— Ладно тебе, Монти. Какое саморазрушение? Я прекрасно чувствую себя, — возразил Мёрфи.

— Что ты вообще делал весь день? Поправка. Что ты делаешь целыми днями, кроме того, что играешь и пьёшь алкоголь? По тому, что у нас туалетная бумага не израсходоваться, я делаю вывод, что ты даже, чтобы в туалет сходить, от игры не отрываешься.

— Монти, ну прекрати… — лениво протянул парень в ответ.

— Хотя зачем тебе?! Ты же, наверняка, питаешься одним пивом всю неделю! — не унимался возмущаться Монти.

— Не правда, я заказывал пиццу. Расслабься, парень. Я в норме. Просто решил сделать себе отпуск.

— Отпуск от чего? У нас недавно был двухмесячный отпуск. Тебе не хватило?

— Отпуск от себя. Его у меня не было.

— Что бы ты мне не говорил, но, если завтра ты не выползаешь из квартиры, я приму решительные меры.

— Не нужно строить из себя мою мамочку, Грин, — резко ответил парень.

— Если тебе необходима «мамочка», то я буду ей. Потому, что мне не плевать.

Монти ушёл на кухню, не дожидаясь ответа.

— А чо случилось-то? — спросил Джаспер.

— Не знаю. Может ему не до кого доебаться.

— Нет. Что случилось у тебя?

— И ты туда же?! Всё у меня прекрасно. Бери джойстик — начнём дуэль.

— Монти сказал, тебе пора завязывать с этим. И я согласен с ним, — серьёзно ответил Джаспер и поднялся с дивана.

— Хорошо! — взорвался Джон. — Что? Что я должен делать, чтобы вы были довольны? Бухать? Ну пошли. Ты же этого хотел? Звал меня напиться до блевотины. Это я должен делать, по-вашему, когда мне хреново?

Джаспер молча смотрел на друга с непривычной для него печалью во взгляде.

— Это хотя бы помогает тебе не замыкаться и говорить о своих проблемах, — послышался голос Беллами во входе в гостиную.

Джон опешил, увидев его и не мог скрыть своего удивления.

— Что ты здесь делаешь?

— Монти позвал меня, сказал, что с тобой что-то не так.

Джаспер медленно удалился из комнаты. После чего Беллами подсел к Джону на диван.

— Просто накрыл небольшой депрессняк. Да херня всё это. Завтра я выйду на улицу, если вы все так этого хотите.

— Мы хотим. А ты?

Джон чувствовал себя словно под пыткой. Ему стало так сложно находиться рядом с Беллами, что хотелось спрятаться от него, убежать и никогда больше ни видеть, ни знать, ни помнить его. Также говорила Эмори перед расставанием. Её последние слова, брошенные ему с обидой и злостью. Теперь он на себе ощущает то же, что чувствовала она. Наверное, это карма или ещё какая-нибудь хрень, как бы она не называлась.

— Я бы ещё на диване посидел пару дней… ну или с полгода…

— Ну ты же знаешь, что я не позволю тебе это сделать, — бодро ответил Блейк, положив руку на плечо другу и крепко сжав. Джон только от этого уже хотел бы потерять над собой контроль и забыть о данном обещании верной «дружбы». — Даже если ты так и не захочешь говорить об истинной причине, я помогу тебе справиться с чем-угодно. И мне не обязательно будет знать, что не так.

— И что на этот раз собираешься делать? — игриво спросил Джон.

— Например, завтра пригласить тебя на ужин.

— Нет, — резко ответил парень, — знакомиться с твоей Эхо я не хочу.

— При чём здесь она? Её не будет.

— Значит, на свиданку меня зовёшь? Ужин при свечах у тебя дома?

— Хах, удачный бы был подкол, если бы не одно но. Завтра прилетает моя сестра, я встречу её утром в аэропорту, а вечером у нас семейный ужин. Будут только самые близкие: ты, Октавия и Линкольн.

— Самые близкие, — повторил Джон, не зная больше как на это реагировать. Это было так странно: чувствовать себя очень нужным Блейку, но не так как хотелось бы. — Поэтому Эхо не будет?

— Конечно, — уверенно ответил Беллами. — Мы с ней ещё мало знакомы. Так ты придёшь?

Джон посмотрел на Беллами полным надежды взглядом и воодушевлённо закивал головой:

— Приду.

— А почему ты не хочешь знакомиться с ней?

— Как видишь, я не в духе сейчас, и не готов к новым знакомствам и общению с чужаками, — отмазался Джон.

— Тогда тебя не смущает то, что завтра тебе предстоит общение с Октавией?

— Она не чужая. Она твоя сестра.

Беллами довольно улыбнулся, а его глаза трогательно заблестели. Джон понимал, что легко может делать парня счастливым. И этого должно быть достаточно. Но с появлением Эхо, стало всё сложнее внушать себе это.

Блейк проторчал у ребят до ночи. Джаспер с Монти позже присоединились и долго общались с новым другом. Джон уже понял, что Беллами понравился им обоим, особенно Джасперу. Хотя, как он может кому-то не понравиться, если мистер Обаяние быстро завоевал столько интереса даже у циничного Мёрфи?

Стоило Беллами выйти из их квартиры, Джаспер сразу же выдал нечто нелепое:

— Вы что реально с ним не мутите?!

— Тебя это удивляет? — с непониманием спросил Джон.

— Просто вы так похожи на парочку. Я подслушивал о чём вы говорили.

— Ну я нисколько не удивлён. Ты бы не был Джаспером Джорданом если бы не совал везде свой нос.

— Ну так, а как это ещё понимать? — парень продолжил писклявым перекривляющим голосом. — «Будут самые близкие: ты, Октавия и Линкольн»; «Она не чужая. Она твоя сестра».

— Ну если для тебя это… — начал вдруг Джон, но его снова перебил Джаспер.

— Я не удивлюсь, если вы ещё и в душ вместе ходите.

Джон резко замолчал, вспомнив про тот случай, когда торчал в душе с пьяным Беллами и опустил взгляд.

— Хотя удивлюсь. Что реально?!

— Нет! — возразил Джон.

— Так и было, — вставил свои пять копеек Монти с невозмутимым видом.

— Не совсем. Просто он был пьяным, я отвёл его в душ и всё, чтобы он не разгромил дом и не разбудил вас.

— А, это в тот день, когда вы разбили чайник? — уточнил Джаспер с усмешкой.

— Он один его разбил, я в этом не принимал участия, — раздражённо ответил Джон.

— Да ладно. Тебе не зачем отпираться, — спокойно внедрился в разговор Монти. — Эхо — это его девушка?

— Ещё нет. Но может ею стать.

***

Джон докуривает последнюю сигарету недалеко от универа. Несмотря на то, что уже опаздывает на лекцию, он никуда не спешит. Вытащить себя на улицу он смог, а вот в универ смелости пойти не хватило. Совсем не хотелось общения и толпы людей, не хотелось случайно пересечься с Эмори или преподавателями, которые начнут расспрашивать его о долгом отсутствии. Казалось, что его уравновешенное состояние держится на хрупких остатках самообладания, которые могут в миг рухнуть, и всё пойдёт крахом.

Эхо не выходила из его головы и даже уже снилась Джону, несмотря на то, что он не разу её не видел. Воображение нарисовало её невероятно красивой и обаятельной, против которой у Джона не было ни шанса. Наверняка она интересная, лёгкая в общении, дружелюбная, но с перчинкой, как Блейк любит — не просто же так он не отставал от Джона, который по началу посылал его куда подальше. Может быть, она вкусно готовит и ещё лучше трахается. Но парень очень надеялся, что Беллами ещё не успел узнать об этом. Одна только мысль о том, что ему когда-то придётся находиться рядом с этой парочкой, видеть их объятия и делать хорошую мину при плохой игре, вводила его в диссонанс. Это была одна из худших ситуаций в его жизни, с которой он пока не знал как справиться. Но делать вид, что всё хорошо, когда всё очень хреново — не выход. Да и Джон не может притворяться вечно.

Парень потушил сигарету и посмотрел на часы. 9:23. На лекцию он уже точно не пойдёт. Стоило ему об этом только подумать, как тут же ему звонит Беллами, словно он прочитал его мысли.

— Привет, парень. Ты где?

— Возле универа.

— Я думал у тебя лекция. Но Монти прислал мне сообщения, что тебя на ней нет.

— Что это за контроль за каждым моим шагом? Я вышел из комнаты — это уже прогресс.

— Наверное, он беспокоится за твою успеваемость. И куда ты собираешься?

— Я не знаю. Можно к тебе? — Джону уже было плевать, что его голос дрожал, и звучал он немного умоляюще.