— Да, с удовольствием прогуляюсь, — ответил я. — Мы куда-то идем?

— В театр. Или ты не любишь магловские развлечения?

— Вот еще, — пробормотал я, — я никогда в жизни не ходил в театр и не вижу смысла отказываться. У нас свидание? — крикнул я, потому что Снейп развернулся и ушел в глубь дома.

Что-то громыхнуло, Снейп чертыхнулся и глухо пробормотал: «Свидание, свидание».

Я пришел в хорошее настроение и невольно улыбался целый день. Я только один раз пережил приступ паники, когда обедать пришлось одному, потому что Снейп удалился в Косой переулок за редкими ингредиентами. День прошел в неторопливых сборах, но все равно я умудрился порезаться бритвой в спешке. Долго думал, что надеть, и нарядился в темно-зеленый бархатный сюртук, голубые джинсы и завязал на шею бабочку из гардероба крестного. В качестве верхней одежды я собирался надеть магловское пальто.

Я неторопливо прохаживался по комнате, ожидая времени прогулки. Снейп пришел в Блэк-хаус около пяти вечера, привнеся морозец и свежий ветер в теплые комнаты. Он одобрительно хмыкнул, придирчиво оглядывая мой облик.

— Отлично, — сказал он. — Готов, Гарри?

Все еще не веря в хорошее отношение Снейпа, я вгляделся в черные глаза Снейпа, в которых сверкали золотые искорки наряженной елки.

— Идем, — кивнул я ему.

Мы вышли из дома, и Снейп протянул мне руку.

— Парная аппарация, — объяснил он.

Мы исчезли в вихре снега. Так начался новый этап в моей жизни. В жизни после войны вместе с Северусом Снейпом.

========== Часть 6 ==========

Был ли тайным умысел в том, чтобы устроиться в последних местах партера, но мне понравилось стратегическое местоположение. Я видел весь зал, сцену, ложи. Не прошло и пяти минут, как свет погас, и началось представление. Я не догадался купить программку, и с трудом воспринимал окружающую обстановку. Я сжал подлокотники. Свет, запах, обивка кресел — все было непривычным и даже чужим. Я медленно вздохнул. Кажется, нарастала паника, и она никак не была связана с принятием зелья от головной боли. Чтобы отвлечься, я повернул голову и посмотрел на Снейпа. Черные глаза, вспыхивающие в тусклом свете театральных огней и обращённые на меня, выражали глубокую задумчивость и потустороннюю заинтересованность. Когда Снейп так посмотрел, я стушевался и поглядел на сцену. Но взгляд все равно возвращался на его задумчивое лицо.

Раздался смех, и я очнулся. Внезапно заколотилось сердце. Нет, не от страха, наоборот, от чего-то нового, что зарождалось в моей душе. То ли сыграли блики света, то ли подвижная мимика лица Снейпа, но я вдруг увидел, что он жутко притягателен. Его глаза, крылья носа, тонкие губы показались по готически совершенными. Его рука вдруг сжала мои пальцы, и я зациклился на этом вполне невинном движении. Что оно означало, я не знаю, но чувствовал, что дыхание у меня замерло, и побоялся нарушить очарование момента.

Я не заметил, как начался антракт. Зажёгся свет, некоторые зрители встали и направились в фойе.

— Идём, — произнес Северус, и я послушно встал.

Мы вышли из театра на свежий воздух.

— Тебе плохо? — обеспокоенно спросил Северус.

Его глаза шарили по моему лицу, замечая малейшие признаки возбуждения. Я схватил его за воротник пальто и жарко поцеловал. Когда его губы не ответили, я понял, что момент неудачен, и отпустил.

Снейп был ошеломлён, удивлен, шокирован. Какой-то миг он что-то вычислял и, схватив меня за руку, аппарировал. Я с трудом удержался на ногах. Мы оказались в Блэк-хаусе.

— Кричер! — крикнул Снейп. — Приготовь ванну с лавандой и грелку!

Не понимая, что происходит, я уставился на Снейпа. Тот же стал раздевать меня, отволок в ванную и, почти несопротивлявшегося, в воде чуть не утопил. Насильно влил успокоительное и сделал массаж мочалкой. Когда вода в ванной остыла, он закутал меня в банный халат и заставил прилечь на постель. Несмотря на мои заверения, что могу справиться и сам, он подсунул под одеяло грелку и только тогда устроился в кресле, наблюдая, как я устраиваюсь, чтобы лечь и устроиться спать.

— Теперь легче? — спросил Северус.

— Мне не было плохо, — возразил я с иронией, — но да, теперь мне легче.

Возбуждение схлынуло, и я не знал, плакать или смеяться. Против воли я улыбнулся. Снейп вздернул бровь. Я не выдержал и засмеялся во весь голос. Уголки его рта тоже приподнялись.

— Ты понимаешь, что произошло? — сквозь смех спросил я.

— Объясни, будь добр.

— Ты перепутал возбуждение со стрессом. Я хотел…

Я покачал головой. Возникла пауза. Снейп улыбнулся, и я понял, что влюбился в эту улыбку.

— Ясно, — хмыкнул он и поспешил закрыться старой газетой.

***

Дни тянулись медленно, но скучно мне не было. Потихоньку я приходил в себя. Все меньше длились панические атаки, все реже посещал вечером страх. Галлюцинации практически пропали. Были зелья, магловское капли для сердца, мази и компрессы. А ещё массаж.

Руки не врали. Они не просто тщательно прорабатывали мышцы, массировали плечи или восстанавливали подвижность ногам. В прикосновениях чувствовалась нежность и желание. Я испытывал восторг, когда гибкие и сильные пальцы касались спины, поясницы, ног или взьерошивали на затылке волосы. Я чувствовал себя нужным хоть кому-то. Но был ли правдив сам Северус?

После очередного массажа Снейп, как всегда, торопился вымыть руки. Он их мыл всегда ровно семь минут. За это время я начинал себя ненавидеть и всячески накручивать. Неужели ему противно касаться меня, что горячая вода с мылом обязательно должна смыть всяческое напоминание обо мне? После неудачного поцелуя я не знал, как к нему подступиться и сформулировать свое желание.

— Что? — спросил Снейп однажды моей спине. Я даже не повернулся.

— Ты напряжен, — констатировал он. — Неужели массаж не помог?

— Ты помыл руки, — глухо ответил я в подушку.

— Это обязательно. Гигиеной пренебрегать не стоит.

— Тебе противно меня касаться? Я урод? Слишком худой? Не мужественный? Ты любишь сильных и мускулистых? Высоких? Неужели поцелуй две недели назад не показал, что я…

— Что? Гарри?

Кровать прогнулась под его весом.

— Повернись и скажи, — потребовал Снейп.

Я надел очки, но они мне не помогли. Перед глазами все расплывалось. Я видел только смутный силуэт, который сидел достаточно близко, чтобы достать до него рукой.

— Ты касаешься, будто хочешь меня, но в то же время игнорируешь. Неужели я не достоин или…

Я не мог дальше говорить. Слезы душили меня. И как я ни мечтал, хотел и ждал настоящего поцелуя, все-таки он произошел неожиданно. Мягкие, теплые губы прикоснулись ко мне, и язык легко мазнул по губам, испытывая, пробуя, прося. Я промычал и вцепился в сюртук Северуса, который он никогда не снимал.

Новые, ещё не испытанные ранее ощущения захватили меня. Я жаждал всего и сразу. Я пил соки со рта Северуса, тянулся к нему, прижимался всем телом. Его язык хозяйничал у меня во рту, но я перехватил инициативу и с наслаждением изучал в ответ.

Я был обнажен и не сразу сообразил, что мои руки расстёгивают сюртук и рубашку партнёра, желая прикоснуться к голой коже. Северус наклонился надо мной и сжал мой ничем не прикрытый член. Я со стоном выгнулся и закрыл глаза, наслаждаясь процессом. Пальцы Северуса размазали смегму на головке, пощекотали уздечку, приласкали яички. Несколько движений рукой — и я кончил, выплескиваясь на постель.

Снейп тихо засмеялся.

— Я так хотел этого, что… Хотел большего, а ты даже не давал знать, что хочешь меня в ответ, — сердито произнёс я.

— Я подумал, что неправильно тебя понял, и ждал подтверждения. Всего лишь.

До меня медленно доходило. Значит, Северус считал, что у меня стресс, и ничего не предпринимал, когда я его поцеловал. Значит, я правильно чувствовал, что он желал меня. Только…

— И как давно? — неожиданно хрипло спросил я. — Как давно ты меня… любишь?

— Давно, — коротко сказал Северус.

Я задохнулся.