Мистер Стоун тяжело вздохнул и, немного молчав, начал разговор:

— Галисия в тот день отправилась к Клэр, у той как раз недавно умер муж, и, несмотря на то что они стали плохо общаться, очень редко виделись и часто ссорились, она хотела поддержать сестру. Мы тогда жили недалеко от них и иногда виделись. Встречи всегда проходили напряжёнными. Вот и в тот день Галисия сильно нервничала, я просил её остаться и не понимал, почему она так хочет навестить сестру. Но она всё же собралась и ушла.

— Она трансгрессировала или через камин ушла?

— Нет, она пошла пешком, сказала, что хочет прогуляться.

— Почему ваша жена и её сестра плохо общались? С чего начался их раздор?

— Когда мы только познакомились, Галисия мне ничего не говорила о магии из-за Статута о секретности. Тогда ещё они с сестрой ещё были близки. Позже их отношения стали портиться, но она мне ничего не говорила. В один из вечеров, когда они впервые очень сильно поругались, она сказала, что не думала, что её сестра такая, что она не любит таких, как я. Тогда я совсем не понял, что она имеет в виду, но когда Галисия познакомила меня с миром волшебства, я узнал, о чем она говорила: таких, как я, волшебники действительно не любят.

— Ну, это вы наговариваете. Не все маги такие, — попытался возразить Рон.

— Возможно, но по официальной версии Галисия пропала именно из-за предательства волшебной крови: она вышла замуж за… как вы говорите…магла?

— Да, маглы, — подтвердил Рон. — Может, было что-то ещё, из-за чего они могли не разговаривать, поссориться?

— Галисия никогда не хотела говорит об этом, мне редко что удавалось у нее выпытать. Однажды она была очень печальной, мне удалось тогда с ней поговорить, и она рассказала, что её сестра стала тесно общаться с их тётей. Имени я и не помню, а может, она его и не называла. Та была, насколько я понял, человеком, для которого все средства хороши, и еще она была безумно обеспокоена сохранением своей молодости и разрабатывала различные рецепты для достижения своей цели. Клэр стала работать вместе с ней над этим. Похоже, что они использовали не самые разрешенные методы в своих целях. Галисии это не нравилось. Но мне показалось это какой-то детской сказкой.

— Это многое объясняет, — подытожил Рон, вспоминая, как он был удивлен молодостью миссис Мейзи. — У них получилось?

— Вообще-то нет. Артуру тогда было около семи лет, когда тётя Галисии и Клэр умерла. Она несомненно выглядела моложе своих лет, но не более того. После этого Галисия решила снова попробовать наладить отношения со своей сестрой, но оказалось, что Клэр продолжила дело в поисках рецепта сохранения молодости. Так они и не помирились.

— А сколько лет сейчас должно быть миссис Мейзи? Она выглядит не старше тридцати.

— Она старше Галисии на четыре года, а значит, ей сейчас должно быть сорок восемь.

— Значит, средство было найдено.

— Этого я не знаю. Только незадолго до своего исчезновения Галисия сказала, что Клэр хочет воспользоваться какой-то очень плохой магией.

— Плохой магией? Что это значит? — а про себя Рон решил, что это должно быть какой-то очень тёмной магией.

— Не знаю. Она толком не объяснила.

— Мистер Мейзи, как вы сказали, умер незадолго до исчезновения вашей жены, а от чего?

— Не знаю. Он был не самым приятным типом, вот как раз именно таким волшебником, которые не любят нас, маглов. Какое-то проклятие подхватил при разборке артефакта. Галисия была очень опечалена тем, что произошло с мужем ее сестры, и решила, что она должна поговорить с ней, раз и навсегда расставив все точки над i.

— Что за артефакт?

— Этого я не знаю.

Рон окончательно запутался в этой истории. И какое-то время сидел молча, глядя в окно и анализируя услышанное от мистера Стоуна и миссис Мейзи и прочтенное в деле об исчезновении миссис Стоун. Слишком много тайн, тёмных искусств и неизвестности на одну семью. В конце концов он решил, что надо ещё раз поговорить с миссис Мейзи об её сестре. Только вернуться к ней без кольца он не мог, а значит, надо ждать Артура.

— Значит, сын ваш, Артур, только в понедельник вернётся? — начал Рон.

— Да, послезавтра, но, может, я попробую с ним связаться? — неожиданно для Рона предложил мистер Стоун.

— Да, конечно, не за чем с этим тянуть, особенно, если вы уверены, что он невиновен.

Рон, попрощавшись, направился к выходу, но на полпути был остановлен мистером Стоуном:

— Постойте, мистер Уизли, а как мне связаться с вами?

— Я сам с вами свяжусь, — сказал Рон и вдруг решил, что сейчас самое время показать всю свою крутость и, крутанувшись на каблуках, он исчез с громким хлопком.

*

Оказавшись дома, Рон первым делом снова принялся рассматривать себя в зеркале. Ему до сих пор не верилось, что парень, которого он там видел, это он. Даже Живоглот немного удивился, когда увидел только что вернувшегося и изменившегося хозяина: то ли не узнал, то ли оценил новую внешность Рона.

Гладя на себя в зеркало, Рон понимал, что со всем этим придётся расстаться, как только вернётся Гермиона. Она всегда заставляла его бриться, никогда не позволяла ему целовать себя со щетиной на щеках и всегда следила за гладкостью его кожи на лице. И всё-таки он надеялся, что примерно неделя, чтобы привыкнуть к новому образу и насладиться им, у него есть. Ещё одним небольшим минусом было то, что эта борода с непривычки чесалась, хотя Рону в некоторой степени это даже нравилось.

Осознав, что он с утра ничего не ел — а время близилось уже к ужину, — Рон отравился на кухню. Однако здесь его ждала неприятность: всё, что до этого было приготовлено Гермионой, уже закончилось, а самому Рону готовить совсем не хотелось. Вкусно поужинать можно было бы в Норе, но он боялся показаться на глаза маме. Он вспомнил, что два дня назад из-за того, что ему не продали пиво, он лишился хорошего вечера с друзьями, и теперь Рон решил наверстать упущенное: купить магловского пива и провести этот вечер с Гарри и Джинни.

Вывалившись из камина в гостиную дома на площади Гриммо, Рон громко поприветствовал хозяев дома, давая понять, что сейчас они уже не одни, и сразу же направился на кухню, чтобы поставить купленное пиво в холодильник.

— А ты не мог, — громко сказала Джинни, входя на кухню и застёгивая халат на ходу, — заранее предупредить, что придёшь в гости.

— А я тут пиво принёс, думал, посидим, — Рон развернулся в сторону сестры и улыбнулся ей.

Джинни застыла на месте, долго всматриваясь в человека, стоящего напротив её. «Незнакомец» был вроде бы Роном, а точнее, как отметила Джинни, улучшенной версией Рона. Она и представить не могла, что её брат — младший из всех братьев — тот, над которым она часто прикалывалась и любила вгонять в краску, мог выглядеть так привлекательно, так круто и, уж чего там скрывать, так сексуально. Она поняла, что стоит уже довольно долго, молчит и всё ещё глядит на Рона, так и не решаясь что-нибудь произнести. Рон всё это время смотрел на сестру, ухмыляясь такой нахальной улыбкой, которой у него никогда раньше не было, и ожидая, что скажет его младшая сестрёнка, которая часто любила делать замечания в адрес его растрёпанных волос.