— Поттер, не стоит наедаться на ночь, — мягко проговорил Снейп. — Будут сниться кошмары.

— Я хочу шоколадный торт, — заупрямился я.

— За последствия отвечайте сами, — с некоторой резкостью ответил Снейп. — Я не буду с вами нянчиться.

— Я не напрашивался, — по привычке пробубнил я вредному профессору, но спохватился и уже примирительно сказал. — Я хочу избавиться от кошмаров, Снейп, и вы обещали мне помочь.

На тумбочке неслышно появился мятный чай с крошечным кусочком суховатого бисквита.

— А где шоколадный торт? — спросил я. — Кричер?

Но Кричер не отозвался. Я вздохнул и взял бисквит.

— Около полуночи у меня бывают галлюцинации, — как бы невзначай сказал я.

— И кого вы видите? — сразу же спросил Снейп.

— Вас, — вздохнул я, — и Люпина, и Дамблдора, и Фреда Уизли. Джастина Финч-Флетчли. Эрни Макмиллана.

Глаза Снейпа расширились.

— Понимаю, — спустя минуту сказал он. — Я вижу практически то же самое.

Снейп помолчал немного, всматриваясь мне в лицо. Наверное, он догадался, что я не хочу оставаться один в комнате, и негромким голосом стал рассказывать, что происходит в волшебном мире после Победы. Наверное, на меня подействовал его успокаивающий тон, потому что снова я задремал и увидел поле битвы. В этот раз я наблюдал за Люпином, который яростно сражался с Фенриром Грейбеком. Сквозь стон я слышал чей-то успокаивающий голос и ощущал поглаживания по своей спине. Я всхлипывал, захлестнутый яростью и горем от осознания, что Люпин мертв, и не мог успокоиться. Возле моих губ оказалась склянка с сильно пахнущим зельем.

— Выпейте, Поттер, — услышал я голос Снейпа, — вам станет легче.

Я глотнул пряную жидкость со вкусом имбиря. Какое-то время я пребывал в теплых объятиях Снейпа, который шептал на ухо успокаивающие глупости, и я уснул снова. До раннего утра, когда солнце еле-еле показалось на горизонте и озарило небо розовыми оттенками, который обещал прекрасную погоду целый день.

Я встал и заварил чай, как только часы пробили семь часов. Внезапно в кухню ворвался Снейп с искаженным от ярости лицом.

— Это что? — заорал он, тыча мне в лицо пузырек с зельем.

Я глубоко вздохнул, пытаясь справиться со страхом, который был готов накрыть меня с головой.

— Это зелье от головной боли, — попытался я спокойно ответить, но сердце предало меня и пустилось вскачь. К горлу подступила тошнота.

— Я не знаю, откуда вы взяли этот рецепт, — угрожающе сказал Снейп, — но у него куча побочных эффектов. В виде панических атак, упадка сил и галлюцинаций!

Снейп швырнул пузырек в стену, и тот разбился с оглушающим звоном.

— И вы его сварили целый котел! — заорал он. — Вы — идиот?!

Черные глаза Снейпа яростно сверкали, крылья носа хищно раздувались, а его напряженная фигура с зажатыми кулаками говорила о всепоглощающей ярости. Я закрыл глаза, не в силах противостоять противнику в битве, где победа присуждалась более ловкому в словесности, чем я.

Я уже не видел утреннего света, съежившись на стуле. В какой-то миг я скользнул на пол, и меня вырвало только что выпитым чаем.

Очнулся я где-то через час в своей постели. Мягкий белый свет проникал в щели от задернутой шторы. Болело все тело, будто его выворачивало наизнанку. Тошнило, а глаза болели, будто смотрели напрямую на солнце. Свет заслонила тень профессора Снейпа.

— Очнулись, Поттер? — послышался тихий бархатистый голос. — Примите зелье.

Я не спорил с профессором, потому что не было никаких сил. Глотнул, и горячая жидкость потекла по пищеводу, убирая тошноту и желание вырвать все обратно.

— Что случилось? — прохрипел я, не узнавая свой собственный голос.

— У вас передозировка вредным зельем, — все так же тихо сообщил голос Снейпа. — Отвратительный вы зельевар. Ставлю «Тролль».

— Тролль, — согласился я и попытался улыбнуться. — Будете сами варить мне зелья.

— Куда я денусь, — вздохнул Снейп. — А теперь постарайтесь поспать.

Я знал, что сейчас только утро, но не смог противиться снотворному и уснул. Сны были тяжелые, я был словно укутан в туман. Кошмар, страх и ужас были незримыми спутниками. Я видел человеческие силуэты, которые приближались ко мне на расстояние вытянутой руки. Несмотря на то, что я был отстраненным наблюдателем, они вызывали жуткий страх. Сквозь сон я ощущал поглаживания по своей спине, дыхание на своей щеке, и теплое тело лежавшего рядом Снейпа, которые якорем держали в реальности и внушали надежность и защиту.

В горячечных сновидениях, сменяющихся апатией, прошла неделя. Самая долгая неделя в моей жизни. В перемежающихся часах бодрствования Снейп сообщил, что сваренное мной зелье от головной боли вызвало зависимость, и ко всему прочему я болезненно переживал его нехватку. Присутствие Снейпа сдерживало порывы рыдать от потери близких, и я старался держать себя в руках. Я много спал, между периодами сна почти ничего не ел, и все походы по дому ограничивались ванной комнатой.

Когда я проснулся в очередной раз, я ощутил жуткий голод и желание пройтись по дому.

— Кричер, — позвал я домовика, — где профессор Снейп?

Домовик радостно взвизгнул, увидев, что я надеваю халат и собираюсь добраться до кухни.

— Профессор Снейп в лаборатории варит зелья, — оттарабанил он, — для хозяина Гарри готов куриный бульон с гренками и сладкий чай.

— Тащи бульон, — распорядился я, — и сделай сендвичи с ветчиной и сыром. Я жутко голодный.

Когда чувство голода было утолено и чай был выпит, я облегченно откинулся на спинку стула. Жизнь, кажется, налаживалась. Голова не кружилась, тревога отступила. Мысли текли неторопливо и спокойно, и я стал размышлять над планированием собственной жизни. Как раз в этот момент на кухню зашел Снейп.

— Доброе утро м-м-м… Северус, — неуверенно поздоровался я.

Образ строгого и неприступного профессора Зельеварения рассыпался в прах, пока я лежал и переживал ломку. Я помнил шепот и сильные объятия этого невыносимого человека, и посмотрел на него по-новому, разглядывая рабочую мантию со свежими пятнами от зелий, усталость в темных глазах и двухдневную щетину на подбородке.

— Кто вам позволял называть меня по имени? — прищурился суровый Снейп.

— После того, как ты спал в моей постели, успокаивал и шептал всякие глупости? Только так.

— Поттер…

— Я прекрасно помню, что ты меня называл Гарри, — отмахнулся я.

Я увидел, что Снейп не убьет за произнесение собственного имени в дружеском ключе и добавил: — Давай уже перейдем на новый уровень, Северус.

— Как ты был хорош спящим, — вздохнул Снейп. — Одно удовольствие было смотреть на тебя.

Было странно смотреть на настоящего Северуса Снейпа. Он практически ничем не отличался от Северуса-галлюцинации, но реальный был намного лучше. Мое тело помнило прикосновения, и я слышал его горячий шепот, удерживающий меня на грани реальности. Галлюцинация, как бы ни была хороша, проигрывала крепким рукам, бархатистому голосу и легкой улыбке настоящего Снейпа. Я не мог представить ни в одном крепком сновидении или горячечном бреду, что Северус будет по-дружески пререкаться со мной.

— Еще насмотришься, — пробурчал я, прихлебывая новую порцию чая. — Какая у нас на сегодня программа?

— Никакая, — сухо ответил Снейп. — Я сварил зелье памяти. Настоится — примешь.

— У меня с памятью порядок, — почесал я затылок, — зачем?

— У тебя практически отсутствуют хорошие воспоминания, — заметил Северус. — С таким грузом военного дерьма, что у тебя, вряд ли сможешь вызвать Патронуса.

Я взял со стола волшебную палочку и взмахнул ею. Ничего. В голову закрался страх, что я разучился колдовать, и поспешил зажечь огонек на кончике палочки.

— С ледяными конечностями и с колотящимся сердцем попробуем разобраться с помощью сердечных капель. Будешь принимать три раза в день. Будет обязательный массаж. Прогулку никто не отменял, поэтому прими душ и собирайся. Я запланировал развлекательное мероприятие ещё неделю назад и думал уже отказаться, но раз ты пришел в себя, полон сил и готов идти…