…Глухой вскрик, тяжёлое дыхание, назойливый писк приборов, мрак, ещё один удар, и… – протаранив всем телом обледенелые снежные образования, машина снова провалилась в одну из пустот. Пролетев ещё через несколько воздушных ям, проломив носом пару слоёв, машина погрузилась в мягкий, более рыхлый и однообразный слой.

В кабине бардак, полумрак и только лишь разноцветные отблески приборной панели играли зайчиками на задней спинке кабины и контурах сидений, как в кривом зеркале. Оба оказались присыпаны вещами и хламом: элементами экипировки; патронными лентами, спутывающие ноги; а в своих объятиях держал того, кто пустился с горы, без его ведома. И возле его губ очутилась её голова: холодный лоб, влипший в щеку, хриплое дыхание. И медленное щекотание ресницами по щеке стало раздражительным. Внезапно.

Холод из груди отошёл, а сердце из пяток решило вернуться на место.

«Глубина погружения – 24 метра 80 см», – голос бортового компьютера прервал их тяжёлое дыхание.

– Надо валить… Пока нас не потащили обратно… – еле выдавила, сквозь хрипоту.

– Неужели жива…

– …Жива, и хватит меня лапать! – закопошилась, пытаясь вырваться.

– Как ты проснулась?

– …Не время разлёживаться. Как нам теперь на поверхность?

– «Он» сам знает, что делать… – сказал про машину.

– Тогда командуй давай… Быстрей! Пока не обнаружили по тепловому следу…

– Как ты проснулась…? Я думал, тебя уже… – Рик снова заладил своё. Ведь накануне, перед тем как провалиться в сон, она не подавала ни единого признака разумной жизни. А только лежала в кресле, как овощ.

Эва вырвалась из цепких объятий. Мотнув головой, убрав прочь его руки с волос и шеи, поползла наверх – к органам управления бронемобиля. Отряхнувшись, кое-как, ловко подтянулась к сиденью, и потянула к себе ремни безопасности, как в боевом самолёте. Тот, с удивлением на лице, даже и приподниматься не стал – зыркая вверх на неё, уже сидящую в кресле, потребовал взглядом хоть какого-нибудь объяснения. Но объяснений – ноль, как и ноль внимания. Лицо, в разноцветных отблесках огоньков приборной панели, показалось испуганным, но не от незнания, как управлять машиной, а ожидаемой опасности.

Рик зашевелился в сторону своего кресла, начиная приходить в себя.

– Кто «они»?

– Лучше тебе не знать… – выбросила, еле слышно.

– А, если без возни?

– Это… Сложно сказать… Похоже, что новый перехватчик «Крит-1», – взволновано промямлила. – Видел, как обесточил «стрекозу»? – пояснила коротко о летательном аппарате преследователей, убегая от которых спустила машину вниз, по склону.

– Ну…

– Он ему просто вырубил всю электронику, но не уничтожил…

– Он за тобой? – кое-как пристегнулся.

– За нами… – ответила тихо, чуть ли не под нос.

– Мы глубоко, теперь не увидит…

– …УВИДИТ! Он уже над нами! – в её голосе проснулась паника. Выстрелив ему, в ответ, ткнула пальцем на точку, обнаруженная локатором марсохода, повисшая прямо над ними.

– Он не сможет подцепить силовым полем…

– Да знаю я. Надо проваливать из ледника! – бросила испуганный взгляд.

– Наоборот, можно спрятаться в пещере.

– Они выпустят криоморфов. И тогда… – передёрнулась, то ли от холода, то ли от страха.

– Лладно, и куда… Куда бежать теперь?

Рик ощутил холодную изморозь, коснувшаяся спины. Но, в то же время показалось, что недавние переживания отпали сами собой, когда проснулась она. Но новые опасения и страхи, читаемые на её лице, скорее, подсказывали, что с ней ещё не одну бессонную ночь можно провести. Холодный пот на спине, и борьба против самого себя.

– Что такое «криоморфы»?

– Не «что», а «кто».

– Новые солдаты?

– Это не солдаты… Это уже вообще не люди. И даже не роботы.

Эва дёргалась на сиденье, – пыталась дотянуться до вещей, застрявшие на лобовом стекле. Сама машина встряла буквально как свечка, под углом 90 градусов, и носом удалось проломить многолетние слои снега. На голове – волосы, спутанные между собой, слегка помятые; куртка наполовину расстёгнутая, а в карманах никак не могла найти пистолеты.

Рик и сам весь скомканный и подмятый, шокированный внезапным пробуждением, охваченный новой болью и страхом. И голова его – растерянная, болезненно реагирующая на любые резкие повороты, тормозящие каждые новые движения слабым головокружением. Но это не помешало ввести координаты и параметры нужного движения в маршрутизатор, чтобы активировать автопилот.

Машина заурчала, – завибрировала, и колеса медленно, но уверенно стали пропихивать тело марсохода в замкнутом пространстве, сдавая назад. Вдавленный снег, лобовым обзорным окном машины, стал комками медленно отваливаться.

– Что ты медлишь…? ДАВАЙ БЫСТРЕЕ! Пока не докопались до нас…

– Не могу управлять вручную…

– Ну же! БЫСТРЕЕ! – крикнула ещё раз. Она только то и делала, что крутила головой, ухватившись за подлокотники сиденья.

Но только он успел потянуть за штурвал, как нечто упёрлось в зад машины. Тепловой датчик не показал ни единой живой души. Глубина: двадцать два, с половиной, метра, а машина полностью встала на месте, сигнализируя о чужеродном теле, спрыгнувшее сзади, и никак не желала продолжать движение, будто въехали в столп. Хотя, всё ещё торчала в снегу вертикально, мордой вниз. Но, спустя пару секунд, то нечто, что затормозило бронемобиль, начало давить сверху, возвращая на старое место. И новые стуки, удары сзади… – что-то прорывало себе путь в спрессованном снегу, пытаясь раскурочить обшивку машины. Со скрежетом давило всю махину вниз, пробивая снежные горизонты, многолетние прессованные пласты, забивая как гвоздь кувалдой.

Но, спустилось ещё одно – сбив машину, потянуло вглубь, пробивая новые пласты снега, переходящие в монолитную ледяную массу. И каждый новый удар, вдалбливал минимум на шесть метров, пробивая сразу по несколько горизонтов.

Глубина увеличилась до 56 метров, а приборы машины зверели от запредельных нагрузок. В горизонтальное положение нельзя; назад не идёт, а внутрь зарываться – чистое самоубийство. И противостоять свирепой силе, давящая сзади, пробивающая ударами новые ледяные толщи, невозможно.

…Внезапно, всё прекратилось. Толчки исчезли, сила тарана притухла. Полный мрак – бортовой компьютер, произвольно, запустил перезагрузку системы управления, настройку навигации, и пошёл подсчёт вероятной траектории движения. Но новый скрежет и вибрации… – что-то поползло к передку. Нечто, полезло с краю машины, скользя клешнями по корпусу, прорывало себе путь сквозь прессованный снег. И это «нечто» не одно, а несколько существ закопошилось, с обеих сторон, желая прорубить своей головой доступ внутрь кабины. Путь к обоим.

Они, с ужасом в глазах, переглянулись. На их красно-голубых лицах висела маска страха.

– Он же бронированный…? – еле выдавила шёпотом, прислушиваясь к скрежету по бокам.

Рик не нашёл подходящих слов, чтобы ответить, потому как не знал, что за твари приближаются к кабине. Но только то и делал, что пытался обойти блокировку автопилота, продавливая пальцем сенсорную кнопку. Но, тем временем, вибрации продолжались, дребезжание машины усиливалось, скрежет и шуршание… – нечто с ещё большей яростью прорывало себе путь к кабине, так страстно желая заглянуть к ним, внутрь.

Вдруг, Эвелин в отчаянии бросилась вниз. Отстегнув себя одним движением, освободила от ремней и упала на лобовое стекло. Не глядя на Рика, руками принялась «шаркать» по стеклу, перебирая каждый предмет. Искала оружие… То, что могло бы пригодиться, в данную минуту. Но Рик, безумно вдавливая кнопку отмены автопилота, застопорился на одной идее. А со стороны машины – только отказ. Это, в одночасье и бесило, и нагоняло ещё больше паники, и, вздрагивая от приближающегося скрежета по корпусу, в холодном поту предвкушал лик того существа, прорывающий ход к двери, с его стороны. Какое же должно быть тело, что выдерживает давление на такой глубине, и, какой величины когти, столь яростно выскребающие обледенелый снег?