– Спасибо, профессор.

Возвращаться к Вилсону мне не хотелось, а потому я поплелась в музыкальную гостиную – там меня уже ждала верная спутница – серая кошка.

– Привет. – Я наклонилась, чтобы погладить ее, но та снова увернулась. – Все еще нельзя? Что ж, присаживайся. – Позвав ее, я похлопала по подушке рядом с собой.

Затем взяла в руки гитару и наиграв несколько аккордов, заплакала. Кошка громко мяукнула, чем привлекла мое внимание.

– Ты, как я смотрю, без ошейника. Вот и я… ничья. Ничего… совершенно ничего… память никогда ко мне не вернется! – Со злости я скинула вещи на пол и встала, чтобы поставить гитару на место, но тут взгляд мой остановился на мантии – отложив гитару, я наклонилась и взяла ее в руки, ощупала и осмотрела – это был дорогой материал, теплый и ноский. В потайном кармане я нашарила несколько галлеонов, что меня несказанно удивило – кошка тоже подошла ближе и изучала мантию вместе со мной. Остальные вещи тоже оказались хорошими и дорогими – я рассмотрела их все.

– Значит, я не бедна, как думаешь?

– Мяу.

– Согласна. Стоит оставить их прозапас.

Вечером я рассказала обо всем Римусу и Сириусу, но и они не смогли придумать ничего нового, а потому мы решили на время отложить мысли о моей памяти.

Lea Michele – Auld Lang Syne

Теперь вечера я проводила в комнате Рема, читая, играя на гитаре, выполняя домашнюю работу – мы становились все ближе. Накануне выходного я задержалась дольше обычного – читая книгу, уснула, соблазненная мягкостью его подушек. Проснулась оттого, что несколько холодных капель воды упали мне на лицо, а затем теплые губы Рема коснулись моих. Я открыла глаза и снова закрыла их, растворяясь в поцелуе – мои руки по привычке обвили его шею, а пальцы я запустила в мокрые волосы – Люпин только что вышел из душа. Он притянул меня к себе, провел рукой по спине и запустил ее под свитер, впервые коснувшись моей голой спины. От такого я сама опустила руки ему на спину и поняла, что он обнажен. Отстранившись, скользнула взглядом вниз – на Римусе были лишь пижамные штаны – и тут же залилась румянцем.

– Ты так сладко спала, что я не мог не любоваться тобой, а когда понял, что смахиваю на маньяка, решил разбудить. – Отшутился Люпин.

– А сколько времени прошло?

– Думаю, уже полночь.

– Мне пора идти. – Я быстро встала, надеясь, что он не заметит моего волнения.

– Я закончил твое сочинение. – Он и сам смутился. – Оказывается, вейлы и оборотни – лучшие союзники. Магия вейл не действует на оборотней, а оборотни не причиняют вреда вейлам даже в волчьем обличье.

– Почему?

– Не знаю. Там какая-то сложная древняя магия. Я нашел лишь старый миф о том, что, когда первого человека прокляли таким образом, лишь вейла встала на его защиту. Кажется, была его женой… Она пыталась снять с него это проклятье, но, в конце, он убил ее, а, испуская дух, она завещала, что станет первой и последней вейлой, погибшей от волка.

– Какая трагичная история.

– Да, есть мнение, что именно за эту выходку весь род вейл прокляли, лишив их права быть счастливыми в любви и даже выходить замуж.

– Да уж… большая цена.

– Но это все больше похоже на сказки. Хотя, думаю, Вилсон останется доволен.

– Спасибо, Рем. – Я потупила взгляд.

Он встал и по обычаю проводил меня до двери, поцеловав на прощанье в лоб. В этот момент я опустила голову и заметила на его теле следы от когтей.

– Римус?.. – Я подняла руку, не смея коснуться жутких шрамов на теле.

– А… это… Сириус перестарался.

– Что? Когда это случилось? – Шрамы выглядели свежими.

– В прошлое полнолуние. Не бери в голову.

– Нет! Расскажи мне! – Я снова села на кровать и приготовилась слушать.

– Обычно я довольно спокоен… по словам ребят даже в волчьем обличье. Но в этот раз что-то было не так. Они втроем не могли меня остановить, и Сириусу пришлось сцепиться со мной не на шутку. Ерунда, все быстро зажило.

Пока Рем рассказывал о прошлом полнолунии я рассмотрела его тело еще внимательнее – тут и там виднелись шрамы от укусов, порезы, царапины, следы когтей и ссадины.

– Извини, что тебе пришлось на все это смотреть. – Он потянулся за рубашкой, но я остановила его, поцеловала и, упершись в плечи, повалила на спину, а затем начала гладить плечи, грудь и живот, стараясь вложить в прикосновения всю возможную нежность, будто бы она могла излечить эти раны, а, когда этого показалось недостаточно, стала покрывать тело поцелуями, уделяя внимание каждой царапинке.

– Мэри, что ты… – Он приподнялся на локтях.

– Тсс… – Я провела указательным пальцем по его губам.

Рем послушно откинулся назад, а я продолжила исследовать израненное тело, силясь не расплакаться от ужасного, несправедливого зрелища. Когда я добралась до живота, Римус вдруг резко сел и отстранил меня.

– Мэри… – выдохнул он, стараясь совладать с участившимся дыханием.

Я и сама разгорячилась – к щекам прилила кровь, а сердце билось часто-часто.

– Тебе пора спать. – Он снова проводил меня до двери. – Если, конечно, не хочешь остаться.

Я почувствовала, как внизу живота завязался узел и снова вспорхнули бабочки, в горле пересохло, а руки дрожали. Еще раз обняв Люпина, я прошептала:

– Спокойной ночи. – И выбежала из его комнаты до того, как поменяла решение.

Девочки уже спали, когда я, силясь скрыть улыбку, кралась к своей постели.

– Что-то ты сегодня поздно. – У кровати меня настиг шепот Алисы.

– Да, я случайно уснула за книгой.

Она встала и нырнула ко мне в постель – но теперь я была рада этой близости. Мне не терпелось поделиться с кем-то своими чувствами, а так как о наших отношениях знала только Стоун, пришлось очень кстати, что она не спала.

– Уснула в комнате старосты? И? – Она и сама жаждала подробностей.

– Римус разбудил меня, когда вышел из душа…

– О!

– И мы разговаривали. А потом…

– Да ладно! Мэри! Вы с Ремом…

– Нет! Нет… – Я улыбалась. – Мы только целовались. Но, думаю, он не был против продолжения.

– Пфф… естественно! Какой парень будет против?

– Но я ушла.

– Почему?

– Ал! Мы всего неделю вместе, и я не знаю… – Я прикусила язык, чтобы не сболтнуть лишнего.

– Что за бред? Вы с ним светитесь от счастья, когда рядом. Не знаю, как еще весь Хогвартс не заметил, что вы вместе. Кстати, он уже пригласил тебя на бал?

– Да, но… я, наверное, не пойду.

– Ты что! Почему?

– У меня нет подходящего наряда.

– Это легко исправить. У Марлин миллион платьев, для тебя одно найдется. Кстати… – она вскочила и начала рыться в нижнем ящике своего шкафа, а, когда нашла что-то, поманила меня в ванную, – идем.

Я вышла следом за Стоун.

– Вот, держи. Тебе нужнее.

– Что это? – Приняв из рук девушки сверток, начала разворачивать его.

– Мне его подарила одна дальняя родственница, но прогадала с размером. Я все надеялась, что грудь станет больше, но… что-то не задалось. – Она рассмеялась. – А на тебе должно смотреться великолепно.

Я достала из подарочной упаковки невероятно красивый черный комплект –шелковую ночную сорочку, отделанную кружевом, и длинный кружевной пеньюар.

– О! Я не могу это взять, Ал.

– Почему?

– Это слишком… у меня нет ничего взамен.

– Я прошу только примерить его. Давай же.

Ткань струилась между пальцев, переливаясь, и я не устояла.

– Великолепно! Ты только посмотри! Даже мне стало жарко рядом с тобой, а уж Рем-то точно с ума сойдет! Ты обязана взять его!

Под восторженные возгласы Алисы я рассматривала себя в зеркале – волосы нужно будет накрутить, а на ресницы наложить те чары, что тогда использовала Доркас, но в остальном я действительно смотрелась очень притягательно. Мной овладело такое невероятное чувство ожидания чего-то прекрасного, что впервые за последние дни я забыла обо всех тревогах и наслаждалась жизнью Мэри Стюарт – девушки-сироты из Флиттона, чей опекун отправил ее в Хогвартс в семнадцать лет, и которая всего за полтора месяца нашла себе друзей и человека, ради которого хотелось становиться лучше.