Компания хорошо питалась, все сверкали чистыми ушами и лицами, путешествие шло своим чередом, обретая привычную колею, когда Фили и Кили решили разыграть хоббита-домоседа. Они посчитали смешным выдать крик ночной птицы за подающий сигнал орочий патруль, Торин проснулся, некоторое время пытался разобраться в ситуации, а потом уловил звучные подзатыльники и с интересом наблюдал картину почти материнского воспитания, вершившегося над его неугомонными племянниками.

- У, остряки-чертеняки! Лишь бы маленьких пугать! - отвесив братьям по подзатыльнику (душа Торина немного злорадно возрадовалась), Ганна прытко уцепила каждого из них за пояс на крюки своей палки, палку умостила на широком плече и пригрозила: - Теперь так на весу и болтайтесь или извинитесь перед чертёнком Бильбо и дядей, которого разбудили! - а потом ещё и встряхнула этих раздолбаев. - Ну?!

- Извини нас, Бильбо, извини нас, дядя, - племянники отвечали на два голоса, немного придушенно (висели-то они, прихваченные за поясные ремни), но очень искренне.

Торин благостно улыбнулся, кивнул, принимая извинения, подумал, что Ганна уже стала полноценным членом их отряда, и спокойно заснул опять. Так спокойно он уже давно не спал.

========== До черта ==========

После того случая с Фили и Кили Бильбо задался целью всё же выяснить назначение огромной тяжелой и страшноватой палки с крюками, которая служила Ганне то посохом, то ухватом, то орудием укрощения расшалившихся королевских племянников. Когда хоббит набрался храбрости и спросил об этом у панночки во время дневного привала, она опять заливисто расхохоталась:

- Ой, чертёнок Бильбо, ой не могу, то не оружие страшное, из поколения в поколение передаваемое, - лукавые тёмные глаза прямо-таки лучились смехом, - а обычное коромысло! Хоча прав ты частью - из года в год бабы его на себе таскают, а потом дочкам-внучкам передают, если раньше об спину свою не обломают.

- Коро… коро-что? - Бильбо всё равно не больно-то понял назначение дубинушки, хотя его грело, что отчасти он всё же оказался прав.

- Ко-ро-мыс-ло, ну, коромысло! - Ганна, кажется, удивилась. - Как же вы воду из колодца до дома доносите, если про коромысло не знаете?

Пришла очередь удивляться уже мистеру Бэггинсу:

- По трубам, по водопроводу, - красивые брови панночки пораженно изогнулись. - Мы трубы до дома доводим, и когда нужда есть - раз! - кран крутим и набираем, сколько потребуется.

- Гэть, какие же вы всё-таки черти! - Ганна опять добродушно улыбалась. - И воду по-своему, по-чертеняковски, идти заставляете! Не вы за водой, а она за вами ходит! А мы её просто в вёдра наливаем и на себе носим, вон, видишь, два крюка, это чтобы как раз их прицеплять, - Бильбо нахмурился, пытаясь представить эту картину и девушка не преминула объяснить: - Навроде как я баловников за пояски уцепила, вот также и вёдра! На руках их нести тяжко, а вот коромыслом! Подхватил, да и иди себе привольно, даже пой, если охота!

Бильбо прикинул вес одной только деревянной дуги, потом ещё пары объемных вёдер к нему, мысленно добавил в них воду и тихонько про себя ужаснулся - тащить такую тяжесть! Неудивительно, что Ганна даже гномов в доспехах и с оружием отрывает от земли легко и непринуждённо.

***

Когда Торин и Гэндальф ругались по поводу места стоянки, Ганна подплыла к Бильбо, замерла рядом, мимоходом потрепав хоббита по голове, спросила вполголоса:

- Гэй, чертёнок, чего это они?

- Да вот решить никак не могут, дальше пройти или тут остаться, - Бильбо был не в восторге от этой перепалки, но судя по нахмуренным бровям панночки, её восторг по этому поводу был ещё меньше.

Плавно и неторопливо огибая суетившихся с поклажей гномов, она отправилась ближе к спорщикам. Торин только хотел заявить что-то окончательное, уже даже рот открыл, но Ганна его опередила:

- Ваше величество чертеняка, у тебя же есть старый чёрт, - легкий кивок вправо, на мага, озадаченно приподнявшего брови, - чего ж ты заспорился?

Торин мотнул головой, пытаясь понять связь:

- Что ты хочешь сказать, Ганна, - голос звучал угрожающе, но на панночку это не произвело никакого впечатления, только плечом повела. - Говори прямо или уходи!

- Ну ты и сердит, ваше величество чертеняка, а ещё слышишь плохо, надо будет твои уши лично вымыть, как-то ты это без пристрастия, без усердия делаешь, - Торин опасно сощурился, он сейчас был слишком зол, чтобы воспринять угрозу всерьез, но великанша продолжила: - У тебя же есть старый чёрт! А почему он старый?

Кажется, на этом моменте даже Гэндальф остро заинтересовался беседой, сам же Торин опять пребывал в тупике и пытался ухватить мысль за хвост:

- Потому что он прожил много лет?..

- От молодец, ваше величество чертеняка, почти сообразил, - Ганна лукаво сверкнула своими темными глазами и назидательно произнесла: - Он старый, потому что смог до своих лет дожить! Характер у него ещё твоего похлеще, странно, что не хромой до сих пор, во всяких ямах побывал, чего ж его и не послушать?

Торин исподлобья глянул на мага, опять на панночку, что-то прикинул, глубоко вздохнул, успокаиваясь, и уже гораздо тише обратился к волшебнику:

- Что ты предлагаешь?

***

Лагерь, по совету Гэндальфа, разбили выше по склону, в стороне от сгоревшей хижины и остатков фундамента, впрочем, похоже, они ушли недостаточно далеко от опасности - уже после позднего ужина куда-то запропастился хоббит, а на условный свист не отзывались и Фили с Кили.

Что-то определённо произошло и пошло не так! Устроившегося на ночлег мага и прикорнувшую панночку будить не стали, решили сходить на разведку, а уж потом принимать какое-то окончательное решение. Разведка в виде Бофура и Нори ничего не донесла, а попросту сгинула. Торин заволновался не на шутку, оставил в лагере Ори - если не вернется весь отряд, он должен будет разбудить мага и объяснить ситуацию. Дубощит чувствовал, что время дорого, и это чувство мешало ему мыслить ясно.

Уже будучи пойманным троллями - тролли! здесь! откуда?! - Подгорный король размышлял о странных поворотах своей судьбы и даже несколько жалел, что уже успел вымыть уши: может так, с немытыми ушами тролли бы всё же им отравились?..

========== Ни черта ==========

В тот момент, когда Ганна открыла глаза, она уже поняла: что-то не так, что-то крепко не так! Вместо сопения, ворчания, пыхтения, дыхания, ругания, шуткования, обвинения, примирения и нормального чертеняковского молчания вокруг царила тишина. Немного даже мертвенная. Панночка резко села, бусы на её шее, красные и тёмно-зелёные, столкнулись с глухим стуком, будто предупреждая - торопись, ты ещё можешь помочь, но торопись!

Окончательно проснувшись, дивчина увидела по правую руку от себя смущенного Ори, он что-то очень тихо говорил, пришлось изрядно склониться и напрячь слух:

- Торин сказал вас разбудить, если вестей не будет, они недавно ушли, но мне страшно… - панночка с чувством потрепала гнома по рыжей шевелюре, заглянула в глаза, сгребла Ори в охапку, прижала к себе перепуганного чертеняку, но как только он перестал дрожать, выпустила.

- Теперь говори толком! Ни черта же вокруг! Ни даже чертёнка! И старый чёрт тоже пропал! - Ганна была обеспокоена не на шутку.

- Гэндальфа я разбудил первым, он тоже спал, а Бильбо и Фили и Кили пропали, а Нори и Бофур за ними, а пони тоже угнали, и Торин решил за ними идти всем отрядом! И оставил меня разбудить мага, если они не придут! Но он тоже ушел и всё! - чертеняка Ори был в страхе смертном. Больше никаких слов Ганне не требовалось.

Кто-то посмел угрожать чертёнку Бильбо и её чертенякам! Даже старый чёрт - и тот пропал!

Соболиные брови Ганны сошлись на переносице, правая рука сама потянулась к коромыслу, левая - к Ори:

- Ну, чертеняка ты мой последний, показывай, куда остальные скрылись! - боевой настрой только возрос при взгляде на темную чащу. - Тю, лешие, значит! Значит, лешие!.. Так вот что я скажу, несдобровать им!