– Ты что, совсем рехнулся? Ницше тут нашёлся! – раздражённо перебил друга Эдик, – Надо же, как он заговорил! – и Эдик, подражая голосу Степана, повторил: «Имеют право на жизнь только умные». Ты в своём уме?

Но Степан нисколечко не смутился и с еще большим рвением стал доказывать свою точку зрения.

– Поймите, не мы их устанавливали, я имею в виду эти правила, и потому должны подчиняться, – Степан поймал на себе удивлённые взгляды друзей и поспешил добавить. – Объясню на конкретных примерах. Вот, к примеру, взять муравьёв или тех же самых пчёл. Все восхищаются их организованностью, их работоспособностью и даже ведут речь о наличии у них мозгов. Чепуха всё это! Нет у них мозгов! Во всяком случае, у пчелиных трутней, у рабочих муравьёв – точно нет. Они просто тупо работают на благо другого, то есть на одну умную, то бишь на матку. У них даже не хватает ума понять, что их используют. Как поступает рой пчёл или стая муравьёв в случае серьёзной непредвиденной ситуации? К примеру, нет еды или опасность. Уничтожают трутней. Впрочем, те сами делают себе харакири. Представляете?! Пчелиная матка живёт всегда потому, что у неё единственной есть мозги или наподобие того. Поняли, по какому принципу идёт отбор? В человеческом обществе так же. Кто с мозгами, тот и ценен, а нет – уж извините!

– Ну, ты, Степан, даёшь! Второй Раскольников нашёлся, – Пётр удивлённо ухмыльнулся.

– Кстати, он был прав, и я его полностью оправдываю, – Степан поспешил защитить героя Достоевского. – Правда, слабоватым человек оказался, а зря.

Друзья промолчали, не найдя что ответить Степану. Заметив в их глазах осуждение, он решил их успокоить.

– Вам-то чего волноваться, вы все с мозгами. Это вам жить да жить, а вы рискуете, а вот Кольке – чего небо коптить?

– Ладно, кончай, Степан, болтать, – Петя резко прервал столь щекотливую тему. – Эдик прав, давайте уже начинать. Да, кстати, напомни, пожалуйста, как мы узнаем, что выпала наша квартира.

– Узнаете, не переживайте. Моя программа – это компьютерный вирус, который сидит в ваших жёстких дисках, где и крутится та самая формула, и как только выпадет нужный номер квартиры одного из нас, вирус активизируется, и вся ваша информация в компьютере полетит к чёртовой матери.

– А вот и я! – в двери появился Николай, который опоздал на некоторое время.

Занятые разговором ребята не услышали, как мама Степана, выходившая из квартиры, чтобы сходить в магазин, столкнулась с ним у самого входа. Николаю не пришлось звонить, раз дверь уже открыли, и он вошёл в квартиру незамеченным. Быстро разувшись, хотел было уже зайти в комнату, к друзьям, но вдруг услышал слова Степана по поводу своих умственных способностей. Услышанное повергло его в шок, но он всё же нашёл в себе мужество объявиться.

– А вот и я! – ещё раз повторил Николай, улыбаясь. Он изо всех сил старался не показать виду, что всё слышал.

– А мы думали, что ты уже не придёшь, – Степан первым поприветствовал друга. В его интонации почувствовалось некоторое смущение, это бросилось в глаза Петру, и чтобы поддержать Степана, он встал и тоже подошёл к Николаю. Поприветствовав друга пожатием руки и бросив, как бы между прочим: “Молодец что пришёл”, – Петя сразу же повернулся к Степану, чтобы скрыть теперь уже своё ощущение неловкости, и, как спасение, продолжил начатый ранее разговор.

– Значит, говоришь, если какой-то номер из наших квартир выпадет, то вся информация в компьютере хозяина полетит в тартарары? Правильно я тебя понял?

– Правильно. А зачем она ему тогда уже будет нужна? Он ведь на тот свет уходит, а там, как нам всем известно, другие ценности.

– Не утешительная новость, однако, – иронично заметил Эдик и, тоже встав с дивана, подошёл к Николаю и пожал ему руку. Николай, как ни старался вести себя как обычно, у него это всё же плохо получалось. Он остался стоять у двери и не прошёл к дивану, как обычно делал это раньше.

– Такова правда. Что, передумали? – Степан старался уличить друзей в трусости.

– Ничего мы не передумали. Давайте уже начинать, – Эдик ответил за всех.

– Ну хорошо, раз вы готовы, давайте начинать. Вставайте в круг и повторяйте за мной, – Степан прошёл на середину комнаты. Все последовали за ним.

– Клянусь, – начал Степан, – что если выпадет моя квартира, то найду в себе смелость, решительность и смогу покончить жизнь самоубийством. Клянусь.

–Клянусь. Клянусь. – послышались голоса друзей.

– Ну всё, – торжественно сказал Степан, – поклялись при свидетелях. Это, товарищи, серьёзно.

Все улыбались, но напряжение в лицах чувствовалось. Каждый вдруг понял, что, просчитывая вероятность выпадения своей квартиры, они не учли возможности сбоя программы и, как следствие, непредсказуемости результатов. Николай первым стал собираться домой.

– Мать приболела, обещал не задерживаться, – он так и не присел, а после окончания клятвы сразу же ушёл в прихожую.

Степан, как хозяин, вышел проводить его. Эдик тоже было засобирался домой, но заметив, что Пётр не встал со своего места, решил остаться, полагая, что тот хочет поговорить.

Когда за Николаем закрылась дверь, Степан вернулся на своё место за столом и уткнулся в компьютер. Пётр молчал и лишь его взгляд, словно луч фонарика, блуждал по комнате, ни на чём конкретно не останавливаясь. Эдик, подперев кулаками щёки и упёршись локтями в коленки, смотрел в пол. В комнате установилась напряжённая тишина.

– Интересно, он слышал, о чём мы тут говорили? – Пётр сказал это как бы в пустоту, словно разговаривал с самим собой. Но все сразу услышали его и поняли, о чём это он.

– Вполне вероятно. Нехорошо получилось, – Эдик ответил первым.

– А я знал, что он услышит, потому напрямую и сказал, – Степан оторвался от монитора и повернулся лицом к друзьям.

– Ты что, очумел?! Разве такое говорят в лицо, он же твой друг! И потом, откуда ты мог знать? – Эдик от возмущения даже встал и стал ходить по комнате, а потом остановился возле Степана. Он жаждал объяснений.

– Помните… возможно, вы и не помните, ладно, не столь важно… Когда вы Петькиными очками занимались, я вышел попить, что-то в горле пересохло. Так вот, я видел, как мать выходила из квартиры, а Колька входил. Поэтому звонка не было. Он попал на открытую дверь. Я даже не попил, быстрей в комнату вернулся, потому что торопился начать разговор. У меня эта мысль давно родилась, но я, как и вы, боялся обидеть. А сейчас случай подвернулся.

Друзья молча слушали Степана.

– Понимаете, именно от того, что он мой друг, я не могу спокойно смотреть на то, как он впустую растрачивает свою жизнь.

– Что значит впустую? Он же медицинский окончил. Психиатром в больницу устроился. И потом, он мне сам говорил, что диссертацию начал.

– Не в какую-то, а в нашу психушку, – поправил Пётр.

– Какая разница! – Эдик всё никак не мог успокоиться. Его голос выражал возмущение.

– Действительно, Степан, Эдик прав. Николай стал врачом, работает.

Эмоционально более выдержанный Пётр наконец-то определился, чью сторону он примет, хотя его замечание было весьма пространным.

– Да поймите вы, – теперь пришла очередь возмущаться самому Степану. – Колькин путь только начинается. Сейчас он должен определиться: или он будет восходить – или нисходить. А диссертацию ни фига не пишет: сам мне говорил, что бабы отвлекают, не до диссертации. Понятно? У него только девки в голове! И то – не самые достойные. Он прожигает свою жизнь впустую. Кроме девок его, похоже, ничего больше не волнует. Понятно дело – красавец. …. Но это же не оправдание!

– Ну, в этом ты прав. Но не понятно, каким образом твой выпад, достаточно жёсткий я бы сказал, образумит его.

– Вот именно! – Эдик поддержал Петра.

– Этим я хотел бросить ему вызов. Если мои слова его оскорбили, то логично было бы их как-то опровергнуть. Верно?

Друзья промолчали, и Степан продолжил.

– Лично я бы на его месте, услышав о себе такое, разбился бы в лепёшку, но доказал обратное. Я бы сделал что-нибудь такое, чтобы прямо ах!