Нормальная речь так и не возвращалась к нему, но Джули постепенно училась интерпретировать произносимые им слова.

– Тост или яйца?

– Трактор.

– Хорошо.

И она приносила ему тост, который он и заказывал.

– Боты?

– Работа нормально. Все желают тебе здоровья и надеются, что ты поправишься к свадьбе, – Джули взяла его за руку. – Я не имею в виду, что ты должен выползать из кровати только для того, чтобы мой журнал смог уладить проблемы, но нам нужно решить, сможешь ты присутствовать или нет. Инджи и Хелен готовы нас заменить. Конечно, не факт, что они идеальная пара для этого выпуска, но они довольно фотогеничны, плюс журнал получит возможность продемонстрировать открытость однополым бракам, и одежда им подходит по размеру.

Джонатан закрыл глаза. «Труба с перцем». Брат приезжает в четверг, родители – в пятницу, они уже забронировали отель. Все, кого он пригласил, согласились присутствовать. Никто не отказался. Ему придется сделать это.

Он набрал Макса.

– Алло.

– Безделушка.

– Это ты, Джей?

– Обязательный антифриз.

– Как чувствуешь себя?

– Блого.

– Держись, друг. Может, я чем могу помочь?

– Любимая игрушка на свободе.

– Свадьбы не будет?

– Опаловая статуэтка.

– Грустно это слышать, – вздохнул Макс, – но ты знаешь, что я всегда буду рядом. Надеюсь, ты не обидишься – я уже опробовал твой подарок, машинку для попкорна. Всего один раз. Это просто фантастика, ты не сможешь от нее оторваться.

– Мрачно.

– О, ну, не будь мрачным, друг. Хочешь, я зайду?

– Болото.

– Точно? Принес бы пива, фильм на DVD.

– Наложить на дерево.

– Ладно, как хочешь. В конце концов, все не так уж плохо, ты мог бы сейчас на работе сидеть. Эд передает привет, кстати. Шучу, он вообще про тебя забыл. Держись. Давай, чувак.

После разговора Джонатану стало немного лучше. Скоро придет Джули. Она устроила дома своеобразный реабилитационный центр для потерявших речь.

– Повторяй за мной: собака.

– Будуар.

– Кошка.

– Взгляд.

– Красный, – помрачнев, продолжала Джули.

Он очень старался, изо всех сил.

– Лупила.

– Ты концентрируешься на задании, Джонатан? Место.

– Утка-утка-утка!

Наморщив брови, зажмурив глаза, он очень старался сложить рот в правильные слова. Даже Джули вынуждена была подтвердить, что он старался изо всех сил. Но ничего не получалось. Слова никак не складывались. Иногда он был абсолютно уверен, что следующее слово получится верно, но выходило совсем не то. Лупила.

– Ублюдок! – сказал он, почти плача от отчаяния.

– О, это фантастика! – радостно обняла его Джули. – Получилось, продолжай! – она взяла из вазы с фруктами яблоко и подняла его вверх.

Джонатан смотрел на него и думал: «Яблоко. Яб-ло-ко».

– А…а…а-луэт.

Джули вздохнула и погладила его по руке.

– Ничего. Ты сказал «ублюдок», и, я думаю, именно это ты и хотел сказать. Сегодня ты хорошо поработал.

Джонатан тренировался и сам, втайне, задумывая в уме слово и затем стараясь прошептать его, но успехов было не больше, чем на уроках с Джули.

«Согласен», – репетировал он тихо свой ответ на свадьбе, снова и снова. Согласен, согласен, согласен. Но вместо этого выходило только «анус».

На следующий день, пока Джули была на работе, без предупреждения в гости пришел Грили. За те несколько минут, прошедших с момента входа Грили в подъезд до его входа в квартиру, Джонатан пулей вылетел из постели, влез в чистую кофту и плеснул себе в лицо холодной водой. Грили премудрый. Грили-дзен. Возможно, Грили поможет ему понять, что с ним не так и как сделать так, чтобы жизнь продолжалась.

Собаки встретили гостя первыми. Грили очень тепло их приветствовал, чесал за ушами и свободно говорил с ними по-собачьи. Так казалось Джонатану. Наобщавшись с Сисси и Данте, Грили встал, поймал взгляд Джонатана и один раз кивнул.

– Ты бледный. Как себя чувствуешь?

Джонатан не хотел ничего говорить, боясь начать игру в разгадывание его словесного салата, которая утомляла и пугала гостей. Поэтому он просто ускользнул в кухню, достал пачку ароматных чайных пакетиков со специями и предложил их Грили.

– Спасибо, – улыбнулся тот.

Джонатан поставил две чашки чая и контейнер с порезанным лимоном на разделочную доску и понес все в гостиную. Так они сидели вдвоем, напротив друг друга, в тишине. Грили оглядел комнату, пытаясь ощутить ее атмосферу.

– Помешан на эволюции, – наконец выдал Джонатан.

– Ничего страшного. Не беспокойся за свою речь. Я просто хотел своими глазами увидеть, что ты жив и здоров.

Джонатан кивнул.

– Мы, на работе, по тебе скучаем.

Джонатан повел бровью. Он с трудом мог себе представить, кто, помимо Макса и Грили, может скучать по нему на работе.

– Все в порядке, и о «Бродвей Депо» никто ничего не говорит. Что ожидаемо. Думаю, качество работы загнало их в угол. Что совсем не плохо. Может, они увидят свет в конце тоннеля. Ведь и более чудесные вещи бывают.

Они сидели и пили чай.

– Доктора, я так понимаю, ничего не могут сказать по поводу того, когда могут разрешиться твои проблемы с речью?

Джонатан был благодарен Грили за то, что тот сказал «когда». Он покачал головой.

– За работу не волнуйся. Три с половиной месяца ты будешь получать шестьдесят процентов зарплаты, а затем рассмотрим этот вопрос, если твой процесс займет больше времени. Все очень ждут тебя в офисе.

Кто все?

– Кроме меня, – отвернулся Грили.

Джонатан похолодел.

– Я надеюсь, что этот процесс послужит… – Грили помедлил, подбирая нужное слово, – катализатором.

Джонатан не мог понять, как человек, так молодо выглядящий, мог мыслить на таком высоком уровне духовного развития.

– Или, может, будильником, – Грили снова смотрел в глаза Джонатану.

«Как я могу думать о будущем, – хотел сказать Джонатан, – если я даже не могу в домофон сказать «поднимайся»?»

Он хотел было что-то сказать, но закрыл рот, так и не начав.

– Я знаю, что это все очень тяжело, – смягчившись, добавил Грили. – Но что будет, когда к тебе вернется голос? Что ты скажешь? Подумай об этом, Джонатан. Это важно.

Сила взгляда Грили поддерживала Джонатана, воодушевляла, заставляла его двигаться вперед. Джонатан подвинулся ближе и взял Грили за руку, и они немного посидели так, в контакте.

– Слова – мечта, – наконец сказал он.

Грили кивнул.

Затем пришла Джули, и они с Грили обменялись любезностями по поводу офисной жизни. Грили допил чай и поблагодарил ее за лимонные дольки. О свадьбе не было сказано ни слова.

Когда Грили собрался уходить, Джонатану отчаянно хотелось заблокировать дверь. Грили был чище и реальнее, чем все, что было в его жизни. Хотя это ни о чем не говорило.

Как только дверь за ним закрылась, Джули вышла из кухни и спросила, какого пола Грили.

– Почти невозможно понять, – сказала она.

Джонатан лишь покачал головой и пожал плечами.

– Думаю, мужского, – сказала Джули.

«Думаю, это неважно», – мысленно сказал Джонатан.

Джули надела ошейники на собак и повела их на улицу. Джонатан был рад, что с тех пор, как она стала их основным опекуном, собаки стали относиться к ней гораздо лучше. Перестали беспокоить их с Джули по ночам и изо всех сил старались быть милыми созданиями. Джонатан очень был им за это благодарен. Напряженности в их совместной жизни заметно поубавилось.

И сегодня вечером Джули, как обычно, шла с ними на собачью площадку, но Данте вдруг потащил ее куда-то в сторону.

– Данте, нет! – сказала она, но в ее голосе не было нужной для этих случаев твердости. Скорее в нем слышалась безнадежность.

Он то вел, то тащил ее к концу квартала, пока не остановился перед симпатичной самкой немецкого короткошерстного пойнтера.

– Данте! – позвала она его, пытаясь оттянуть от приглянувшейся ему новой знакомой. – Прошу прощения, мы шли на собачью площадку.