– Нет, но я задумалась – когда мой день рождения?

– Полагаю, вы можете поступить также, как и со своим именем – выбрать его самостоятельно.

Я кивнула, и мы принялись разбирать газетные вырезки и личные дела пропавших без вести. Я рассматривала колдографии, читала статьи и изучала семейные древа пропавших, но никого не узнавала. Взяв в руки очередную колдографию, я повернулась к свету и сосредоточилась на лицах изображенных там волшебников – мужчина и женщина держали на руках маленького мальчика и улыбались – длинные черные волосы женщины были собраны в витиеватую прическу, обрамляя лицо кудрями, она смотрела на мальчика, затем на мужа, а потом поднимала взгляд в камеру, и этот взгляд казался мне таким знакомым! Малыш держался одной рукой за мамино плечо, а другой хватал рукав отца и весело смеялся, глядя прямо в камеру. Затем я посмотрела на мужчину – его лицо показалось мне еще более знакомым – красивые, темные глаза с любовью смотрели на жену и сына, острые скулы и красивый, точеный подбородок приковывали взгляд, и я не видела еще человека, которому бы так шли усы! По их позам, осанке и одежде я поняла, что это семья аристократов, а потому поспешила найти о них заметку, чтобы, наконец, понять – откуда мне знакомы их лица.

– Нашли что-то? – Дамблдор отвлекся от своих дел.

– Да, мне кажется, я их знаю.

Он взял у меня из рук карточку, вздохнул и отложил ее в сторону.

– Не думаю, что вы были с ними знакомы.

– Отчего? Их лица…

– Да, они напоминают вам другого человека. Это родители мисс Медоуз.

– Что? Родители Доркас… пропали?

– По официальной версии они считаются пропавшими без вести. Что же касается фактов… семья мисс Медоуз была уничтожена Волан-де-Мортом. Он пытался завербовать их, но мистер Медоуз отклонил его предложение, они собирались уехать на родину миссис Медоуз – в Грецию, но не успели. По пути их схватили, пытали, а позже убили. Я лично присутствовал на опознании их тел. Мисс Медоуз пожелала оставить в тайне то, что с ними сделали, а потому они официально считаются пропавшими без вести.

– Какой ужас! – Я приложила ладонь к губам. – А что с мальчиком? Это ведь брат Доркас, верно?

– Да. Малыш Дорос* скончался от нанесенных ему ран… Жуткое зрелище. Доркас теперь живет с родней ее матери.

Я снова взглянула на счастливую семью – в глазах защипало, и я поспешила скрыть непрошенные слезы, погрузившись в изучение других колдографий. В гостиную тем вечером я вернулась разбитая, и никак не могла сосредоточиться, когда села переписывать сочинение.

– Тут шумно, я, наверное, займусь ими завтра. В библиотеке. – Захлопнув книгу, повернулась к Римусу.

– Ты можешь заниматься у меня. – Люпин опустил взгляд. – У старост отдельные комнаты… если хочешь…

– Да, давай.

Мы поднялись по лестнице, и Рем отворил дверь – я оказалась в просторной комнате с большой кроватью, столом у окна и полками с книгами, учебными принадлежностями, котлами и свитками.

– Проходи, располагайся. – Парень убрал какие-то свои вещи, взмахнул палочкой и разбросанные по столу свитки собрались в дальний угол на подоконнике. – За столом хорошее освещение, но здесь, – он указал на кровать и подставку для письма, – уютнее.

– Спасибо. – Я села за стол и достала свои свитки и книги.

– Погоди. – Римус снова взмахнул палочкой, и вся пыль со стола и подоконника исчезла. – Извини, я живу с ребятами, а здесь бываю нечасто. Последний раз, кажется…

– Был с Анной. – Закончила за него я.

– Да, но это… послушай, она…

– Ты уже говорил. Я поняла.

– Что ж. – Он почесал макушку – совсем как Джеймс и Сириус. – Чем я могу помочь?

– Раз за мной право выбора – то тебе писать о водных тварях.

– Идет. Могу еще и про оборотней взять, если хочешь. – Он улыбнулся.

– Нет, его я писала одна и… – Я перебирала свитки в сумке. – Что? И его не засчитали? Ну, это уже…

– Давай, я возьму.

– Я хотела написать об оборотнях и вейлах. Но ничего не нашла кроме фразы, что «магия вейл на оборотней не распространяется».

– Никогда об этом не слышал. Ну, я поищу.

– Бесполезно, в библиотеке ничего о них нет.

– Но не в запретной секции…

– У тебя есть туда допуск?

– Нет, но есть кое-что получше. – Он улыбнулся. – Покажу как-нибудь.

Мы принялись за работу и уже через час закончили два сочинения. Рем исправил свой почерк на мой, высушил свитки и вручил мне. Затем он поцеловал меня в лоб и пожелал спокойной ночи.

– Где ты была, Мэри? – Алиса сидела на кровати Марлин и играла с ней в карты. Лили читала книгу, а Доркас полулежала, наблюдая за поединком Стоун и МакКиннон.

– Римус помогал с заданием от Вилсона.

– В своей комнате? – Марлин хмыкнула.

– Да, а что? – Я скрестила руки на груди, и, не дождавшись ответа вышла в ванную.

МакКиннон захихикала, но я не обратила на это внимание – мои мысли все еще занимала трагедия Доркас.

На следующий день на занятии у Вилсона я решила не терять время, а заняться сочинением. Переписывая одно и тоже другими словами, не заметила, как отвлеклась на лекцию профессора.

– …таким образом вы можете отследить волшебника по его личным вещам. Стоит обзавестись предметом его гардероба, и вуа-ля! С помощью памяти этой вещицы выйти на след владельца…

Я уронила перо и вскочила:

– Простите, профессор… мне нужно… – Не закончив фразу, покинула кабинет и опрометью бросилась в больничное крыло.

В коридоре меня остановила Макгонагалл:

– Мисс Стюарт! Кабинет профессора Вилсона в другой стороне!

– Да, я знаю, профессор. Я… мне просто… – пытаясь отдышаться и объяснить свое поведение закашлялась, – это по поводу моей памяти. Правда! Не может ждать!

Воспользовавшись замешательством декана, я продолжила свой путь. Ворвавшись в больничное крыло, застала мадам Помфри над второкурсником с Пуффендуя, который откашливался чем-то темно-синим.

– Что случилось, дорогая? – Она оставила мальчика с тазом в руках. – Снова приступ?

– Нет. Простите, у вас не остались мои вещи? Те, что были на мне в тот день?

– Конечно. – Женщина прошла в комнату. – Они вот здесь.

Она подала мне аккуратно сложенную стопку одежды.

– Спасибо! Большое спасибо!

– Так что случилось?

– Я позже все вам объясню! – Снова не замечая ничего на своем пути, бросилась к кабинету Дамблдора.

Директор оказался на месте, и, впустив меня, был удивлен моим встревоженным состоянием. Я рассказала ему о лекции профессора Вилсона и протянула стопку своей одежды.

– Мы можем узнать последнее место, где я была! Вещевая память, профессор!

– Хмм… стоит попробовать. Это интересное предположение.

– Я не стала ничего предпринимать самостоятельно.

– Это верно. – Он провел рукой по бороде. – Что ж, давайте проверим вашу теорию.

Мне не терпелось скорее разгадать тайну своего появления в Хогвартсе, найти хоть какую-то зацепку, узнать, откуда я. Заклинание вертелось на языке, но я уступила Дамблдору возможность провести расследование, боясь испортить что-то. Он взмахнул палочкой, и золотая дымка появилась над одеждой. Она поднялась в воздух и рассеялась под потолком.

– Ничего не понимаю… – Выдохнул директор.

– Что? Что не так? – Я почувствовала, как внутри меня снова что-то оборвалось.

– Боюсь, здесь такая же ситуация, что и с памятью вашей палочки. Вещи совершенно новые.

Я без сил опустилась на пол и буквально зарычала от безысходности.

– Подождите отчаиваться, мисс Стюарт.

– А память замка? – Вдруг вспомнились слова Римуса о том, что Хогвартс хранит информацию обо всех своих студентах. – Что, если через нее выйти на портал, через который я попала сюда?

– Да… интересная теория, но, для этого вам необходимо изучить легилименцию на высшем уровне – таком, чтобы вступать в связь с памятью древних домов, а, принимая во внимание тот факт, что на вашей памяти стоит сильнейший блок… боюсь, это вряд ли осуществимо. Но мы придумаем что-нибудь! А пока, – он помог мне подняться и подал вещи, – вы сможете обновить свою мантию.