Она заткнула учёного за пояс.

– Похоже, Вы правы…

– Истуканы, хоть и не рукотворны, но это не значит, что неуправляемые. Они требуют хозяина. И хозяином должны быть Мы…

Доктор Айзек слушал, раскрыв рот от удивления.

– …Уже сейчас людишки запускают свои ракеты по Истуканам, называя их «оккупантами небесными». «Зверьё» должно быть остановлено, а Истуканы взяты под контроль.

– А… А как же миграция? Ведь они перемещаются туда, где теплее. Удобнее.

– Скажите, Доктор Айзек Вы видите поверхность?

– Нет, – он покачал головой, синхронно с выпущенным словом, точно зная, что поверхность – под густыми облаками.

– Верно. Животных нет. Нам не нужна их сила, – на это есть роботы, которые Вы создадите. Так же точно, как и не нужны их армии. Нам нужна тысячелетняя война, которая объяснит разделение мира, и необходимость держать их территории пустынными. Там много чего интересного… Технологии появятся, как и появится необходимость ведение войны против «одичалых».

– Но, это же миллионы… Это же дети, – проговорил, едва ли слышно.

– А наши дети? Ваш сын… Вам его не будет жалко, когда ворвутся в город и убьют случайно, чтобы набить своё горло «жратвой»? – спросила женщина.

Он качнул головой, не отрывая взгляда от холодных её глаз.

– Я позвала Вас сюда не для того, чтобы похвастаться видом, – вернула свой взор обратно – к небу. – Перед нашими глазами Мир. И Мы с Вами, Доктор, стоим на страже будущего, часть которого я Вам коротко описала. Хотите большего – пожалуйста, работайте на благо Системы. Захотите отказаться – Ваше право, но имейте ввиду, что в будущем нет места для Вас и Вашей мелочной конторки. Там, Вас не существует.

– Я… Я должен знать, с чем буду иметь дело.

– Конечно! Вот краткое объяснение: Система Обороны – молодая, но очень амбициозная «девушка». Она отважная, желает накрыть куполом весь «умный» мир. У неё есть Щит, но ей нужен Меч. Щит – это купол, который Вы видите, и который имеет не инопланетное происхождение. И, тем более, не божественное, а девственное создание, – бутон цветка, который просится быть опылённым. Но нет тех пчёл которые способны обработать данное творение. Понимаете, о чём я? – спросила женщина.

– Вам нужна научно-техническая опора…

– Хорошо. Каковы наши мотивы?

– Тёплое будущее, сосредоточенное в пределах данного Купола.

– Мы должны «всосать» всё самое лучшее, что есть в человеческой природе. И выплюнуть на сторону «отбросы». Пусть гниют среди варваров.

– Я… Я могу узнать первоочередные задачи?

Она начала с большого пальца:

– Первое – это Щит. Разработать алгоритм взаимодействия звуковых волн разной частотности с Истуканами. Придумать громкий музыкальный инструмент. От того, какая играет мелодия зависит положение Истуканов в небе земном, а, значит и погода. Второе – разработка системы обороны от варварских нападок, чтобы ни один гражданин нашего государства никогда не пострадал от грязных рук… Ввести в эксплуатацию «Панцирь», через который железки варваров не проходят. Три – эффективная опора для войны. У нас есть технологии, у них – живая сила, «мясо». И, наконец, четыре, Доктор Айзек – дети, – сказав, показала четыре пальца руки, скрытая чёрной перчаткой. – Мы должны наложить запрет на живорождённых. Сделайте машину-акушера, которая сможет «вынашивать» ребёнка лучше, безопаснее, и быстрее.

– Но зачем? – в недоумении, спросил.

– Потому что в будущем, это приведёт к сильному социуму, – ответила женщина. – И, перед тем как усомниться, Доктор Айзек, подумайте о том, что Вам дороже: благополучие нескольких поколений Вашего рода; или чистая совесть. Но в последнем – Вы не найдёте того, что обещали сыну.

Успев проделать несколько шагов, он замер. Но, повернувшись, вполоборота, тихо и без эмоций спросил:

– Откуда Вы знаете?

Ухмыльнувшись, она ответила:

– Всякий родитель обещает детям показать им звезды. Но не каждый тратит силы для достижения этой далёкой мечты. Всего доброго, Доктор Айзек! «Я не сомневалась в Вашей рассудительности».

Женщина проводила мужчину, потерявший дар речи. Ведь он сыну обещал показать ему звёзды… Потратить столько сил, сколько потребуется для достижения одной мечты – отправиться в созвездие Волопаса, что соседствует с Большой Медведицей. И это не простое обещание, а, годами выстроенная тактика.

Он молча переступил порог обители самого важного Небожителя. Но женщина, одним коротким жестом подозвала к себе Агента, назвав его имя: «Линкопер». Дождавшись, когда спина мужчины скроется за высокими дверями, сказала ему тихо, но ясно и коротко.

– Отправляйся за ним, и не своди с него глаз. Они должны быть в полной безопасности.

– Хорошо, Мадам.

2

«В этой плоскости больше ничего не живёт. Найди, и из плена векового льда освободи. В нём покоится разум, новая жизнь, что способна положить начало нового Мира, в котором будешь «служить». Не дай Системе Обороны его первым заполучить», – эти слова разум Эвелин подхватывал и разносил холодным шёпотом, нарушая реальность. Единственное, что слышала и чувствовала, находясь в глубоком сне, застряв между прошлым и настоящим. В этот раз побег был неудачным… – не получилось выполнить свою задачу. Но, точка отсчёта пройдена – стала окончательно терять связь с человеческой сущностью, перерождаясь в нечто новое…

Рик всё более кутался в свою шинель, пряча голову за высоким воротником. В его голове всё холодело. Но он – не Эва. Ему тогда плотно досталось. Лицо с правой стороны обморожено, проявилась посиневшая щека и правый висок потемнел от холода. Хоть это и первый ожог, – кожа довольно грубая, словно ненастоящая, и для него сущий пустяк. Даже любое ранение на руке заканчивалось лишь слабым вздохом, и, стиснув зубы, перематывал руку. И всё.

Но, перед глазами обоих – пугающая реальность. Те странные существа затолкали их машину в одну из внутренних «коммуникаций» не такого уж и большого ледника, разлёгшийся у подножия последней высокой горы. Что бы было, если бы не подвижность снежных масс, и застряли под толщей ледяного пласта? Машина ехала сама, давая возможность «человеку» приложить свою руку лишь в экстренных ситуациях, если того требовал борткомпьютер. Пещера тёмная, влажная, испещрена сотнями маленьких нор, проткнутые в стене, словно большими копьями, в отличии от потолка. Обледеневшая поверхность, укутанная в сине-зелёный мех из инея, всегда отзывалась на сквозное подземное дыхание. Света недостаточно, чтобы охватить всю площадь природного тоннеля. Лишь маленький машинный глаз скользил по поверхности, но только для того, чтобы дать возможность членам экипажа оценить масштабы места, оказавшиеся в нём не по своей вине. А чистый лёд только то и делал, что бросался зайчиками, во все стороны.

Тоннели не слишком замысловаты. Не трудно догадаться, что вырыты гигантскими жидкими червями, на протяжении сотен лет, когда снежные массы были более подвижны. Талые воды не могли просто расплыться по поверхности, медленно замерзая. Они искали самый кратчайший путь к Мировому океану, прорезая дыры во льдах, на каждом участке белой скалы. Сотни ручейков, сбиваясь в бурную реку, стремились первыми достичь дна, поверхности почвы, чтобы превратиться в смазку гигантского ледника.

Машина шла медленно, периодически зарываясь в рыхлую подстилку. Колеса леденели, хрустели искусственными суставами, избавляясь от настырных оков – как змеи, снимали ледяные кожухи, и продолжали карабкаться, проваливаясь в рыхлый снег. Помогала природная способность воды, вымывающая на своём пути тоннели, спускающиеся вниз. Но и как любитель сюрпризов много оставляла скользких, крутых подъёмов, сужающиеся на самой верхней точке, или резких обрывов. Машина – не вода, и не может спрыгнуть с обрыва, расплёскиваясь на тысячи брызг. В таких случаях марсоход, как жук, поворачивал на месте, меняя положение кабины, и снова, с завидным упорством волочился назад, подыскивая новые пустоты.

Эва сидела, прилипнув к седлу, поймав бесперебойный поток тепла, исходившее от него, боясь пошевелиться. Хоть это и вызывало обратную реакцию, но, как человеку, грело душу. Холодок в груди присутствовал, назойливо возвращая к воспоминаниям новых и страшных недавних событий. То существо явно не хотело убивать. Ей бы ничего не было, прикоснувшись он к руке, а Рик бы уже никогда не очнулся – превратился бы в глыбу, пролежавшая тысячу лет во льдах. В том холодном взгляде видела лишь белую смерть…