МО: И, поскольку вы являетесь агентом, состоящим на службе у государства, вы понимали, что ваша миссия еще не была выполнена?
РОМАНОФФ: Иван был по-прежнему на свободе.
МО: А его подопытные?
РОМАНОФФ: Еще не меньше сотни имен, согласно документам, которые Ава с Алексом стащили со склада.
МО: Сотня потенциальных национальных лидеров с «запутанными» мозгами?
РОМАНОФФ: Сотня готовых взорваться наземных мин, которые не один год раскидывали по всему земному шару.
МО: Красная метка навсегда, агент?
РОМАНОФФ. Нет. Таинственный Иван навсегда.
АКТ ТРЕТИЙ
«Ничто не вечно».
Наташа Романофф
ГЛАВА 27: НАТАША
ГОСТИНИЦА «ДАЧА»
ЦЕНТР ОДЕССЫ, УКРАИНА
– Больше никаких тайн, – сказал Алекс. – Никакой лжи.
Они с Наташей потратили больше получаса, просматривая записи. Судя по файлам, найденным Авой с Алексом, и данным из цифровых архивов, добытых Наташей, сомнений быть не могло.
Алексей и Наташа были братом и сестрой – последними из Романофф.
– Никаких тайн, – согласилась Наташа. Но разве я могу давать такое обещание кому бы то ни было?
Вдали завыла сирена. Полиция. Наташа остановилась и выглянула в окно, грязное стекло которого было затянуто мелкоячеистой проволочной сеткой. Наташа чувствовала, как сквозь расшатанные рамы просачивается холод. Все трое находились в гостиничном номере в самом захудалом уголке Одессы. Единственным удобством здесь была железная кровать, и та прикрученная к полу.
Плюхнувшись на кровать с голым матрасом, Алекс фыркнул.
– Но ты же не сможешь перестать лгать?
Наташа сильнее прижала ко лбу пакет с полурастаявшим льдом.
До нее донеслись ругательства. Русские. Это Ава все еще пыталась принять душ в крохотной ванной за стенкой. Наташа понимала, что бесполезно и пробовать.
Даже холодная вода здесь кажется холоднее.
В комнате повисло напряженное молчание. Наташа неловко отвернулась от Алекса. Она не привыкла к таким долгим... разговорам.
Ее брат – А ведь он мой брат, верно? – перевернулся на спину и уставился в потолок.
– Знаешь, когда мы с тобой виделись в прошлый раз, я считал себя единственным ребенком в семье, живущей в Нью-Джерси. А теперь, оказывается, у меня сестра из России, подружка с Украины...
– Подружка? – переспросила Наташа. – Вы когда познакомились? Несколько дней назад?
Отлично.
– И головная боль такая, что накрыла бы весь Атлантический океан, – закончил Алекс, не обращая внимания на реплику Наташи. Он потер висок.
Ты еще только ребенок.
Наташе было его жаль. На самом деле ей было жаль их обоих.
На дешевом матрасе в окружении грязных ковров, отклеивающихся обоев и штукатурки с разводами от воды Алекс казался таким юным.
А Наташа вдруг почувствовала себя старой.
– Больно, да? Когда пытаешься вспомнить? – Наташа подошла к его кровати, села рядом и протянула свой пакет со льдом. – Когда в «Красном отделе» мне впервые стерли память, мне казалось, что голова вот-вот взорвется. Я уже думала, что у меня рак мозга. Когда Иван мне все рассказал, я восприняла это почти с облегчением.
– С облегчением? – Алекс сел и взял лед.
– Ну, это были старые времена в «Красном отделе». Планка у меня была низкая. – Наташа посмотрела на него. – Даже теперь боль возвращается, когда я пытаюсь вспоминать некоторые вещи.
– Вроде меня? – Алекс приложил пакет со льдом ко лбу и снова опустил голову на матрас.
– Вроде тебя.
Теперь он приложил лед к закрытым глазам.
– Мне действительно кажется, будто кто-то бросил мне в череп гранату.
– Вот. Нужно прикладывать туда, где больше нервных окончаний... вот так. – Наташа слегка передвинула лед. Ее глаза поймали взгляд Алекса. – Кстати о потенциальных угрозах. Вы с Авой, похоже, стали довольно... близки.
– Круто. – Алекс попытался сесть, но Наташа силой заставила его лечь снова.
– Тебе нужно отдохнуть.
Он застонал.
– Господи. Ты стала моей сестрой – погоди-ка, две минуты назад? И уже собралась читать мне лекции о девушках?
Наташа, судя по всему, чувствовала себя еще более неловко, чем Алекс.
– Просто... будь осторожен. Отношения подвергают опасности вас обоих – по крайней мере, в том мире, в котором мы живем. Люди будут использовать ваши чувства против вас. Посмотри, что произошло с нами двоими.
– Не знаю, в каком мире живешь ты. Лично я живу на планете Земля, и здесь у нас людям разрешается испытывать симпатию друг к другу. – Алекс покачал головой. – Да что с тобой, агент... – Он вдруг запнулся. – Как мне тебя теперь называть? Как я называл тебя раньше?
Наташа не ответила. Она сама не знала.
Алекс попытался еще раз:
– Почему ты стала... такой, Наташа?
С чего бы начать?
– В меня стреляли. Меня били. Предавали. Выбрасывали за борт самолетов. На меня бросались с ножами. Меня давили всеми видами движущихся транспортных средств, которые существуют в мире. Еще вопросы?
– Да уж. – Алекс снова прижал к пульсирующей голове пакет со льдом. – Кто и зачем сделал это с нами? – Он моргнул.
– Дай-ка мне. – Наташа нерешительно протянула руку, взяла лед и приложила к другому месту. Это был жест проявления заботы, редкость для нее. По крайней мере, для первой версии Романофф. Она неплохо умела справляться с поверхностными ранениями и перевязками. Теперь ее рука лежала на лбу Алекса.
Как ты называл меня, младший братишка?
Почему я не помню? Разве это честно?
Ведь это наша жизнь.
Была.
Это была наша жизнь, и у нас ее украли.
Наконец, Наташа подняла взгляд.
– Таша. – Она посмотрела на своего брата поверх пакета со льдом. – Кажется, так меня называли друзья. Насколько я помню. Но не знаю, правда это или нет.
Алекс кивнул.
– Ладно, Таша.
Внезапно смутившись, Наташа встала.
– Это все проект «Чистый лист». Они сделали это с нами. Судя по всему, это какой-то сверхсекретный протокол безопасности, и, похоже, ЩИТ как-то с ним связан. Наверное, они как-то вынудили нас дать согласие. Я наткнулась на название проекта в наших документах, но больше ничего не могу тебе сказать. Пока не могу. В сущности, я знаю лишь то, что твое местонахождение скрывали, вот и все.
– И каким боком здесь замешан Таинственный Иван?
– Возможно, прятали тебя как раз от него. Наверное, нам всем стоило бы держаться от него подальше. – Наташа с силой прижала лед ко лбу Алекса. – Но, как я уже сказала, у меня нет ответов на все вопросы. До воскресенья и вопросов-то никаких не было.
Алекс посмотрел в грязное окно за Наташиной спиной.
– Значит, не было никакого Вермонта? Тогда где я родился на самом деле?
Наташа немного растерялась.
– Видимо, в Сталинграде. Там жила моя... то есть наша семья.
Алекс кивнул, пытаясь сохранить спокойное выражение лица.
– А Нью-Джерси?
Наташа пожала плечами.
– Прикрытие. Ради твоей безопасности.
Алекс вздохнул.
– Ну, это хотя бы объясняет мою любовь к фастфуду в Нью-Джерси. Раз я впервые попробовал его два года назад. – Он поймал ее взгляд. – Значит, моя мама – тоже агент?
Наташа помедлила.
– Высококвалифицированный оперативник. Одна из лучших. Все-таки это очень важная работа. – Наташа посмотрела на руку Алекса, словно хотела дотронуться до нее. – Я уверена, она к тебе привязалась.
– Супер, – сказал Алекс. – Теперь мне намного легче. – Он отвернулся. – По крайней мере, теперь понятно, откуда у меня это. – Он закатал рукав и показал Наташе красные песочные часы, вытатуированные у него на бицепсе.
Наташа побледнела.
– Откуда это у тебя?
– Из тату-салона, видимо.
Наташа пристально смотрела на него.
