— А ты лучше не приближайся. Если усыпишь меня, как Октавию, то окажешься трупом, когда я очнусь, — зашипел Джон. Миллер в недовольстве поджал губы.

***

Боль стояла колом в груди Джона. Когда он удостоверился, что никто отплывать не собирается, он смог расслабиться, сесть на лавке, терпя боль и выжидая, когда она прекратится. Но его тревога была сильнее боли, ей конца и края не было с тех пор, как Беллами покинул лагерь, но теперь она только усилилась. Джона от неё на время отвлекли мысли о том, как остановить друзей, как выкрасть чип и сам спор. Но когда всё закончилось, тревога накатила новой всепоглощающей волной. Беллами слишком давно не было, и им нужно что-то предпринять. Плюс ко всему, оставался страх, что спасать больше некого. Все эти мысли сидели колющей иглой в голове парня, пропитывая каждую минуту его бездействия нездоровым нервозом.

Миллер, Брайан и Монти ушли разгружать катер, явно параллельно обсуждая план следующих действий, а Харпер жарила рыбу на разведённом костре.

— Ты действительно был готов уничтожить его? — внезапно спросила девушка у Мёрфи.

— А ты во мне сомневаешься?

Харпер усмехнулась, и Джон продолжил: — Но я надеялся, что не придётся.

— Что могло заставить измениться такого гавнюка, как ты?

Это был свет заката, запутавшийся в черных кудрях, который однажды заметил Джон и не смог больше забыть. А дальше это были взгляды, улыбки, неконтролируемое, манящие и одновременно терзающее желание быть ближе, чем это дозволено. Джон в ответ просто посмотрел девушке в глаза, и, кажется, его мысли можно было прочитать в его взгляде, но он надеялся, что всё-таки это не заметно «зоркой девчонке».

— Неужели ты так привязался к нему? — Харпер подняла бровь.

С чего она взяла, что Джон будет с ней говорить об этом? Но как ни странно, у него не было желания грубо оборвать её и послать куда подальше. Скорее всего, ему не хватало на это эмоций, все они иссякли.

— Трудно поверить, но неужели Мёрфи умеет любить? — не унималась девушка. А Джону показалось, будто кто-то обхватил его сердце рукой и с каждой фразой грубо сжимает, наблюдая, что будет дальше.

— А в какой позе ты любишь трахать Монти? — нагло и невозмутимо спросил Джон. — Ты его орально удовлетворяешь?

— Знаешь? Ты ходячее пособие по тому, как отвернуть от себя людей! — раздражённо ответила Харпер. — Ты ведь не выносишь одиночество. Ты пытаешься казаться независимым, но ты боишься остаться один. Что очень удивительно, глядя на твой характер!

— У меня круг нужных мне людей довольно узок.

— Может даже состоит из одного человека, не так ли?

Мёрфи глянул на девушку исподлобья, но он сменил взгляд «Чем бы в тебя кинуть?» на «Возразить нечем, но ты всё равно сучка».

Девушка продолжила: — Я не видела, чтобы ты ещё за кого-то так яростно сражался.

Через некоторое время вернулись парни. Октавия к тому времени уже очнулась и первым делом хотела врезать Миллеру, но Джон успокоил её тем, что никто не собирается уплывать с острова.

— Но как ты этого добился? — удивилась Октавия.

— Шантаж, угроза, воровство — всё, в чём я профи, — засветился своей пиздоблядской улыбкой Джон. Октавия одобрительно улыбнулась в ответ.

***

Все собрались на террасе «собраний». Солнце в этот день пряталось за светло-серыми тучами. При такой погоде город выглядел удручающе безжизненным, что очень гармонировало с состоянием Джона сейчас. Миллер начал разговор:

— Мы понятия не имеем, где находятся эти земляне. Будем их искать — выхватим стрелу, как Мёрфи. Нас мало, местность нам незнакома и с нами нет Беллами. То есть вы понимаете, что шансов у нас нет?

— Прошлый раз, когда мы только спустились на Землю, мы думали так же, — возразила Октавия.

— Прошлый раз, нам не приходилось искать их лагерь. И повторюсь, нас было больше: с нами были Беллами, Кларк и взрывоопасная Рейвен.

— Теперь у вас есть я, и этого будет достаточно, так как я иду один, — уверенно произнёс Джон.

— Ещё один герой-смертник! — воскликнула Октавия. — Опыт с Беллами тебе ничего не показал?

— Этой ночью ко мне приходил землянин. И он сказал, что прийти должен я.

— Почему ты раньше не сказал о землянине? — разозлился Миллер.

— Когда я освобожу Беллами, можете отплыть с ним и своим кодом, если потребуется, — проигнорировал вопрос Джон.

— Что значит можем отплыть? А ты? — возразила Октавия.

— Я не знаю, смогу ли вернуться. От меня мало что зависит, — парень поймал на себе обескураженные взгляды.

— Беллами без тебя не уплывёт, — отозвался Миллер.

— Ну ты же умеешь бороться с возражениями. Правда, Миллер? — усмехнулся Джон, глянув на Октавию.

— Я серьёзно. Это никогда не закончится. Мы вас по очереди вытягивать будем?

— Для Беллами код гораздо важнее меня. Так что не думаю, что возникнут проблемы.

На некоторое время все замолчали. Их молчание кричало о недовольстве планом, несогласии и в то же время безысходности ситуации, поэтому никто ничего не отрицал. Лучшего плана ни у кого не было. Земляне другого им и не предоставляли.

— Так и знал, что меня здесь никто не слушает, — послышался голос Беллами с легкой нотой недовольства.

У Джона всё внутри оборвалось, будто он сиганул с обрыва. Ему показалось, что он уже окончательно сошёл с ума и слышит голос парня у себя в голове. Но ошарашенные лица друзей заставили его обернуться. Блейк шёл, как ни в чём не бывало, словно с прогулки, только слишком уставший. Октавия бросилась в объятия брата, и парень расплылся в теплой улыбке. Ребята окружили его с дружескими объятиями. Кажется, здесь каждый мог себе это позволить, кроме Джона. Как бы он не хотел сейчас кинуться на шею Беллами, прижаться как можно теснее и забыть о существовании всего мира — он этого сделать не мог. Оставалось пялиться на то, как это делают другие, и подавить своё желание, сжимая до боли руки в кулаки. То, что Беллами уже открыто не показывает свою ненависть к Джону, ещё не говорит о том, что тот простил его и принимает за друга, как остальных. Эти мысли сковывали Джона по рукам и ногам, словно цепью под кожей.

— Кто-нибудь скажет мне, что же произошло? — поинтересовался Беллами.

— Все остались из-за одного мятежника, — оправдывался Миллер. — Их было двое, но активен был один.

Блейк посмотрел на Джона, сразу поняв о ком речь:

— Как ты заставил всех остаться?

— Лучше тебе не знать.

Джон изменился. До появления Беллами, он держался самоуверенно и неотступно, а теперь он был слишком спокоен и сосредоточенно сдержан. Беллами задержал свой взгляд на нём, словно о чём-то задумавшись. Для Джона эти несколько секунд были всё равно что пыткой. Он не знал, как себя вести и куда себя деть.

— Почему так долго, Беллами? — влезла Октавия и спасла Джона от пристального взгляда брата.

— Мы долго не могли прийти к соглашению, — отрешённо ответил Беллами, провалившись в свои мысли. Джон заметил тревогу в его глазах. Что-то было не так.

— И всё-таки получилось? — спросил Монти.

— Не совсем. Мне дали время на размышление.

Лица присутствующих накрыло разочарование, а Джона лишь беспокойство. Беллами продолжал уставшим голосом:

— Мы обговорили условия, по которым мы вступим в мирные отношения, и они не станут нападать на нас и разглашать информацию о коде. Но появились и спорные условия. Это мы обсудим позже. Сейчас я хочу прийти в себя после дороги и хотя бы немного поспать.

— Но что за условия? — нетерпеливо спросил Миллер.

— Нейтан, потом. Я реально задолбался.

Вид у Беллами был, действительно, измученный и сонный. Что ещё больше вызывало желание у Джона прижаться к нему, ведь тот выглядел непривычно спокойным и мягким.

***

Блейк скрылся в своём доме на несколько часов. Всё это время Джона мучили вопросы о том, что произошло и из-за чего так озадачен Беллами. Но ему нужно было дать отдохнуть. Только ближе к закату, Джон осмелился подойти к дому Блейка, чтобы позвать на ужин, который сам же старательно приготовил. Но он остановился у двери, не решаясь зайти, так как услышал голос Октавии: