====== 34. Встреча на перепутье ======
Рэй очнулся в дымном полумраке, в холодной темноте, среди какой-то жуткой вони. Руки уперлись во что-то острое, и альфа понял, что это земля, усыпанная то ли мелкими камнями, то ли вообще каким-то стеклом. В любом случае от этих черепков на руках сразу появились кровавые отметины.
Рэй с трудом поднялся и обнаружил, что одет и даже в обуви. Слава Небесам — хотя бы ноги не порежет. Тогда он выпрямился и прошёл немного вперед, скрипя черепками под подошвой ботинок.
— Ади!.. — позвал он. — Ади, где ты?.. — но ему ответила тишина, и только промозглый ветер что-то провыл.
Рэй поёжился, огляделся по сторонам и увидел вдали яркий свет — прямо за горизонтом. Оттуда даже доносилось тихое пение, да такое славное, что душа мигом наполнилась надеждой.
— Эй! — крикнул он вдаль. — Слышите? Помогите мне! — и альфа побежал в сторону спасительного сияния, но вдруг его кто-то окликнул.
— А ну стой!
Рэй остановился. Он обернулся и увидел красивого парня с белыми, вытравленными волосами и удивительной красоты глазами, которые даже в полумраке сияли каким-то странным синим светом. Красавец прошёл пару шагов и встал неподалёку.
— Ты куда это, а? Не рано ли?
Альфа растерянно поморгал, потом снова оглянулся за горизонт, указал туда пальцем.
— Я… просто хотел посмотреть… Мне нужна помощь. Моего друга хотят убить!
Парень подошёл ближе, взял альфу за руку и потянул его за собой.
— Не надо туда ходить, — сказал он. — Пойдем-ка обратно.
— Но… — Рэй хотел упереться. — Моего Ади убьют!
— Не убьют, — успокоил его пришедший. — Я слышал твои мольбы и защитил его. С ним всё в порядке…
— Правда?.. — альфа сначала обрадовался, но потом всё же засомневался. — А кто ты? И откуда ты знал, что ему нужна помощь?
— Я ангел, — честно ответил парень. — Реагировать на молитвы — мой долг. К тому же, ты не один молился за своего Ади. А такое разве что глухой не услышит…
— Что-что?.. — Рэй остановился и оглядел его с головы до ног. — Погоди, ты ангел? Что, прям настоящий? А где твои крылья?
Красавец по-доброму усмехнулся: всё-таки человеки — забавные существа. Вот подавай им сказочные эффекты и всё тут.
— Хочешь увидеть их? — спросил он. — Ну ладно, смотри… — и выправил из-за спины два прекрасных, белых крыла. Рэй даже вскрикнул, как поразился. Он отступил на шаг, а из глаз потекли счастливые слёзы восторга.
— Вот это да… — у него даже дух захватило. — Настоящие крылья. Ты ангел! Господи! — он приблизился к парню, одной рукой взял его за плечо, а другой погладил шелковистые, белые пёрышки. — Невероятно… Никогда б не подумал, что увижу такое воочию… С ума сойти!
Ангел ему улыбался.
— Теперь-то ты веришь мне? Видишь? Я сказал правду. Так что можешь не волноваться — с твоим другом всё хорошо.
И альфа обнял его — порывисто, страстно, от всей души.
— Спасибо! — он даже расцеловал парня в обе щеки. — Ты не представляешь, как я тебе благодарен. Я думал, умру тут от страха, Боже мой!
Ангел тоже обнял его.
— Это я тебе благодарен… — ответил он. — Не часто нам говорят «спасибо» за помощь да ещё так… горячо. Это какой-то прям праздник… — он посмеялся и мягко поцеловал альфу в висок. — Очень приятно — правда…
А Рэй всё обнимал его и никак не хотел отпускать. От тела ангела шла такая светлая благодать, такое приятное умиротворение окутывало душу, что дышать становилось всё легче, да и сердце уже не так болело. Просто удивительно — будто в руках возлюбленного. Рэй, наверное, и не отпускал бы его никогда, но всё же пришлось — хотя бы из чувства приличия. А ангел вновь улыбнулся ему.
— Да ничего, я не против пообниматься, — он будто услышал, о чём думал Рэй. — Давай только выйдем из этой области — тут не очень-то хорошо пахнет. Зло всегда такое вонючее, — он брезгливо огляделся по сторонам, где всё ещё было мрачно, дымно, и кругом валялись черепки. — Пойдём-ка в другое место, — и они, как по мановению волшебной палочки, вдруг оказались на светлой, летней поляне.
Кругом было зелено, свежо, приятно, росли цветы и даже бабочки порхали повсюду.
— Ух ты! — альфа опять удивился, с восхищением оглядевшись вокруг. — Вот это да! Красотища-то какая!.. — а вдоволь налюбовавшись пейзажем, он вновь повернулся к парню и, наконец, увидел его при свете.
— Эй, подожди, — Рэй присмотрелся к нему повнимательнее. — Ты что? Ты ангел Элли?! Праведный боже! Как такое возможно?!
Ангел от души рассмеялся — ну надо же! Рэй увидел его точно таким же, как Ади: известным, красивым секс-символом с удивительно эротичным телом, мягким, бархатистым голосом, чьи сладостные стоны и пронизывающий, тёплый взгляд свели с ума не одного подростка в своё время. Кстати, Рэй был одним из них — причём он почти помешался тогда от этой страсти.
И у него так же, как у Ади, были журналы с Элли — даже несколько, и все они лежали, где угодно: под кроватью, под подушкой, в тумбочке — только бы удобно было доставать и смотреть-смотреть-смотреть, не переставая. Все страницы были затисканы, Рэй кричал и плакал, когда видел своего кумира — просто умирал от чувств, а его средний брат Эмир злился и обиженно ворчал, наблюдая этот безумный экстаз. Он вообще не понимал, что может быть хорошего в омегах, пусть и в красивых, поэтому каждый вечер дулся, отворачивался к стене (их с Рэем кровати стояли тогда в одной комнате, разделяемые лишь общим одёжным шкафом) и закрывался одеялом с головой, только бы всего этого не видеть и не слышать.
Но на самом деле он жутко ревновал. Потому что единственным секс-символом для него, который, действительно, можно было любить и лелеять всем сердцем, был сам Рэй. Ещё с детства Эмир тискался к нему, и чем старше они становились, тем сильнее он привязывался к брату, который всего-то был на год младше. Эмир постоянно к нему ласкался — целовался с ним, обнимался, гладил его во всех местах, и Рэй в итоге к этому привык и уже не обращал внимания. Хотя иногда злился и отталкивал братишку, но тот сразу начинал так жалобно реветь, что приходилось идти навстречу и снова позволять ему себя трогать.
Каждое утро Рэй просыпался в своей постели, а под боком его неизменно сопел брат, который ночью перебирался к нему, мотивируя свой поступок тем, что ему просто страшно спать одному. Хотя он и правда боялся темноты, но не настолько, как показывал — это, скорее, был хороший театральный эффект, чтобы в очередной раз сломить доброе сердце брата.
Рэй терпел его присутствие, его ласки, его детские поцелуи, но чем ближе дело шло к взрослению, тем нежности становились горячей и настойчивее, и Эмир уже сам просил брата потискать его, а если тот отказывался — снова лились горькие слёзы. И Рэй вновь сдавался. В итоге у них завязался настоящий детский роман — пусть и целомудренный, и наивно милый, но всё же роман, и вот теперь, когда Рэй повзрослел и втрескался в этого синеглазого проходимца с гибким, как у проклятого змея, телом и вопил теперь по ночам от оргазмов, когда тот ему снился, Эмир так же громко рыдал в подушку, как Рэй — орал, причём настолько безутешно, что дело доходило до судорог.
Ведь Эмир был такой же чувствительный и ранимый, как брат, да они вообще были очень похожи — как внутренне, так и внешне, только у Эмира внешность была ещё более утонченной, чем у Рэя, а глаза — серые, но в таких же огромных ресницах, если не длиннее. И ещё Эмир ничуть не пекся о своей мужественности — напротив: был мягким, ласковым, лелеял свое изящное тело, чтоб не дай бог на нём не выпятила лишняя мышца, и в конце концов стал совсем походить на омегу. Рэй даже злился на него и пытался перевоспитать, но толку от этого не было никакого — Эмир только плакал, изображал полную беспомощность перед какими бы то ни было физическими нагрузками, едва не терял сознание, и брат опять сдавался и оставлял его в покое.
А потом случилось ужасное. Рэй, взбудораженный и перевозбужденный, постоянно вращающийся в компании таких же молодых альф, как он сам, и столь же ярых фанатов ангела Элли, совсем слетел с катушек. Особенно после просмотров порно-роликов, один из которых, кстати, когда-то нанёс душевную травму Ади. Но в компании таких же оголтелых и голодных альфа-волчат, как сам Рэй, где страсти били ключом, а от всеобщего возбуждения дрожали стены, эти ролики шли на ура! И их глотали с диким и жадным остервенением. Но когда молодые самцы, уже вдоволь насытившись красивыми картинками, перетрогав и перетискав друг друга, набесились в собственной стае, им стало этого мало, и у них появилась неудержимая потребность познать омег. А у Рэя так просто до бешенства доходило, и вот тогда-то он и похитил своего одноклассника и пытался изнасиловать его прямо на чердаке школы. И тогда же получил свою первую эмоциональную травму, да такую тяжкую, что после того, как его жестоко унизили и опозорили перед всем классом, ему даже лечение в психиатрической лечебнице не помогло. Вернее, отчасти помогло, конечно, ибо позволило не тронуться рассудком окончательно, но его ещё такая хрупкая, юношеская сексуальность была грубейшим образом раздавлена. Он даже эрекцию потерял, и вернулся из госпиталя практически живым трупом.
