Но пусть и так, частью, не столь стройно, все же несомненно, что конница Зейдлица сминает «тонкую красную линию». Тогда, в свою очередь, наш «правой фланг пошел на ретираду»[337]. Хаос, похоже, усиливается тем, что вторая русская линия за дымом и пылью не разбирает бегущих на них обратно из-под сабель Зейдлица и дает по ним залп[338].
Поскольку на правом фланге в рядах главной армии находится высшее командование в лице Фермора, штабы и пришлые волонтеры, они также захвачены бегством. Некоторым, как австрийцам с Сент-Андре и принцу Карлу Саксонскому, секретарю Фермора Никифору Шишкину, злополучному квартирмейстеру Андрею Ирману[339] удалось переправиться через преграждавший дорогу Митцель.
Еще в разгар дня (25 августа. – Д. С.) между деревнями Квартшен и Дермитцель к ручью подошел сильный эскадрон красных гусар, которые очевидно прикрывали бегство некоего высокопоставленного лица, и до баталии сопровождаемого красными гусарами. Все они направились через ручей, однако на его болотистых берегах по обеим сторонам много лошадей застряло[340].
Уже в сумерках, после стихшей канонады, жители одной из деревень округи видят, вероятно, ту же кавалькаду всадников, прихвативших местного проводника, чтобы тот показал им дорогу на север к Румянцеву[341]. Принц Карл со свитой и примкнувшими бегут в Зольдин. Далее кто-то, как Шишкин с Ирманом, подался к Румянцеву, кто-то, как наш претендент на курляндский престол, боясь прусских отрядов, бежит аж в Дризенскую крепость с ее сильным русским гарнизоном – почти в 100 километрах на восток от Цорндорфа! Откуда в свите принца собираются уже было сообщить миру «печальнейшее и ужаснейшее известие об армии, от которой столь многого ждали», но вовремя узнают, что слухи о гибели РИА преувеличены. К армии принц вернулся лишь через четыре дня после баталии[342].
Другие выжидают, возвращаются обратно, не имея карты, многие блуждают по окрестностям или попадают по пути в плен к «прусским мужикам». Офицеры оказываются между двух огней: оставшись на этом берегу Митцеля, они – особенно остзейцы – рискуют попасть под горячую руку собственным солдатам. Как, к примеру, ротмистр Кирасирского полка Франц Брукендаль, порубленный «в пьяном образе» кирасиром Козьмой Сергеевым[343]. Покидая же поле битвы, велика вероятность попасть под «дубину прусской народной войны»[344]. Отсюда характерная особенность реляций о потерях при Цорндорфе, выдающая масштабы «смятения»: большое количество среди обер-офицеров, особенно младшего звена, «безвестно пропавших». Помимо того, что «пропалые» числятся вместе с убитыми, отдельно ведомость упоминает еще и безвестно пропавших по репортам от полков – 33 младших офицера от поручиков до прапорщиков, корнетов и штык-юнкеров![345] Ни в одной битве Семилетней войны такого и близко нет.
Есть сведения о том, что бегущих с поля встречали около ручья Митцель «заградотряды»:
Les genereaux russes indignés contre les fuyards firent border le marais par notre propre infanterie pour les obliger de se former et retourner a la charge, ils ont si bien obei que pendant toute la nuit le petit feu a continué avec vehemence ‹…› Samedi matin tous les fuyardts (sic!) de la gauche s’etant formes la nuit, recommencerent la bataille a six heures du matin, et repousserent l’ennemi avec un courage heroique…[346]
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
