– Знаю. Но тебе какое дело?

– Дай кофе.

– Не дам, пока не объяснишь.

– Хочу. Ее.

– Также как кофе?

– Фейс… – Он начинал закипать. Отправить друга на курсы психологии?

– Не вижу проблемы.

– Правда?

– Правда. Пойди и возьми.

– Сдурел?!

– А что такого?! – ненатурально удивился друг.

– С ней так нельзя.

– Тогда начинай так, как можно! Вставай и готовь ей ужин, потому что обед она даже не пробовала… Да, еще и нажаловалась на тебя в блоге.

– Что?!

Фейс протянул ему планшет.

– Это ты так подал моего лосося?!

– Подал бы сам! Тебе же не до этого было!

– Я работал!

– Нет, ты психовал. И немного работал. Бери себя в руки, старик. Сейчас нельзя выходить из себя. Если она – условие твоего спокойствия, бери нож в руки, успокаивайся и корми ее. А то еще объявит голодовку…

***

Он смотрел на последние слова в блоге Элль, стиснув зубы. «Не ваша Элль».

– Айзек звонил. – Смысл фразы дошел не сразу. – Говорит, все тихо. Фрейдли – молодец.

– Рискует, – выдохнул, тяжело поднимаясь. – Скажи Айзеку, пусть поговорит с ним, может, ему понадобится помощь.

Ее безразличие било по рукам, но он старался не обращать на это внимание. «Не ваша Элль» Снова стиснул зубы, доставая кастрюлю. Посмотрим…

Я не знаю, сколько просидела на полу, пялясь в спинку кровати. Отец жив… Только сейчас я поняла, как боялась узнать обратное! Странно вот так выяснить, что человек был тебе по-настоящему дорог. Прошедшие три года вдруг показались такими изматывающими. Я больше не хотела никуда бежать. Скорее, исчезнуть раз и навсегда, в какое-нибудь захолустье, в лес, приручать лисиц и оленей.

– Пошли вы все! – шмыгнула носом и расплакалась. – Все!

Даже не помню, когда плакала в последний раз. Кажется, в первую ночь, когда пропал Киран. Фрейдли привез меня в какой-то мотель на окраине Бруклина с одной спортивной сумкой и рюкзаком. Я не взяла из дома ничего, пообещав себе, что вернусь и верну свою жизнь…

Из кухни долетал запах кофе и еле слышный разговор мужчин. А еще через какое-то время послышался стук ножа о деревянную доску. В сумраке комнаты ничто не отвлекло меня от сбивших дыхание воспоминаний.

Я помнила руки Кирана в мельчайших деталях, и каждое их движение заставляло дышать чаще. Длинные пальцы на рукоятке ножа, рельефные вены и напряженные мышцы – в едином движении это завораживало и мутило разум. Я готова была смотреть на то, как он готовит, в любое время дня и ночи, насыщаясь одним зрелищем.

…Однажды я потянулась попробовать кусочек печеной курицы в острой подливке, но он не позволил. Обхватил мои бедра и усадил на стол, ставя точку в периоде намеков и взглядов.

– Хочешь? – шепнул в губы, едва касаясь их.

– Очень… – выдохнула в предвкушении.

Джанетт говорила, что я, как молодая лиса – без страха тянусь ко всему, что ново и любопытно. Только не все лисы после этого выживают…

Киран обмакнул кусочек мяса в соус и протолкнул мне в рот, подхватывая губами каплю, упавшую на подбородок.

– Идеально, – шепнул, ожидая, пока я распробую.

– Пожалуй… – едва успела облизать губы, как он накрыл их своими, добавляя новой остроты послевкусию. Чили жег сильнее в месте соприкосновения наших губ и языков, оставляя после легкий холодок… и дикий голод.

Голод, который так и не смогла удовлетворить за все это время. Он изматывал душу и тело. Никто не смог разбудить во мне такое предвкушение и жажду его утоления. Зато точно знала, лучший вариант подачи блюда – руки желанного мужчины. Никогда оно не будет таким вкусным на стылой тарелке, сколько ни украшай. Весь этот антураж – бездушный, мертвый и напыщенный – всегда только портил впечатление о блюде.

Я подползла ближе к двери и прильнула к ней ухом – Киран все еще что-то нарезал, на этот раз мелко и быстро… орехи? – и вздрогнула от стука в двери:

– Элль, можно? – послышался голос Фейса.

– Да, – поднялась на ноги и отошла к столику, зажигая светильник на нем.

– Я принес кофе.

– Я не пью кофе, – заметила равнодушно, с интересом наблюдая за реакцией.

– Вот гад! – досадливо усмехнулся мужчина, оглядываясь на кухню, а там вдруг стало подозрительно тихо. – А что пьешь?

Я покусала губы несколько секунд:

– Черный чай с молоком…

***

Он не смог сдержать улыбки и расслабленно опустил плечи, продолжая машинально помешивать мясо в кастрюле. Дает ему шанс? Ведь в кафе заказывала себе латте, хотя три года назад не пила ничего, кроме его чая с молоком. Или просто задевает за больное, прекрасно понимая, что он слышит? Хотя тогда взяла бы кофе…

– Знал, да? – брякнул Фейс перед ним чашку.

– Не был уверен, – улыбнулся, не скрывая довольства, и достал кастрюльку поменьше. – Подай пакетик со специями.

– Что б я еще раз влез… – кипятился друг.

– Вот и не лезь…

Сжал между пальцами звездочку аниса, прислушиваясь к запаху…

Он часто думал, почему именно Элль зацепила его за живое и так глубоко вошла, что не выдрать? Она не старалась ему понравиться, не вилась вокруг него, как другие женщины, и даже не знала, кто он на самом деле. Да если бы и знала – ей было все равно. Ее теплое и уютное одиночество притягивало. Хотелось проникнуть в ее тайну, заглянуть в эти большие светло-зеленые глаза и понять, что она скрывает.

Когда молоко закипело, он добавил в него черный чай, анис, перец, сахар и немного соли – этот чай его научила делать мать. Но в том обществе, в котором пришлось вращаться, предпочитали дорогой кофе и алкоголь.

– Айзек звонит, – подал голос Фейс, выдергивая из его мыслей.

Только начал успокаиваться.

– Привет.

– Ну, рассказывай! – Голос старого друга и бывшего начальника службы безопасности корпорации его отца казался уставшим как никогда. Убийство главы «Текнокома» подкосило всех, а та реальность, в которую их всех швырнуло, напоминала холодную войну.

– Она у меня, ты же знаешь.

– Знаю. Что думаешь?

Он прикрыл глаза, оперевшись о стол:

– Дай время.

Повисла тяжелая гнетущая тишина. Айзек вздохнул.

– Киран…

– Я не уверен, что мы сможем использовать Элль.

– Может, стоит попытаться?

И снова тягостная пауза.

– Киран, мы должны закончить это все. Она – единственный шанс.

– Может, – слова давались тяжело.

– Хорошо, я жду твоего решения.

– Фрейдли «ведешь»?

Послышался смешок:

– Он сам себя «ведет» неплохо, но да, он под присмотром ребят.

– После того, как он отдал мне Элль, боюсь, может под удар себя поставить…

– Понимаю, конечно. Свяжусь с ним.

– Спасибо, – слабо улыбнулся, глядя на Фейса.

Все же он не сильно похож на Айзека. От отца ему досталась разве что упертость, но характер был гораздо мягче. Жаль, что втянули и его во все это, но не было выбора. Фейс бы его не бросил, они с детства друг за друга горой…

Черт, он за всех них был в ответе!

– Киран, кипит… – рассеянно заметил Фейс от ноутбука. – Что папа сказал?

– Что присмотрит за Диком. – Он выставил на поднос большую чашку, перехватил кастрюльку и осторожно перелил туда чай так, чтобы не выплеснуть специи и заварку, и только потом бросил сухую звездочку аниса и палочку сушеного имбиря.

– Я сейчас слюной захлебнусь, – недовольно заметил Фейс.

– Будешь?

– Конечно. И ужин я тоже буду.

Он усмехнулся. Быстро нарезал вареную грудку индейки, сверху высыпал измельченные и прожаренные кедровые орешки, мелкую соломку из моркови и яблока, кусочки апельсина, листья рукколы и красного салата и залил смесью меда с маслом.

Фейс присвистнул, вытягивая шею на поднос:

– Ну, если она и от этого откажется, то я не знаю…

– Буду кормить с рук, – пообещал мрачно, выкладывая салат в прозрачную тарелку. – Готово. Можешь нести.