Осенью выпускного года вместо того, чтобы сидеть на дополнительных занятиях по химии, я познакомилась с парнем, который играл в бильярд в середине дня. Мы стали неразлучны, и в первую же неделю он познакомил меня с метамфетамином.

Вот оно. Я нашла ответ.

Внезапно я могла целыми днями не испытывать чувство голода. Более того – я совершенно потеряла интерес к еде и наконец-то похудела.

Это было волшебно.

Конечно, хоть я, возможно, и похудела, но определенно не была в порядке. Школьный консультант видел, как я отворачиваюсь от своего будущего, от надежд, которые лелеяла прежде. Однажды он выгнал меня из класса и потребовал, чтобы я заполнила бумаги для поступления в Беркли – престижный колледж, к тому же располагающийся в нашем штате. Поскольку школьные тесты я сдавала на «отлично», осенью меня бы приняли туда автоматически – нужно было только окончить школу и пройти один из подготовительных курсов Беркли в течение выпускного года. Когда он подтолкнул ко мне стопку бумаг, я рассмеялась, полагая, что это излишне, – я все еще рассчитывала на Гарвард, не в силах вообразить, как далеко меня завели наркотики. Однако, оглядываясь назад, могу сказать только одно: слава богу.

Все рушилось пугающе быстро. Я не могла заставить себя вылезти из постели, чтобы появиться на занятиях. Однако, бросив учебу, я бы упустила шанс попасть в Беркли. Так что я нашла выход – сдать экзамены и закончить школу экстерном. Я сделала это (будучи под кислотой) успешно. Каким-то образом я заставила себя переступить порог Беркли и прошла один обязательный курс – введение в социологию. Вот так я сделала шаг к своему будущему, – а затем рванула в другую сторону.

Я решила: виной всему то, что я живу в Америке, – и переехала в Канаду. Что бы я сказала себе восемнадцатилетней? Ну… ладно уж. Плюсом было то, что, порвав со старой компанией, я смогла порвать с метом… Погодите с аплодисментами. Я была далека от трезвого образа жизни и не выходила на улицу, так что за эти холодные темные месяцы набрала 18 кг. Я курила и питалась – внимание! – гранолой. Курила пачку за пачкой и съедала упаковку за упаковкой. В конце концов, осознав ошибки, я вернулась в Калифорнию. К этому моменту мама бросила биться с магазином, продала его и переехала в Сан-Хосе, а вместе с ней и я, пытаясь собрать воедино фрагменты моей жизни и обрести что-то, похожее на цель, на направление, в котором можно было бы двигаться.

Я была зачислена в колледж Сан-Хосе Сити и получила работу в кинотеатре – продавец попкорна. Менеджер кинотеатра раздавал кокаин после работы, и я захотела попробовать. Я знала, что это опасно, но подумала, что раз смогла бросить метамфетамин, значит, смогу контролировать себя и завязать с чем угодно. За следующие несколько недель я перешла к курению крэка. Вес снижался, я снова чувствовала себя «собой» и, оставив маму в Сан-Хосе, я уехала, полагая, что проведу отличное лето в Сан-Франциско.

Стало только хуже. Поскольку я все глубже скатывалась в бездну, то зарабатывала на жизнь именно так, как может легкомысленная девятнадцатилетняя девчонка. Мне никогда не приходилось ночевать на улице, но все же, поскольку я утомила всех, кто имел желание мне помочь, – я была бездомной. Все вокруг либо принимали наркотики, либо пользовались мной, и я закрылась от тех, кто любил меня больше всего.

Это было вскоре после двадцатого дня рождения. Утром в августовский вторник я наконец достигла дна. В убогом отеле на юге Ван-Несс-авеню, где проводила дни, куря крэк. И вот в тот горький момент ясности я увидела, кем стала, – и это было так не похоже на детские мечты о Лиге Плюща, о том, как я сделаю что-то важное для этого мира. Внезапно я осознала, что если не очнусь и не уйду отсюда прямо сейчас, то никогда не стану чем-то бóльшим, чем та девушка, которую вижу в зеркале. Я взяла куртку и вышла за дверь.

Я отправилась в дом друга; он любезно разрешил мне выспаться и принять душ. С новыми силами я нацепила на пояс пейджер, готовая вернуться к работе. Но по велению судьбы на этот вечер у меня было запланировано свидание с милым парнем, с которым несколькими днями ранее я разговорилась на заправке в три часа ночи. Это чудо, что несмотря на хаос в голове я вспомнила о свидании. Это чудо, что вместо ужина и кино на первом свидании он повел меня на собрание программы по избавлению от алкогольной и наркотической зависимости «12 шагов». И это чудо, что с того благословенного дня я не пила и не употребляла. 9 августа 1994 года – дата, которая навсегда останется в моей памяти.

Я встала на путь исправления с тем же пылом, с каким когда-то ударилась в наркотики. Ежедневно посещала собрания, закончила год в колледже Сан-Хосе Сити и была повторно принята в Беркли, который окончила два года спустя с отличием, имея средний балл «4» и специализацию в области когнитивных наук. После стольких лет зависимости нельзя и представить более увлекательную для меня область. Я хотела знать, как работает мозг и почему кто-то, подобный мне, может так сильно съехать с катушек. Мое глубинное исследование того, как мозг воспринимает еду, поджидало впереди, но первый камень был заложен еще тогда.

Итак, я обрела должное образование, а еще заново заслужила расположение своей семьи. Но если вы полагаете, что мы уже близки к хеппи-энду, значит не имеете представления, что это такое – жить под гнетом зависимости от еды.

Из тысяч студентов Беркли меня выбрали произносить финальную речь на выпускном. Это была огромная честь, я выбивалась из сил, чтобы заслужить ее. Родители чуть ли не лопались от гордости. Но вместо того чтобы чувствовать волнение от предстоящего выпускного, я рыдала, стоя на коленях у кровати.

Почему?

Да потому что я была толстой.

Я знала, что когда завяжу с наркотиками, то наберу тонны лишнего веса, но забыла о том, как это мучительно, – когда из-за своего тела ты мечтаешь провалиться под землю. Сбросить вес – это звучало прекрасно в теории, но когда я садилась что-нибудь писать, то обязательно брала с собой миску еды в качестве поддержки. Порой эта «еда для поддержки» была просто коробкой коричневого сахара с ложкой.

Как-то вечером, в сумерках я стояла на холме, глядя на университетской кампус и на сияющий вдали мост Золотые Ворота, и чувствовала себя до крайности выпитой и утомленной, словно на плечи взвалили сотни килограммов груза. Я думала: «Наверное, именно так ощущает себя человек, выпив яду». И тогда я сунула руку в карман безразмерного пальто, вытащила маршмеллоу и съела. И еще одну, полминуты спустя – и еще одну, спустя еще полминуты. Я не могла остановиться, не могла даже немного притормозить. Каждая попытка контролировать то, что я ем, заканчивалась перееданием. Конечно, зависимость от наркотиков швырнула меня на самое дно, – однако зависимость от еды на поверку оказалась более мучительной и куда более коварной. Она скрывалась прямо на виду. Я бы не могла спокойно начать нюхать мет посреди кампуса, однако никто не стал бы звать охрану, увидев, что я ем те маршмеллоу.

Я выпустилась и совершила путешествие через всю страну в университет Рочестера в Нью-Йорке, где велись самые актуальные исследования в сфере неврологии и когнитивных процессов. Стоило только приехать, как я совершенно влюбилась в работу и в коллег по отделу, однако контроль просто ускользал из рук. Под напором безрадостных, лишенных солнца зим я просыпалась далеко за полдень на белье, которое давно нуждалось в стирке, окруженная грязными тарелками. Мое обжорство увеличивалось в масштабах – как и попытки справиться с ним. В разные времена я перепробовала все: «Стройность для жизни», «Тело для жизни», диета Притыкина (снова и снова), диета Сьюзан Поутер «Остановите безумие!», программа USANA Lean, диета весонаблюдателей (множество раз), программа Ракель Уэлч «Тотальная красота и фитнес», диета Аткинса, «Дексатрим», «Интуитивное питание», а также «Компетентное питание» Эллин Саттер. Я читала книги Дженин Рот и пыталась прислушаться к своему телу. Я поднимала тяжести, бегала марафон, посещала индивидуальную терапию и групповую терапию, пробовала гипноз. Я пыталась забыть о попытках сбросить вес и просто полюбить свое тело. И я посещала бесконечные, бесконечные собрания «12 шагов» для людей с пищевой зависимостью. Порой я отправляла всю вредную пищу в мусорное ведро и выносила на помойку, обильно поливая уксусом из опасения, что могу вернуться и забрать ее. Но успех никогда не был продолжительным.