Я подскочила с кровати, намереваясь отправить предложенную еду в художественный полет – васаби, смешанная с соевым соусом, должны были оставить шедевральный след на светлых обоях, но вовремя остановилась – трудов бедной домработницы было жаль.

Есть не хотелось совсем. Я взяла вилку… Интересно, Киран видел, как сервировали его лосось? Оглянулась на ноут, брошенный на кровати… Сделать фото не составило труда на его камеру – в ванной у имелась плитка потрясающей текстуры и правильный рассеянный свет сбоку.

«Никогда еще не доводилось сталкиваться с таким равнодушием…

Наверное, у моего сегодняшнего повара было скверное настроение, как думаете? Испоганить столько лосося и сочного авокадо? В конце он, кажется, просто швырнул все на тарелку… а почему не в миксер?! Уже бы сделал смузи…

Или все же некоторые вещи заслуживают внимания, даже если их подали вам завернутыми в туалетную бумагу? Может, и некоторые люди тоже? Возможно, содержание ценнее упаковки и подачи? Вот только захочется ли пробовать, ведь подача – это демонстрация отношения к вам…

Поэтому, извини, шеф, но меня такое отношение не устраивает!

Не ваша Элль»

– Фейс! – крикнула я, подойдя к дверям – он же просил его звать, если что. А как еще? Колокольчика на подносе я не нашла. – Фейс, мне нужно пить! Фейс!

Щелкнул замок, и я отшатнулась.

– Элль, не шуми, – заглянул в комнату темнокожий, – пойдем…

– Не курю в комнате, – я прихватила сигареты с подноса и двинулась за ним в сторону кухни, – можно подышать?

Фейс оглянулся на меня от раковины.

– Да, можешь выйти. – Протянул мне стакан. – Со мной…

– Бутылку поставь в номер. – Скривила губы. – Похитители из вас ни к черту…

– Да, обычно мы никого не содержим долго, – не остался он в долгу, но меня пробрал озноб, – пошли.

Вечерний воздух ворвался в легкие густым ароматом ночной фиалки и мокрой травы – в саду включился автополив.

– А где шеф?

– Уехал, – Фейс дал мне прикурить и отошел.

Интересно, удастся разговорить?

– Какой-то нервный он стал у вас за эти три года… – С наслаждением затянулась и уселась на теплые ступеньки, оперевшись спиной о перила.

Тот только усмехнулся.

– Главное – живой, так что радуйся. – Он тоже закурил.

– Не успела еще, – скосила на него глаза, – начать… Может, если бы он пораньше объявился… И как-нибудь по-другому…

– Как смог, так и объявился. – Фейс достал мобильник и сосредоточенно что-то листал. – Еще и держать пришлось, – добавил рассеянно.

– Так хотел меня накормить лососем? – не сдержалась я, прыснув, и тут же мысленно обозвала себя идиоткой.

– Не знаю, что у вас там за отношения, – поднял он на меня взгляд, – накормить, значит – накормить.

– Никуда я не сбегу. Мне некуда – Киран прав, – выдохнула почти искренне, но и это не помогло расслабить надсмотрщика.

– Хорошо, что ты это понимаешь.

Как бы не так! Я снова затянулась и медленно выдохнула горький дым. В то, что Фрейдли снял с меня наблюдение, не верилось. Хотя откуда мне вообще знать, кому верить? Голова шла кругом, я ведь доверяла и Дику, и Кирану когда-то, и отцу… Несмотря на то, что с ним у нас никогда не ладилось. Я ему просто была не нужна.

Привычка быть ненужной давно уже стала частью меня. Лет с восьми. Она вошла в мою жизнь, стоило из нее выйти любимой тете Джанет. Старушку все считали сумасшедшей, но мне она казалась сказочной колдуньей. Мы жили в доме на отшибе захолустного городка Пейса. Я любила и ее, и всех ее лисиц, которых она подбирала в лесу. И казалось, Джанет тоже любила меня. Но потом ее не стало, и я переехала к отцу в пригород Нью-Йорка.

Даже и не помню, был ли он рад. Первое время старался быть нормальным родителем, но потом, убедившись, что мне это не сильно нужно, перестал. Наше общение ограничивалось короткими фразами, которых с годами становилось все меньше. «Еда в холодильнике» исчезла первой через полгода, в пятнадцать пропала «Деньги на карте», когда я устроилась в книжный магазин напротив, к девятнадцати остались только «Привет, уехал на пару месяцев» и «Привет, буду через полчаса, еда есть?»

Наверное, это не самый худший вариант. Мне даже казалось, что он жил где-то еще, а меня выселил в отдельный дом в пригород, и я была этому безумно рада. Трансформация из «Маугли» в обычного ребенка далась мне нелегко, но отец этого не заметил. Я закончила школу, поступила на факультет журналистики в Университет Пэйса в Нью-Йорке – созвучие с городком, в котором я выросла, показалось мне знаковым. Жизнь налаживалась. И вдруг в моей жизни появился Киран…

За воротами раздался звук приближающегося авто. Фейс выбросил остатки сигареты, я же закурила новую. Специально. Опустила ноги, развела колени вызывающе и наклонилась вперед. И предсказуемо взбесила Кирана с полуоборота. Не успел заглушить двигатель, завелся сам.

– Какого черта она тут делает? – Вылетел, хлопнув дверцей. – С сигаретой?

Я смерила его взглядом и презрительно сузила глаза, на самом деле не в силах оторваться – чем проще Киран одевался, тем сногсшибательнее выглядел: простая белая футболка оттеняла его загорелую кожу и красиво подчеркивала мышцы, синие джинсы обтягивали идеальные длинные ноги.

– Мы же с тобой обсудили, – спокойно возразил Фейс. Он открыл заднюю дверь и потянулся за пакетами, которые во множестве разметались по заднему сиденью – не удивительно с такой манерой вождения. – Мы надолго, что ли? – присвистнул он, оценивая количество еды в пакетах.

– Надолго, – процедил Киран, приближаясь ко мне. – Подышала?

Я глубоко затянулась и выдохнула ему в лицо, на что он выхватил сигарету и раздавил в руке, даже не поморщившись. Определенно, мы оба узнавали все больше нового друг о друге:

– Уверена, что хочешь меня завести, Чили? – Заглянул в глаза.

– А ты разве уже не завелся?

– Ты себе льстишь. – Он подхватил меня под руку и потащил в дом.

– Чего ты бесишься? – вскричала я, пытаясь тормозить пятками. – Я не обещала тебе быть паинькой! Я вообще ничего не успела пообещать – слишком быстро ты исчез!

Он втолкнул меня в темную комнату и рывком прижал к уже знакомой стенке.

– У меня не было времени объяснить, но ты…

– Что я?! – Рванулась из его рук. – Осталась одна! Без тебя, отца, учебы и дома! Один Кролик меня не бросил!

– Элль, – тяжело вздохнул он, – я бы тебя не бросил, если бы мог…

– Какая уже разница… – Сил оттолкнуть его снова я пока в себе не нашла, и стало нестерпимо стыдно за шлейф табака, что окутал нас обоих, вытесняя его запах. – Я – шлюха теперь…

– Элль, – прорычал он, тряхнув меня.

– Ты сам сказал, – усмехнулась горько. Губы предательски задрожали от обиды.

– Я злился.

– А сейчас ты не злишься?

– Злюсь.

– И почему же?

– Из-за тебя! – Отпрянул он, стукнув кулаком о стену. – Я бы убил каждого, кто лапал тебя! Каждого, кто причинил боль! Но меня не было рядом. Меня вышвырнули из твоей жизни!

– Ты рядом сейчас! И что ты делаешь?! – заорала на него, стиснув кулаки. – Используешь! В своей мести, да?! Агенты были правы? Отец жив? – Густая тишина воцарилась между нами, но меня она не устраивала. – Где отец?!

Его взгляд соскользнул с моего лица:

– Он жив, Элль… – усмехнулся зло.

Я съехала по стенке, не удержавшись на ногах, а за ним снова хлопнула дверь.

***

– Что-то не ладится у вас…

Фейс опрокинул турку, разливая кофе по двум чашкам.

– Да, – прорычал он, рывком усаживаясь на барный стул.

Потянувшись к кофе, вдруг получил по пальцам.

– Это для нее, – невозмутимо вздернул бровь темнокожий.

– Осторожнее! – усмехнулся беззлобно.

– Что ты хочешь? – Фейс сложил руки на столе.

Забавно было это наблюдать – смену субординации, но он понимал – вынудил:

– Ты же знаешь, что, если бы не я, ее бы забрали другие.