Хоббит бесшумно подлетел к распахнутой каменной двери, вгляделся во мрак и обомлел - на высоте панночкиного роста малахитово светились её бусы. Мистер Бэггинс решительно надел волшебное кольцо и тоже шагнул под своды Одинокой горы.
========== Чертячья морда ==========
Красться за панночкой было мистеру Бэггинсу дико и крайне неуютно - они же друзья! - но её странное и необъяснимое исчезновение не оставляло ему выбора. Бильбо необходимо было убедиться, что с ней всё будет в порядке. И с Компанией тоже. Почтенный эсквайр встряхнул головой - нет, такую мысль даже допускать нельзя! Ганна не предатель!
Будто отзываясь на мысли о себе панночка вдруг затянула:
- Обломилась доска, подвела казака, искупался в воде ледяной…
Они отошли уже весьма далеко от лагеря, но пение было пока тихим: привлекать сюда кого бы то ни было из отряда Ганна явно не хотела. Впрочем, по мере приближения к сокровищнице - и дракону! - громкость возрастала. Бильбо уже ожидал струю пламени, призванную поджарить неосмотрительную панночку и хоббита, который не может бросить её тут вот просто так!
Но вместо этого до чуткого слуха Бильбо донеслось рокочущее:
- Откуда ты знаешь эту песню, девушка? - оранжево-золотой глаз на заслонившей выход морде, разглядывал, несомненно, Ганну.
***
Ганна ничуть не смутилась вопросу дракона: о том, что ящер страсть как любопытен да к тому же памятлив, её предупреждали. Собственно, на это и была вся надежда. По крайней мере песню он помнил.
- Да вот, ящурка красная, привет тебе от ящурки зелёной несу! - золотой глаз отпрянул, в глубине пещеры раздался недоверчивый рык, кажется, дракон прекрасно помнил и дивчину, от которой привет шел умереть не встать как далеко.
Пока Смауг Золотой, а на самом деле - красный, в замешательстве зарывался в золото по глаза, панночка прошла в сокровищницу, и мысленно поздравила его величество чертеняку: богатство у него под стать манерам, как у настоящего большого чертенячьего величества. Тем временем дракон отошел от потрясения:
- Тебя прислала Она?.. - рокочущий голос аж дрогнул на последнем слове, Бильбо, замерший в дверях и ничего не понимающий, но озадаченный сверх всякой меры, почувствовал, что вот сейчас он поражен.
- Так и есть, ящурка красная, Смаугом прозываемая! У-у! Зловредина! Дивчина там все глазья по нему проплакала, а он тут в золоте купаться изволит! - дракон весь подобрался и замер. Если бы у него были уши, он бы сейчас развернул их к панночке.
- Прямо проплакала?.. Ждала… Ждёт! - торжествующий рокот и триумфальный круг по пещере заставили и панночку, и хоббита зажать уши руками.
При этом колечко соскользнуло с пальца Бильбо, демонстрируя свой коварный характер. Хоббит подхватился поднимать украшение, но явно не успевал до того момента, как Смауг повернет огромную голову к нему… Вид на дракона внезапно загородил подол рубашки великанши, и Взломщик услышал тихое:
- Да быстрее, чертёнок, ты б хоть не показывался, раз увязался! Ящур змеюка всё ж, его раздражать ни к чему!.. - как раз в тот момент, когда мистер Взломщик исчезает из поля зрения, перед Ганной зависает голова дракона, и панночка продолжает, как ни в чем не бывало: - Ты вот, ящур огроменный, к дивчине своей, подруге сердешной, попасть можешь, только не просто так, за дело и услугу.
Смауг склонил огромную голову, прищурился, но возражать не стал, по всей видимости, эта “Она” была слишком дорога громадному огнедышащему дракону, чтобы рисковать расположением Её посланницы.
========== Один чёрт! ==========
Ганна демонстративно отряхнулась от пыли, которую поднял крыльями дракон, осторожно проверив в процессе, что маленький чертёнок опять исчез, рисковать жизнью чертёнка Бильбо не хотелось - всё ж ящур огромадина да огромадина непредсказуемая. Панночка невозмутимо прошла чуть дальше, всем видом показывая, что наступило время поговорить:
- Скоро сюда войска подтянутся, штурмовать пойдут али просто в драку полезут, то мне неведомо, но войска злыдней, это без сомнения всякого, - панночка присаживается, расправляет складки на подоле, поправляет бусы, малахитовые сразу притягивают взгляд дракона. - Попросить тебя я хочу: злыдней пожги, а чертеняк не трогай, поможешь мне - помогу тебе и суженой твоей, как на судьбе вам написано, да и мне заодно.
Смауг вглядывается в бусы ещё пристальнее, наклоняет огромную голову и принюхивается:
- Ты не лжешь, девушка, я чувствую Её силу, каменную силу, которая живет в малахитовых бусах… - вдруг дракон несколько сентиментально возводит очи горе. - Да… Да, она очень любит малахит…
Вздохнувшая с облегчением панночка напрягается вновь, когда ящер опять сверлит её взглядом:
- Но что за запах сопровождает тебя? Мне он не знаком, я знаю запах и вкус гномов, людей, орков и эльфов, а этот отличается! - дракон подозрительно подбирается.
Ганна не позволяет себе показывать хоть толики беспокойства: стоит ей подтвердить опасения ящера хоть в чем-то, он может не выполнить условия.
- Гномов он знает! Вишь ты! Гномов тебе в этот раз есть нельзя! И нюхать тоже! - к спине панночки прижимается невидимый чертёнок, и она мысленно хвалит его за это. - Це не от кого другого, це от меня тебе запах тот приблазнился, я ж не отсюда, понимать надо! - девушка поправляет ремень перемётной сумы, притянув им к себе хоббита. Сообразительный чертёнок сразу всё понимает и держится за плечи крепко.
Всё ещё подозрительный дракон склоняется, принюхивается, но теперь никаких сомнений нет - гостья тут одна. Успокоившийся ящер складывает крылья, снова приближается, но без угрозы, переговоры продолжаются:
- Значит, гномы… - насмешка, струя пламени в сторону, короткая и не очень горячая, но Ганна размышляет, что с манерами драконы явно не знакомы. - Пусть так, гномы так гномы, оставаться в горе, если ты можешь отправить к Ней, больше нет необходимости, - и спохватывается будто: - А ты только меня переместить сможешь?
- А кого тебе ещё надо? - Ганна ворчит, вытряхивая осевший пепел из волос, вот же и грязнуля этот дракон! Что, не могла Она кого другого приглядеть? Почище? Девушка поднимает глаза, натыкается на растерянно-покаянный золотой взгляд и всплескивает руками: - Да что такое? Чего ты, ящурка красная, тут кручинишься?..
- Я же за свадебным подарком полетел, - дракон выговаривает слова медленно, неохотно. - Но с камнем обратно попасть не смог. А без подарка… Ну как я без подарка?.. И так почти сто лет ждет, а я ещё и без подарка?
Панночка чувствует, что уже просто задыхается от возмущения:
- Она тебя за подарком послала, чтобы всё к возвращению твоему приготовить, ну, сам подумай, голова, поди, большая, что, Ей камней в обстановке не хватает?! - дракон выглядит пристыженным. - Это гора у неё Медная, а сердце - золотое! Ждёт тебя, улитку с крыльями, все глазья проплакала, сто лет ждёт, а ты тут чертеняк палишь, грязь под когтями развел!
Смауг отворачивается и пускает струю пламени в противоположную стену, когда оборачивается, девушка выглядит ещё более сердитой, кажется, она не в восторге от хлопьев пепла, оседающих на ней и вокруг, но его собеседница выговаривает:
- Ладно, не убивайся так, небольшую каменюшку пронести сможем, - сдувает со лба выбившуюся прядь и продолжает: - Только чтобы злыдней так же здорово пожег!
========== К чертям собачьм! ==========
После таких продуктивных переговоров Ганна, аккуратно и ненавязчиво отступая к выходу тылом, распрощалась с драконом, договорившись напоследок, что покуда всем скажут, будто Смауг Великолепный мертв, а когда понадобится его помощь - позовут. Во мраке тоннеля, подсвеченная зелёным сиянием малахитовых бус, панночка сняла перемётную суму и перехватила Бильбо уже нормально на руки. Хотя чертёнок всё ещё оставался невидимым, дивчина держала его уверенно - осевший пепел явно очертил его фигуру.
Ласково отряхнув проявившиеся из воздуха чертёночьи кудри, Ганна строго поглядела в каре-зелёные глаза:
