Король-ястреб скользнул высокомерным взглядом по нахально скрещенным, так и не сдвинутым со стола лорканновым лодыжкам, оценил свет заклинания в руках, заглянул непосредственно в глаза, и Лорканн почувствовал на себе самую откровенную ментальную атаку, более мощную, чем даже у змей!
Вокруг головы будто сошлись тиски, заклинание хрупнуло, как стекло, под судорожно сжатыми пальцами, ветер вырвался петлями, засвистел, окутывая грифона и стол, за которым он сидел.
Холодные глаза не отпускали взгляда, буравили, потрошили, вскрывали щиты — Лорканн едва успевал их выставлять!
— Решил, что тебе все можно? Господин придворный маг? — в предельно холодном тоне короля воздуха читалась насмешка. — Необученный выскочка! Ты более не посмеешь оскорбить короля своего Дома! Своего настоящего, истинного, единственного короля! Что бы вы с этим тупицей ни сочиняли про единый Неблагой Двор!
Слова сеяли в душе смуту, чужая сила представлялась непреодолимой, ровно до тех пор, пока король-ястреб не принялся оскорблять Лива. На смену смуте в душу Лорканна явилась ярость — желтая, ослепительная, ослепляющая!
Тиски вокруг головы расходились, таран взгляда короля с глухим и мощным стуком ударился о выставленный блок. Фигурально выражаясь, конечно.
— Ты назвал нашего короля тупицей? Нашего настоящего? Истинного? Единственного короля? — говорить было трудно, молчать невозможно.
И по мере того, как он говорил, внутри поднималась все более жаркая, ясная, мощная волна ярости. Этот ястреб посмел оскорбить Лива! Лива, который сумел объединить всех! Вместе с которым Лорканн приструнил Ужас Глубин! Хрустальное море! Пески забвения!
— Я вполне понимаю твои чувства, цыпленок! Ты так страстно привязан к своему тупому другу, — в холодном тоне все более явно вырисовывалась издевка. Король-ястреб был явно весьма уверен в себе и своих силах.
Он не верил, что преимущество Лорканна продлится достаточно долго, чтобы переломить ход ментальной схватки.
— При Дворе шепчутся, будто вы любовники, — надавил сильнее, Лорканн не дрогнул, собирая собственный удар. — Ты уж прости, цыпленок, я подбросил в котел слухов парочку своих версий! Иногда двери королевского кабинета распахиваются в самый неподходящий момент, а магу не обязательно говорить все, чтобы не солгать!
Тиски отходили от головы все дальше, и единственный вопрос, который занимал сейчас Лорканна: почему ястреб не боится грифона? На Дом Четвертой стихии слухи о второй форме придворного мага должны были произвести самое неизгладимое впечатление — они-то знали, что скрывается за словом «грифон»!
Не зря же искали и мечтали извести в младенческом возрасте!
— Шептаться можно о чем угодно, не зря мы с Ливом боролись за Свободу! — Лорканн насмешливо сверкнул глазами. — Так что вы нам даже помогли, ваше высокомерное величество! Поработали сорокой с новостями на хвосте! Благодарю-у!
Издевательское растягивание слов всегда связывалось у старших неблагих с непочтительностью молодых, и ястреб впервые дрогнул, отходя от своего непробиваемого спокойствия, обрушивая на щиты Лорканна все новые и новые удары. Справедливости ради Лорканн отметил, что противник даже не выдыхается!
Впрочем, это ему тоже не поможет.
— Ах ты дерзкий малёк! — в ход пошли ругательства соседних Домов, это было занятно. — Щенок! Лучинка! Провинциальный ублюдок, рожденный под несчастливой звездой! Что ты позволяешь себе, уродец?! Я король! Твоего! Дома!
— До-ома? Возможно! — стоило еще чуть-чуть потянуть время, сила собиралась в тугой ком медленно, но верно. И это кроме удержания брони! — Дома! Но не мой король! И никогда им не будешь! Жалкий трус!
Король-ястреб отшатнулся, как от пощечины, а Лорканн в единый миг понял, что переборщил с оскорблениями — глаза ястреба закрылись, за спиной развернулись порывы стихии, поэтому придворный маг резво нырнул под собственный стол, пережидая первый удар.
Ветер захлестнул весь кабинет, затопил, наполняя тугим, почти невдыхаемым воздухом, разбил створку закрытого окна, ударил об стену створку открытую, взметнул вверх бумаги со стола, потянулся к полкам…
И тут Лорканн в красках представил, что будет, разбейся единовременно все склянки!
Волосы на голове встали дыбом, а сам он рванулся вверх, толкая тяжелый стол под крышку — отправляя его в короткий полет до короля-ястреба, замкнувшегося в призыве стихии. Ястреб успел открыть глаза и выставить руки вперед, прошибая крепкую столешницу очертанием своей фигуры.
Не успел ястреб очнуться от внезапного удара, как оказался схвачен Лорканном за обе вытянутые руки. Король воздуха воззрился с ненавистью, дернулся назад, стремясь отмежеваться от цели, чтобы беспрепятственно направить все режущие порывы на придворного мага.
— Отцепись! Цыпленок! Самонадеянный цыпленок! Наивный птенец! Я своими руками убил белого грифона! И уж какой-то провинциальный прохвост, распространяющий о себе пугающие слухи, не уйдет от моей карающей десницы!
Понимание стукнулось Лорканну в голову так же неожиданно, как скрученный кулаком ветер, отлетая в угол, грифон осознал, почему ястреб его не боялся!
Он просто не верил, что Лорканн — грифон!
Осознание убийственной роли ястреба в судьбе своего младшего сына пришло следом, попыталось черного грифона шокировать, однако на помощь снова пришла ярость.
Лорканн поднялся на ноги быстро, пружинисто, легко, будто не падал и не переживал никаких ментальных атак.
— Так это был ты? Белого грифона убил ты? Сам? — придворный маг приближался к королю воздуха, разметывая новые атакующие порывы, прорисовавшимися за спиной прозрачными крыльями. — Убил своего сына?!
— Не сына! Грифона! Белого грифона! Он должен был умереть! И умер! Судьба любит меня и наградила четырьмя сыновьями! Пожертвовать одним ребенком — это даже не выбор!
— И ради чего! Ради чего ты убил его? Скажи! — Лорканн приблизился почти вплотную, не видя вокруг ничего, кроме ледяных глаз ненавистного короля-убийцы. — Говори!
В следующую секунду придворный маг понял, что случайно сломал щиты ястреба.
— Говорить?! О чем тут говорить! Он был проклят! Он нес в себе опасность! Он должен был умереть!
— Он был твоим сыном!
— Ты знаешь не все! Приблудный придворный маг! — злорадство исказило черты лица еще больше. — Он был моей дочерью!
Второй раз за схватку Лорканн упустил происходящее, совершенно не заботясь о защите — и не пострадал, просто потому, что воздух уплотнился рядом с ним до состояния камня.
— Дочерью?..
В голове проносились все жуткие предсказания, касающиеся белого грифона, а потом — пересказы случившегося в столице. Как бедное, всеми ненавидимое создание, не знающее, за что именно его ненавидят и ограничивают во всем, отправили почти что на убой: сражаться с Ужасом Глубин! В одиночку! Молодого грифона! Невыученного! Неподготовленного!
Теперь к тем давним событиям прибавился чудесный нюанс, белый грифон был девушкой, и видимо умудрился вернуться из схватки, чтобы быть убитым собственным отцом!
Не справляясь с уровнем обрушившихся откровений, Лорканн схватил изменившейся рукой ястреба за горло.
— Ты убил белую! И пытался убить черного! — притянул к своему лицу. — Зря!
— Да какой ты грифон! — ястреб трепыхался, нагнетал воздух сквозь разбитые окна и скреб когти ногтями. — Жалкий подражатель! Я знаю, как выглядит грифон! Гори!
Весь воздух, который собрался в кабинете Лорканна, на самый высокой части башни, полыхнул, взрываясь. Сам Лорканн затянул щиты, перехватил ястреба за горло крепче, перекинулся и вылетел из облака горящего воздуха, пробивая крышу.
Завтра кузенам Лива будет, чем заняться!
Король-ястреб трепыхался в когтистой лапе, все более изумленно разглядывая продолжение этой лапы — все-таки настоящего черного грифона!
Ярость застилала глаза, взрыв, и тот, не затмевал желтого огня свирепой злобы, хотя Лорканн отчетливо слышал, как трескаются и лопаются склянки с бережно заготовленными противоядиями, зельями, ядами, составами, призывающими разные проявления стихий — башню раскурочивало на его глазах, а грифон висел в воздухе и ждал, пока огонь немного успокоится.
