Клементес удовлетворенно кивнул. Даже самые филигранные импульсы газа из маневровых двигателей были не в состоянии обеспечить кораблю полную неподвижность относительно какого-то объекта. Остаточная относительная скорость, пусть и была крохотной, за минуты и часы могла увести корабль на целые метры от исходной точки, что создало бы неудобства в ходе длительных работ. По этой причине космические корабли и оборудовались швартовочными штангами.

- Говорит капитан Клементес. Сцепка проведена успешно, “Колобок”, мы готовы к началу вашей эвакуации.

- Принято, “Вульпес”, - ответил Гонзалес.

Через внешние видеокамеры Эдгар напряженно следил, как открывается пассажирский шлюз “Колобка”, как оттуда по одному, как было условлено, появляются космонавты, как они медленно крутятся на месте, дабы пилот мог убедиться, что они безоружны, прежде чем, оттолкнувшись, полететь прямо в шлюз “Вульпес”. Весь путь до него Эдгар вел гостей лазерными пушками. Орудия, предназначенные для испарения и раскалывания угрожающих кораблю обломков, сотворили бы с одетыми лишь в рабочие скафандры людьми крайне малоприятные вещи, и Эдгар молил небеса, чтобы ему не пришлось пускать их в ход.

После шлюзования каждого космонавта с “Колобка” ждал коридор, где их встречали Олаф и Джонни с оружием наперевес. Под их наблюдением члены экипажа Гонзалеса снимали свои скафандры, оставаясь лишь в облегающих нательниках, неспособных скрыть оружие или взрывное устройство. Также по одному их приветствовал капитан Клементес, провожая в кают-компанию, где потерпевших бедствие ждал плотный ужин.

Исключение сделали лишь для врача с “Колобка”, которого доставили прямо в медотсек. Никто не протестовал, и не выказывал возмущения - люди знали неписаные правила глубокого космоса, и поступили бы также, попади в беду “Вульпес”.

- Эх, не зря во всех инструкциях ясно сказано: закрепляйте все предметы перед выходом из гипера, ибо неизвестно, что вас ждет на том конце. Но нет, зачем следовать правилам, - ворчала Рико, осматривая своего пациента и разминая пальцы медицинского протеза. Подарок Родриго в честь вступления в команду “Вульпес”, этот шедевр обеспечивал точность и плавность движений, позволяющие манипулировать хирургическими инструментами, в отличие от бытового протеза, пригодного лишь для повседневных действий.

***

- Как прошла операция? - спросил капитан “Колобка”, утолив первый голод.

- Успешно, состояние вашего медика стабильно. Так что же всё-таки произошло? - поинтересовался Клементес.

- Едва мы вышли из гипера, как попали под хвост обломков и мусора какого-то астероида. Похоже, щиты, силясь отвести в сторону всю эту пакость, выжрали больше энергии, чем способен был дать реактор. Тот погас, нас изрядно потрепало каменюками, Фернандеса ранило, остальной экипаж, слава Богу, отделался синяками. Мы пытались вновь запустить реакцию синтеза, но компьютер раз за разом выдавал ошибку. Также обломки снесли верхнюю пушку, несколько видеокамер и пару телескопов, но это не так критично.

- Отказал контрольный чип стабилизации тороидального магнитного поля, если верить программе диагностики, - оторвался от тарелки невысокий, похожий на гнома крепыш.

- Это наш механик, Оливейра, - представил подчиненного Гонзалес.

- Вы уверены? Потому что любой первокурсник знает, что система управления магнитной ловушки содержит два чипа стабилизации тороидального поля, - со смесью язвительности и подозрительности ответил Скотти, со значением посмотрев на своего капитана.

В кают-компании воцарилась напряженная тишина. Скотти Мартинес, сын большого любителя старинной фантастики, был разносторонне одаренным человеком. В число его талантов, помимо механики, входило и умение заставить окружающих ощутить себя неловко. “И это он еще абсолютно трезв. А уж когда выпьет, так хоть в каюте запирай, во избежание эксцессов”, - подумал Клементес, перехватив взгляд своего механика, и незаметно передвинул ладонь поближе к рукояти “Вакеро”.

- Этот чип почти никогда не выходит из строя, капитан, - в голосе Гонзалеса звучал стыд и смущение. - Прошлый рейс был очень неудачным, нам срочно нужны были деньги на ремонт и заправку - сами знаете, капитан, как много за это берут на станциях. А денег не было, вот мы и….

- ….продали свой резервный чип, - закончил за него Клементес

- Диос Мадре! Мы бы оказали естественному отбору большую услугу, оставив вас умирать! - воскликнул Скотти, вне себя от такой глупости и жадности.

- Мой старший механик, конечно, выразился очень резко, но по существу возразить ему нечего, не так ли, сеньоры? - укоризненно спросил Родриго у Гонзалеса и его механика.

- Ладно бы вы продали что-то некритичное, но термоядерный реактор - сердце корабля. Нельзя экономить на таком! - успокаиваясь, воскликнул Скотти.

- И столь дорогую и сложную плату не напечатать на бортовом фабрикаторе. А без чипа вам не перезапустить реактор, - задумчиво продолжил Клементес. - Так что я предлагаю вам покинуть “Колобок” и быть моими гостями. Я высажу вас на Ацтлане как только мы попадем домой, - предложил он.

- Но “Колобок” - наша жизнь, наше средство к существованию! Мы не можем его оставить. Должен же быть другой выход, - отчаянно возразил Гонзалес. И вдруг его осенило:

- Капитан Клементес, не согласитесь ли вы одолжить мне ваш резервный чип? Я готов щедро за него заплатить.

- Сделав это, я подвергну свой корабль и команду большому риску. Мне нужно подумать. Сеньор Мартинес, пойдёмте со мной, - бросил Родриго, покидая кают-компанию.

***

- Команданте, я все понимаю, солидарность, взаимовыручка, но разве они не сами во всем виноваты? - спросила Рико, вызванная капитаном из медотсека на совещание в машинном отделении.

- Сами, мадре, но я все равно им сочувствую. Я могу понять, в каком они были отчаянии, не имея денег даже на ремонт и топливо после одного неудачного рейса. Если “Светлячки” не будут помогать друг другу, мы оглянуться не успеем, как корпорации выдавят нас из перевозок. Сами знаете, что в последние годы они создают все новые и новые колонии. Да, сперва корпораты рады нам на своих космодромах, но рано или поздно над ними появляются орбитальные станции с челноками, и мы становимся больше не нужны. Приходится летать все дальше, рейсы становятся все дольше, траты - больше, прибыль - меньше. Если так пойдёт и дальше, мы начнем летать себе в убыток, - высказывал свои невеселые мысли капитан.

- Всем бы такую солидарность, команданте. Глядишь, тогда и корпоратов бы не было, и летали бы мы, ведомые жаждой познания, а не наживы, - откликнулась Рико.

- Каким бы тогда стал мир! Но не доросли мы пока до этого, не доросли, - подытожил Клементес, после чего повернулся к механику:

- Скотти, ты можешь принудительно ограничить энергопотребление щитов так, чтобы они не выдаивали реактор досуха?

- Придется обойти несколько программных блоков, но да, думаю, смогу, - утвердительно кивнул тот.

- Отлично. Приступай, и будь готов снять наш резервный чип, - ответил Клементес, и направился к кают-компании.

“Благородное сердце. О, как он бушевал, когда кто-то из правительства надавил на штаб космофлота, и “отпускников”, которых мы тогда взяли в плен, передали дипкорпусу, а тот по-тихому обменял их на каких-то наших разведчиков. Метал громы и молнии, грозился уйти в отставку. И ушел, а ведь мог получить медаль и звезду на погон. Да, за ним и к черту в пасть шагнуть не страшно. И даже под венец”, - думала Рико, возвращаясь в медотсек.

- Итак, сколько вы готовы предложить за наш резервный чип? - спросил Клементес у Гонзалеса.

Очевидно, в отсутствие Родриго команда “Колобка” провела импровизированное совещание на тему вреда жадности, так что его капитан решил не мелочиться:

- Мы готовы заплатить вам четыреста дукатов. Это вдвое больше, чем стоит новый чип.

- Похоже, ваш рейс прошел вполне успешно, - усмехнулся Клементес, скрывая удивление.

- Распределительный центр “Нового Горизонта” хорошо платит, да и спрос большой, не надо посещать каждую деревню на планете чтобы опустошить трюм, - улыбнулся Гонзалес, не заметив, как на лице Родриго мелькнула горькая усмешка.