— Привет, братец! Как поездочка?

— Отлично. Здесь очень красиво, — принялся рассказывать парень. — Тебе обязательно стоит здесь побывать. Просто Канада и Аляска в одном флаконе.

— Так ты трахнул его или нет? — прервала его Октавия.

— Ну-у… как-то не сложилось.

— Неужели ты кого-то не смог уломать?!

— У всех бывают тёмные полосы в жизни, — с усмешкой ответил Блейк и глянул на Джона.

Джон чувствовал себя так, словно все грехи мира списали на него. По-любому, не одна девушка так не выпендривалась перед Беллами. Кто ему откажет-то? И выходит, что он один у Блейка всегда будет тем, кто его обломал однажды, да ещё и так глупо. Если бы кто-то составлял список его промахов и дебильных поступков, то этот стоял бы на втором месте, сразу после путешествия в трусах спящего Беллами.

— Привет, Октавия, — решил обозначиться Джон.

Полминуты молчания и:

— Ты мог бы и сказать, что он рядом.

— А где ему ещё быть? — ответил довольный Беллами.

— Ну и как дела, Мёрфи? Надеюсь, парк тебе нравится больше, чем мой брат.

Беллами громко рассмеялся, в то время как Джон, в который раз проклинал себя, но не подавал и виду:

— Они оба прекрасны.

— Ты всё правильно сделал. А то он расслабился. Пусть помучается немного, секс ещё нужно заслужить.

— Ну спасибо за поддержку, сестрёнка, — иронично заявил Блейк.

Джон громко выдохнул и уткнул лицо в ладони.

— Ладно, Октавия. Позже поговорим, — попрощался с сестрой парень и обратился к Джону, после того как сбросил звонок. — Да не парься ты так. Куда нам спешить?

— С Эхо ты был другого мнения.

— Когда ты прекратишь думать о ней? Не сравнивай себя с Эхо.

— Я до неё заметно не дотягиваю? — раздражительно спросил Джон.

— Я не считаю никого из вас лучше или хуже другого. Но заметь, со мной сейчас ты, а не она.

— И в каких отношениях ты состоишь с ней?

— Странно, что ты спрашиваешь это спустя две недели, как мы вместе.

— У меня не было ощущения, что мы вместе, — Джон сам не ожидал сейчас такой прямолинейности от себя.

— Не было? А теперь?

— Скорее всего, его ещё нет.

Беллами многозначительно промычал, задумавшись, и немного отрешенно произнёс:

— Тогда всё ясно.

— Что ясно? — с некоторой подозрительностью спросил парень. Мало ли, что ему там ясно. Джону ведь совершенно ничего не ясно.

— Я делаю что-то не так? Просто скажи. Ты стал немного другим. Иногда возникает чувство, что ты боишься каждого моего слова. Меня это не устраивает.

— Тогда на мосту ты сказал, либо я доверяю тебе, либо ничего между нами не выйдет, — уверенно начал Джон. Хотя он по-прежнему боялся всё испортить, но теперь у него точно не оставалось другого выхода. — Теперь я слишком боюсь не доверять тебе. И выходит так, что уже априори доверия быть не может, раз я жду, что ты можешь оставить меня.

— Вот же чёрт! Прости, Джон. Я не думал, что ты всё так воспримешь. Я имел ввиду совсем не это. Я расстался со своей девушкой из-за того, что она не доверяла мне, а я не мог сидеть в клетке из её ревности. Я просто не хочу, чтобы это повторилось. Мне тяжело терять близких. Меньше всего на свете, я бы хотел потерять тебя, Джон.

Джон чувствовал, как готов расплыться и превратиться в безвольного влюблённого придурка. Он спокойно ответил, собрав все кусочки самообладания воедино:

— Это именно то, что я хотел услышать от тебя.

— Давай так? Любые вопросы и непонятки мы будем сразу же решать, окей? Я не хочу быть моральным мучителем. Не делай меня таким, договорились?

— Тогда я не найду момента более подходящего. Может откроешься мне? Что случилось у вас с Октавией?

У Беллами заметно пропал энтузиазм говорить. Он просто замолчал и отвлечённо увёл взгляд в окно. Так как Блейк не спешил отвечать, Джон продолжил, пытаясь аккуратно вывести его на откровения:

— Когда я говорил с ней в клубе, она говорила о чём-то важном, но карты не раскрыла. В общем, я нихрена не понял.

— Поверь это даже к лучшему.

— Беллами, только что ты говорил, что мы будем всё обсуждать, — настоятельно напомнил парень.

— Да, просто, на самом-то деле, ты выбрал совсем неподходящий момент. У нас, считай, что первое свидание. Просто длится оно уже второй день.

— Когда я знакомил тебя с Джексоном, ты сказал, что есть вещи, о которых не хочется никому говорить и мне ты готов открыть, но в другой раз — не унимался парень. — Так что? Опять «в другой раз»? Это не значит, что ГОТОВ открыть. Да и какое может быть доверие в таком случае?

— Ты просто не знаешь, о чём идёт речь, Джон, — серьёзно оборвал его Беллами. В его глазах читалась тревога в вперемешку с неприязнью, подавленностью и ещё каким-то букетом негативных чувств. Джон даже почувствовал, как холодная дрожь пробежалась по его телу от этого взгляда. Чувства Блейка никогда ещё так хорошо не читались как сейчас. При этом, он оставался безэмоционален, за него говорил только взгляд. — Послушай, давай я расскажу тебе, когда мы уедем из парка? Это же подождёт один день?

— Меня начинает пугать неизвестность, — обеспокоенно произнёс Джон, всё ещё заворожено смотря в глаза парня.

— Меня тоже.

— В смысле тебя тоже?

— Не знаю, какой реакции от тебя ждать. Я об этом ни с кем не говорил. Боюсь, что ты можешь не понять и даже уйти от меня.

— Уйти от тебя? — Джон впал в ступор и попытался снова вдуматься в сказанные слова. Это Беллами боится, что Джон может уйти? Обычно наоборот, об этом париться Джон, как конченный параноик. У Джона от догадок уже сносило крышу. Он пытался представить, что такого могло произойти, чтобы он хотя бы подумал об уходе, и в голову ничего не могло прийти.

— Из-за того, что узнаешь мою худшую сторону. За которую я ненавижу себя. Которую прячу из-за всех сил. Но от прошлого никуда не деться. Мне очень не хотелось бы, чтобы это касалось тебя. Ты другая часть моей жизни.

— Ладно, ладно. Договорились. Ты расскажешь мне об этом позже, но точно расскажешь.

— Окей. Но обещай хорошо подумать над тем, нужно ли тебе это.

— Нужно, — непреклонно ответил Джон.

— Зачем сваливать чужой груз себе на плечи?

— Чтобы тебе было легче его нести. И чтобы ты там себе не надумал, можешь даже не мечтать о том, что я уйду от тебя.

Беллами очаровательно улыбнулся и, поднявшись над столом, поцеловал Джона. Ему было плевать, что они на виду у посетителей кафе и его персонала. А Джон точно уж не собирался сопротивляться. Пусть целует его там, где только вздумается. Ведь именно об этом он так долго мечтал.

========== Провокация со стороны, открытые объятия, восторг и желание. ==========

«Каждый день, мы пытаемся исправить ошибки, которые натворили. Для того, чтобы снова обрести право быть счастливыми. Забота о других — в этом мы нашли искупление.»

В связи с разговором с Беллами в кафе, у Джона из головы не выходили слова Октавии, произнесённые ещё в ту злосчастную ночь в баре. Джон тогда был слишком занят мыслями об Эхо, своей злостью и ревностью, но теперь эти слова врезались в его голову, не давая покоя. Сама мысль о том, что есть что-то, что может кардинально поменять мнение о Беллами, переворачивала Джона наизнанку. Более того, подключилось чувство собственности. Джону хотелось знать всё, что связано с Блейком, знать о его прошлом и непрерывно участвовать в будущем. Может он всё-таки начал чувствовать Беллами своим? Несмотря на то, что из сексуальной близости между ними за эти дни был только минет на кухне, эти отношения всё же имеют место быть.

Об этом говорил Монти. Этот парень словно видит людей насквозь. Джон подумал, что надо чаще к нему прислушиваться. Монти говорил, что Блейк может притворяться или что-то скрывать, что оказалось правдой. Сам Джон раньше подозревал Беллами в хитрости и умении расположить к себе, чтобы потом использовать людей в своих интересах. Но теперь он понимает, как это глупо — строить мнение о ком-то, не зная о человеке буквально ничего, видя только оболочку и уже судить по ней.