных флангах 3-го Украинского фронта. В первый день наступающим удалось вклиниться в немецкую оборону на глубину до 3-4 км. Решив, что главной целью операции является Кривой Рог, немецкое командование перебросило против действующей на этом направлении 37-й армии две танковые дивизии. Можно представить, как там сражались красноармейцы, и как тяжело пришлось Борису Павловичу, доведенному до крайнего истощения пленом, жизнью в оккупации, расстрелом, побегами от угона в Германию и страхом, неотрывно преследующим его! Как он остался целым в отвлекающих боях, в которых живыми оставались считанные единицы, один бог знает.

Борис Павлович об этих боях часто рассказывал, настолько они ему врезались в память. И всегда неизменно ругал командование за бездарность, плохую проработку операций и за расточительное использование живой силы. Конечно, он тогда не знал и, наверное, после войны не узнал, что те сражения носили отвлекающий характер — вот почему атака следовала за атакой, люди погибали, а командиры снова и снова направляли оставшихся вперед. Такова специфика этой тактики — надо было на деле демонстрировать перед немцами настойчивость, неукротимое стремление победить. Об этом даже трудно писать... Сердце заходится от жалости... А каково было командирам планировать отвлекающие бои и посылать туда солдат, зная, что такие операции всегда оплачивались высокими человеческими потерями.

В том бою Борис Павлович был ранен в левую руку. По фронтовым меркам ранение оказалось легким — пуля насквозь прошила кисть, войдя в ладонь и выйдя между большим и указательным пальцами со стороны опистенара[53].

31 января, когда немецкие танки и мотопехота увязли в боях с 37-й и 6-й армиями 3-го Украинского фронта, советские войска силами 8-й гвардейской и 46-й армий нанесли главный удар в другом месте. Вскоре в немецкой обороне образовалась брешь, в которую устремились танки и мотострелки 4-го гвардейского механизированного корпуса. Уже 5-го февраля они взяли Апостолово.

Над сопротивляющимися частями немцев, над «группой Шёрнера», нависла реальная угроза окружения на левом берегу Днепра. С фронта эту группу теснил 4-й Украинский фронт, на одном участке прорвавший оборону и зашедший на 11 километров вглубь порядков противника. В связи с этим уже 2-го февраля немцы начали эвакуацию своих войск на правый берег. Эвакуация происходила в тяжелой обстановке аномальной оттепели, в оттаявшем раскисшем грунте тонули не только автомобили, но даже трактора и гусеничные тягачи.

К 8-му февраля ликвидация Никопольского плацдарма закончилась. В этот же день был освобожден Никополь.

В приказе от 23 февраля Иосиф Сталин отметил:

«…нашей Родине возвращены важные сельскохозяйственные и промышленные районы с богатейшими запасами железной руды и марганца. Немцы лишились этих экономически важных районов, за которые они так отчаянно цеплялись».

Линия фронта сократилась, и высвободившийся 4-й Украинский фронт перенаправили на Крым. Ну а 3-му Украинскому фронту предстояло в следующие полтора месяца освободить Херсон, Николаев и Одессу. Там воевал и Борис Павлович.

Мифы про «бессмысленные атаки».

Про «бессмысленные атаки», в которые командование бросало солдат Красной Армии, я думаю, слышали все. Особенно много россказней появилось в последние годы. Дальше, как правило, миф продолжается рассказом о бесчисленных жертвах и о том, что генералы за такие атаки получали ордена. Либералы и откровенно русофобские издания договариваются до такой тупости, что утверждают — чем больше было потерь, тем больше раздавали орденов. Ну, а немцы, мол, жизнью солдат дорожили, в атаки не посылали, немецкие солдаты сидели в окопах, причем исключительно на господствующей высоте, гоняли чаи и ждали пока им в руки свалится удача.