— Тебе нужно со всем смириться, простить себя, и научиться с этим жить, и даже научиться вновь радоваться этой жизни. Не думаю, что это будет возможно, если ты просто всё бросишь и уедешь в Монреаль. Там ты можешь только затянуть весь процесс к своему оживлению. Но выбор за тобой.

========== Фотоаппарат в Его руках, кадры памяти, силуэт под уличным фонарём. ==========

От возвращения в Монреаль у Джона были смешанные чувства. Спустя год после переезда в Ванкувер вернуться сюда было одновременно приятно и грустно. Здесь он провёл всю свою жизнь, и это его родной город, но ощущения дома не было. Он чувствовал себя в гостях. Приехал в гости к родителям, и всего лишь. А дом его, может быть, был в Ванкувере. Он к нему ещё не совсем привык, но там он чувствовал себя намного лучше. И город был очень красивый — парень там делал по сотни прекрасных фотографий в день. Этот город вдохновлял, в нём хотелось жить и двигаться вперёд. А Монреаль — это город не совсем удачного прошлого, и для Джона он всегда останется таковым.

Увидеть родителей спустя год было волнительно. Джон даже немного соскучился, и надеялся, что они тоже. Так же он наивно надеялся на то, что расстояние улучшит их отношения. Что у него будет всё как у людей. Он будет приезжать к родителям, как к себе домой — в уют и тепло. Он познакомит с ними свою девушку, и будет приезжать с ней к ним на каникулах. И всё у него наладиться. Жизнь с каждым годом будет расцветать, как и сам Джон.

— Я волнуюсь, — сказала Эмори перед дверью их дома.

— Ты сама напросилась. Я тебя не заставлял, — с улыбкой произнёс Джон.

— Первый раз со мной такое. Как думаешь, я им понравлюсь?

— Ну мне же понравилась. Они мои родители, а не звери. Не переживай.

— Уверенна, они у тебя замечательные. Надеюсь, я буду соответствовать их ожиданиям, — с волнением произнесла девушка.

— Я рад, что ты здесь со мной, — ответил Джон, взяв её за руку, и посмотрел на неё любящим взглядом.

— Не смотри на меня так. Я сейчас растаю, — с улыбкой сказала Эмори.

— Ничего страшного. Ты нравишься мне мокренькой.

Девушка рассмеялась, пока Джон в этот момент прижал девушку к себе поближе и поцеловал её в губы. Он любил её смех, любил её губы и до ужаса любил её саму. Эмори — это пока ещё лучшее, что случалось за его жизнь, и он надеялся, что так будет всегда.

Эмори почему-то очень хотела познакомиться с его родителями. Наверное, она надеялась найти семью, где её будут любить. В детстве она была лишена родительской любви, и прожила как сирота при живой матери. Кто её отец — она и не знала. Наверняка, сама мать не знала кто отец её дочери. Грэг хотя бы родился от мужчины, с которым их мать прожила 3 года. Но после того как он ушёл из семьи, мать не выдержала его ухода, и пустилась во все тяжкие по миру, как турист, избавляя себя таким образом от душевных терзаний. Детей она оставила на бабушку — на мать сбежавшего отца Грэга. Иногда она приезжала, и хотя бы создавала видимость своей любви: была милой со своими детьми, водила их в парк, покупала мороженное и интересовалась их жизнью в этот короткий промежуток времени. Но потом она вновь исчезала. Она много раз обещала забрать их с собой, но всегда откладывала на потом, объясняя это какими-нибудь сложными обстоятельствами в своей жизни. И Эмори говорила, что это было тяжело. Потому, что ей была нужна мама, а её никогда не было рядом. Но тяжелее было совсем маленькому Грэгу — он скучал и нуждался в ней ещё сильнее. И когда Эмори подросла, то стала ненавидеть свою мать за такое отношение к ним, долго прогоняла её и не хотела видеть. Но когда выросла из подросткового возраста, и стала совсем самостоятельной — она решила простить её и принять такой, какая она есть. Всё-таки мама нужна и уже совсем взрослым детям.

Джон не был уверен, что его родители способны дать ощущение семьи Эмори, но надеялся хотя бы на иллюзию той теплоты, на которую они способны. Эмори нуждалась в этом. Ей всегда хотелось ощущать себя частью чьей-то семьи. И Джон был готов пойти на многое ради того, чтобы ей это дать. Даже на то, чтобы привезти её сюда и попытать удачу.

Каков будет исход этого знакомства — для него самого это было неожиданностью. Но он настраивался только на лучшее. Он поддерживал Эмори, говоря ей, что она восхитительна, внушая ей уверенность в себе. Он крепко сжимал её руку и шутил для разрядки её напряжённости. Хотя сам был взволнован не меньше её. Ведь он и сам всю жизнь хотел ощущать себя частью семьи, но его родители не способны были дать этого своему сыну — глупо было полагать, что они подарят это ощущение совсем чужой для них девчонке. Но Джон решил дать ещё один шанс их взаимоотношениям.

Родители встретили их гостеприимно. Они усадили их за стол в столовой, разлили чай и разрезали только что испечённый вишнёвый пирог.

— У вас очень вкусный пирог, просто объеденье, — восхищалась Эмори. — У вас просто волшебные руки.

— Это дело рук нашего дворецкого. Я не люблю возиться с тестом, — с натянутой улыбкой отвечала мать Джона.

— Расскажи о себе, дорогая. Чем ты занимаешься? — спросил отец у девушки.

— Я студентка, — отвечала Эмори и сжимала руки, нервничая, как на экзамене. Джон впервые видел эту уверенную раскованную девушку такой, и она выглядела очень милой. — Учусь на журналиста. Ещё я занимаюсь танцами.

— Балет?

— Нет. RNB.

— Это же не тот пошлый танец, где трясут задницей? — спросила мать.

Джон вслух рассмеялся.

— Нет, не тот, — с улыбкой ответила Эмори. — А ещё я люблю готовить. Надо бы мне спросить рецепт пирога у вашего дворецкого. И буду печь такой Джону. Тебе же нравится? — спросила девушка у своего парня. Он кивнул в ответ.

— Думаю, ты будешь очень хозяйственной женой. Твоему мужу повезёт, — говорила женщина, попивая чай.

— Мне уже повезло, — сказал Джон.

— Главное не спешите с браком, — сказал отец. — Отнеситесь к этому серьёзно. Потому что, семья — это самое важное, что может быть в жизни. И чтобы её построить нужно иметь достаточно мозгов в голове.

— Мы разберёмся, — оборвал его Джон — Можешь не беспокоиться.

— А чем занимаются твои родители, Эмори? — спросила мать.

— Э-э… Отца у меня нет. А мама… она… любит путешествовать. Она живёт то в Таиланде, то в Индии, и преподаёт йогу.

— Активная женщина, — прокомментировал отец с улыбкой. — Не любит сидеть на месте?

— Да, точно. Совсем не любит, — отшутилась Эмори, рассмеявшись.

Джону не нравилось всё это. Он знал своих родителей, он видел их оценивающий вид, и видел, как Эмори от этого сильно нервничает. И зная своих родителей, он предчувствовал что-то неладное, он прекрасно видел за их напускной улыбкой и шутками осуждение. От этого ему становилось так мерзко. Ведь Эмори старалась из-за всех сил понравиться, была искренней и открытой, а в ответ получала фальш. Джон понимал, что это его вина. Он ведь знает этих людей с детства. С чего он взял, что что-то изменилось за год его отсутствия?

И опасения Джона подтвердились, стоило только Эмори отойти в уборную.

— Ты каждую девушку, которую трахаешь, будешь водить к нам знакомиться? — жёстко сказал отец Джону.

— Нет. Только ту, что люблю, — спокойно ответил Джон, изо всех сил подавляя свою злость. Он не хотел разругаться с ними, пока в этом доме Эмори. Он не хотел, чтобы она увидела их настоящие лица — хотел уберечь её от этого.

— Ты серьёзно собираешься связать свою жизнь с ней?

— А что с ней не так?

— Она миленькая, но с таким же успехом ты мог бы подобрать бомжиху с улицы, отмыть её, переодеть, вставить зубы, и она бы тоже была миленькой. Но девушек выбирают не по мордашке.

— А по социальному статусу, я так понимаю? Мне не важно сколько у неё денег, и есть ли у неё влияние.

— А что тогда тебе важно? То, какая она в постели или на кухне? На этом ведь заканчивается круг её интересов. Но для этого существуют шлюхи и кухарки.