– Размер у вас сорок шестой. Размер одежды. Присядьте, пожалуйста.

– Зачем?

–Присядьте, присядьте.

Эля, молча, повиновалась. Он взял в руки ее ступню и примерил к своей ладони.

– Как у ребенка. Надо же. Ровно с мою ладонь.

Его руки были теплыми. Ее словно пронзило током от его прикосновения. Он, будто почувствовав что-то похожее, резко встал и направился к выходу.

– Куда вы, Александр Иванович?

–В город. Не скучайте. Я скоро. Если вам разрешил доктор, можете посмотреть телевизор. Там газеты на столике в гостиной, почитайте.

Он вышел, захлопнув за собой дверь дома. Эля вернулась в гостиную. На журнальном столике лежала стопка газет. Не развернутые и не прочитанные. Ему просто некогда. Она вытащила первую попавшуюся газету из стопки и развернула ее. На первой странице во весь лист было огромное фото разбившегося авиалайнера. Как страшно, подумала она. Вдруг в памяти возникла силиконовая воронка кислородной маски. Вынырнула внезапно откуда-то сверху и запрыгала перед глазами. Вспомнилось ощущение ужаса и вкус крови на губах. Эля встряхнула головой и совершенно точно поняла – это ее первое воспоминание за последние три недели. Она определенно летала на самолете. И определенно видела эту кислородную маску. Она вскочила и кинулась к окну. Ее переполняли эмоции. Она вспомнила! Пусть совсем немного, но вспомнила! За окном шел дождь. Вокруг простиралось бескрайнее поле, вдалеке виднелось здание фермы. Перед домом красовалась зеленая лужайка газона, высокого, давно не стриженного. Ей вдруг до смерти захотелось вдохнуть свежего воздуха. Эля прошла к входной двери и, открыв ее, стала на пороге. Холодный осенний воздух обжег ее легкие. Голова закружилась. Огромная серая тень кинулась на нее откуда-то сбоку, с каким – то жутким рыком. Эля отшатнулась и упала, потеряв сознание.

***

– Зачем же вы вышли?! Пират! Пошел отсюда! Он напугал вас!

Эля открыла глаза. Спустились густые сумерки. Вокруг дома горели фонари уличного освещения. Александр держал ее на руках. Рядом радостно подпрыгивал огромный лохматый серый пес.

– Что это было?

– Вы зачем на улицу вышли. Месяц пробыть в постели, первый день на ногах, слабая еще совсем! Сколько же вы провалялись на холоде, на пороге? Нам еще пневмонии не хватало! – Он внес ее в дом и уложил на кровать.

– Не сердитесь, прошу вас, я не нарочно. Я только хотела подышать свежим воздухом. Вышла, и тут на меня что-то кинулось…

– Это Пират. Собака моя. Я его еще с Галапагос привез, когда служил на флоте. Он старичок совсем. Ему скоро пятнадцать лет. – Он накрыл ее пледом и включил лампу ночника. В его глазах была тревога. – Речь у вас какая-то странная, ей богу. Как будто вы воспитывались в институте благородных девиц. «Не сердитесь», «Не нарочно».

– Я не знаю, где я воспитывалась, но я сегодня вспомнила кое-что.

Он посмотрел на нее с интересом:

– И что же?

– Газета. У вас на журнальном столике была газета. Там было написано об авиакатастрофе.

Александр принес стопку газет. Эля выбрала ту, в которой было фото авиалайнера:

– Вот, глядите, глядите!

– Вы вспомнили? Вспомнили что?

– Кислородную маску. Я вспомнила, как передо мной возникла кислородная маска!

– И все?

– И все.

– Негусто. Эта газета четырехнедельной давности. – Он поднял на нее глаза. За сутки до того, как я нашел вас в нашем лесу в соседнем дачном массиве, в семидесяти километрах отсюда, разбился самолет. Какой-то спецрейс из Америки. Погибло 150 человек. Дефект корпуса. Людей собирали по кускам. Вроде бы нашли всех. Ни одного выжившего. Идет экспертиза. Много сгоревших, их будут опознавать генетики.

–Может быть, и я там была?

– Исключено. Самолет разбился слишком далеко отсюда. В таких катастрофах не выживают. И потом, я прекрасно помню, что вы болтались как груша на ветке дерева на лямках своего комбинезона так, как могут только специально подвесить, случайно так не зацепишься. Да и травмы у вас характерные скорее для побоев, чем для падений.

– И все-таки, откуда тогда эта маска в моей памяти?

– Наверное, когда-то в вашей жизни был неприятный момент, связанный с полетами. Но вы в нем выжили, и находитесь теперь здесь. Есть хотите?

– Нет, спасибо. Я устала.

– Ну, спите. Утро вечера мудренее. – Он потушил ночник и вышел из комнаты.

Холодная осенняя ночь. Тишина и темнота вокруг. Александр сидел на крыльце. Мохнатая псина уткнулась носом в его колени. Он чесал Пирата за ухом и смотрел в даль. Мысли его были заняты его нежданной гостьей. Откуда она, кто она? Человек-призрак без прошлого. Может она преступница, которую так жестоко наказали ее же дружки, а может случайная жертва дорожных грабителей. Есть только ее предполагаемое имя. А может и правда, она выпала из того самолета? Даты совпадают, но…слишком много, но. Нужно достать список летевших тем самолетом. И отправить ее фото в полицию. Может ее ищут.

Он вернулся в дом. Здесь все было иначе, чем в его прошлой жизни. Там, в Москве в их большой квартире каждый вечер играла музыка, раздавался серебристый смех женщины, которую он любил больше жизни. Было чисто и уютно. Был лучший друг, с которым выросли вместе, вместе служили, вместе делили радость и горе, потом бизнес, а потом, как оказалось, и жену. В этом доме все, что можно было перевезти из их городской квартиры, даже расставлено почти так же, только нет больше ощущения радости и тепла. После такого чудовищного предательства он дал себе слово больше никогда не любить всем сердцем. И уж тем более, никогда не приводить в дом женщин. И вот, обещание нарушено. В его доме незнакомка, довольно симпатичная, как оказалось. Странная. И что делать дальше он совсем не знал.

***

Эля проснулась от громкого разговора за дверью:

– Бог с тобой, Василий, чем тебе Наталья-то помешала!

– Хамка, каких мало. Гони ее к чертям! Гони, Иваныч!

– Вася, она лучший зоотехник в районе.

– А я исполнительный директор.

– Да что ж вы как кошка с собакой.

–Она меня при всех парафинит всяко-разно. Я терпеть больше не намерен. Иваныч, или я, или она!

– Без ножа меня режешь, поехали на ферму. Там разберемся.

Хлопнула входная дверь. Эля поднялась с постели и подошла к окну. По двору широкими шагами к машине шел Александр. Рядом с ним семенил худощавый мужичок в костюме с папкой под мышкой. Забавная замшевая кепка на затылке совсем не вязалась с его внешним обликом. Оба сели в машину и понеслись по грунтовке в направлении фермы. Эля обернулась, и взгляд ее упал на большой пакет, стоявший около прикроватной тумбы. Она подошла поближе. В пакете были вещи. Много вещей. Она высыпала его содержимое на кровать. Блузоны, свитера, джинсы, кроссовки, мягкие сапожки-унты, даже колготки и белье! Краска бросилась ей в лицо. Было ощущение, что даже корни волос покраснели от стыда. Незнакомый мужчина купил для нее даже предметы гигиены. Наверное, это все он привез вчера из города. Она даже не успела поблагодарить его. Рядом с пакетом стояло большое зеркало, то самое, снятое из ванной комнаты. Эля устроила его на кровати и принялась примерять обновки. Все оказалось впору. Она остановилась на джинсах и сиреневом блузоне. Волосы подхватила заколкой на затылке. Она сама себе понравилась. Худенькая, изящная, еще бы немного косметики! Эля чувствовала себя гораздо лучше, чем вчера. Слабости не было, напротив, она ощущала прилив энергии. Выпорхнув в коридор, она отправилась на разведку. Ведь она так толком нигде и не была.

Дом был большой, светлый, обставленный добротной мебелью и бытовой техникой, с большими окнами во всю стену, но очень запущенный. На первом этаже кроме комнаты, где была она и хозяйской спальни была еще гостиная и большая кухня-столовая. Большой обеденный стол на двенадцать персон. Красивые деревянные стулья с резьбой. Ручная работа. И гора посуды в раковине. Она открыла посудомоечную машину. Фу! Ну и запах! Посуды скопилось за месяц – не меньше. Из столовой наверх вела широкая пологая лестница с резными перилами. На втором этаже была бильярдная и несколько комнат, обставленных так же аскетично, как и ее комната. Встроенный шкаф, кровать и прикроватная тумба с ночником. Гостиница, да и только. Зато бильярдный стол был шикарным. Ему не меньше полутора сотен лет. Реставрировано только сукно. Уж в этом-то она знала толк! Стоп! Эля поймала себя на этой мысли. Откуда она могла знать толк в качестве мебели и бильярдного стола. Откуда она могла понимать, что та или иная вещь ручной работы. Откуда она могла разбираться в том, что стоит безумных денег, а что недорого. Значит, ее жизнь так или иначе была связана с этими понятиями. Какая же это мука каждый день пытаться вспомнить о себе хоть что-то. Не знать кто ты, какой ты человек. Она вдруг поймала себя на мысли что ей страшно. А вдруг она преступница? Вдруг совершила что-то страшное в своей жизни. Лучше тогда ей совсем не знать ничего о себе. Она гнала от себя страшные мысли. Единственный выход – занять себя чем-то. И она быстро придумала чем.