Я украдкой посматриваю на нее. Представляю тетю Регину в спортивном костюме на горнолыжном курорте, и медленно бледнею. Неужели она не понимает, что сахар – это белая смерть? Тортики и пончики рано или поздно ее убьют!

Но, видимо, предостережения всех диетологов мира не для моей тетушки.

–Эрика, а ты помнишь Виктора? – проглотив добрую половину шоколадного торта, спрашивает она.

– Нет… – пожимаю плечами я.

Какого еще Виктора?

– Ну, как же? Наследник гостиничной империи Курбатовых в Красной Поляне?

Я морщу лоб, пытаясь вспомнить, когда это мы ездили на горнолыжный курорт семьями. Вспомнила. Мне только исполнилось пятнадцать, и отец впервые взял меня с собой, чтобы познакомить с будущей миссис Щербаковой. Тетя ездила с нами. Больше для подстраховки, чтобы было, кому следить за мной, пока папочка ублажал свою новую пассию, подобранную на конкурсе красоты «Мисс Омск». Наша мама к тому времени только познакомилась со своим австрийцем, и была очень благодарна папе за то, что он забрал меня к себе на рождество. Я же в поездке жутко заболела. Все время провела в номере с высокой температурой и кашлем.

– Ничегошеньки не помню. Только курс антибиотиков и жуткий кашель.

– Ну, ничего. Познакомишься заново.

Тетя поглощает остатки торта и пончик в мгновение ока, запивает их, чертыхаясь, горячим кофе, и мы готовы бежать к выходу.

Я подхожу к припаркованному на стоянке современному красному автомобилю, отключаю сигнализацию и сажусь за руль. Тетя Регина плюхается рядом. Сидение жалобно прогибается и, пока я мысленно молю, чтобы машина не просела под ее весом, она с размаху перекидывает пакеты на заднее сидение. Вроде не просела. Я выдыхаю и включаю зажигание.

Пока я прогреваю машину, тетушка вертит ручку настройки радио.

«Ласт кристмас, лалала». Кажется, все ди-джеи разбежались на новогоднюю распродажу, и включили один и тот же набор рождественских песен.

– Знаешь, мне кажется, я его где-то видела, – отчаявшись настроить музыку, произносит тетя.

– Кого? – непонимающе посматриваю на нее я.

– Того принца в стильном пальто.

– А-а, это? Вряд ли.

– Нет, нет, Эрика. Говорю тебе, я его видела. Кажется, в каком-то журнале про российских нефтяных магнатов.

– Не упоминай при мне нефть и все, что с ней связано! – напрягаюсь я.

– Хорошо, не буду. Но он точно на кого-то похож.

– Оставь свои размышления при себе.

– Как скажешь.

Я переключаю коробку передач, и машина трогается с места.

Тетушка замолкает и просто пялится в окно, на запорошенные снегом улицы. Видимо, снова думает о сказочных нефтяных магнатах и своих любимых тортиках. Потому что смысл ее жизни – в десертах и светских сплетнях.

Позднее утро 30 декабря. Из огромного панорамного окна кухни наш микрорайон Ясенево видно, как на ладони. Здесь, на шестнадцатом этаже элитной новостройки уже третий год подряд мой папочка – жуткий диктатор и нефтяной магнат в одном лице, любезно оплачивает для нас с тетей Региной просторную квартиру с роскошной обстановкой.

Да, я его наследница. Единственная родная дочь, которой предстоит встать во главе Омской нефтеперерабатывающей компании после прохождения стажировки. Хочу ли я этого? Нет. Мне нравится заниматься туризмом. Работать туроператором в тетушкином турагентстве на пару с подружкой Ларой и радоваться жизни – вот все мои планы на будущее. Но мамочка сказала, что дареному коню в зубы не смотрят, то есть, миллионы на дороге не валяются, и я обязана забыть то, что мне нравится. А тетушка и брат, которые обычно поддерживают меня во всех начинаниях, озадаченно пожали плечами.

У нас с братом общая мама. Ник – ее сын от первого брака, я – от второго. Первый мамин муж был американцем, она прожила в Нью-Йорке ровно пять лет, а потом вернулась в Россию. Имя Николас осталось у брата в память о доброй Америке.

Мама и мой отец никогда не состояли в браке. Мама считает омский любовный роман самой жуткой ошибкой в своей жизни. А меня – побочным эффектом накрывшей их с отцом в новогоднюю ночь страсти. Родители составили контракт за час до моего появления на свет по настоянию отца и расстались через десять дней после выписки из роддома. Так я получила в наследство фамилию Щербакова. Сейчас моя мама вышла замуж и улетела строить личное счастье в Австрию. Я осталась в Москве с тетушкой Региной, маминой сестрой. Так что, у меня перед глазами нет примера положительной семейной жизни. Зато я наследница папочкиной империи «Чернефть». Со всеми вытекающими последствиями.

На самом деле до некоторых пор мой папочка мало интересовался жизнью единственной дочери. Я даже не подозревала о его существовании. Но с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать, все изменилось. Вдруг выяснилось, что я обязана ездить в далекий и холодный город Омск как минимум два раза в год – летом и на новый год, чтобы общаться с папочкой и его капризной молодой женой.

В этом году мне исполнится двадцать один. К новому году мой великий родитель приготовил какой-то загадочный сюрприз, и ждет не дождется моего приезда. Мне совсем не интересно, что это за сюрприз. Достаточно и того, что он беспардонно пытается контролировать мою жизнь.

Но сегодня вечером все изменится. Я пойду с Ларой в ночной клуб, и там у меня завяжется самый настоящий роман с Тимуром. Конечно, Тима еще не знает, что я о нем мечтаю, но уверена – золотистое платье с открытой спиной поможет мне получить его в свои сети.

– Я первая в душ! – тетя прерывает мои размышления своим громким воплем из спальни и невероятно быстро для своей весовой категории несется к ванной комнате.

– А ты, Эрика, если доберешься до кофеварки, приготовь нам кофе, – бросает мне она.

– Приготовлю, – согласно киваю я.

Достаю из холодильника коробку, в которой лежит большая упаковка суши, имбирь, пачки соевого соуса и деревянные палочки.

Ставлю коробки с суши на круглый стеклянный стол и включаю кофемашину.

Осторожно отодвигаю прозрачную занавеску и на миг замираю от восторга. За окном кружатся снежинки, а на подоконнике стоит яркая малиновая орхидея. Дикий контраст нежного, хрупкого создания и беспощадно холодной зимы создает неповторимую картину.

– Сегодня в турфирме завал! Всем срочно понадобилось в Прагу и Дубаи, и обязательно на Рождество! – громко говорит со мной из ванной комнаты тетушка.

– Наверное, это потому, что людям хочется праздника, – задумчиво отзываюсь я.

Мне тоже хочется в Прагу. Но вместо Праги меня ждет ледяной Омск и Сочинская Красная Поляна. Потому что мой папочка не только магнат, но еще и патриот, который предпочитает новогодние праздники проводить в России.

Словно молчаливое доказательство моих размышлений планшет на столе пестрит пропущенными вызовами от отца.

Я морщусь. Ненавижу его настырность. Разве мало того, что за мной по пятам ходит незримая охрана, а вся квартира напичкана видеокамерами?

Беру в руки планшет. Такое чувство, что сейчас из трубки вылезет папочкина рука и схватит меня за горло. Передергиваю плечами и нажимаю кнопку вызова.

Лицо отца тут же появляется на экране планшета.

– Эрика, – радостно похрипывает его голос на другом конце планеты, в далеком, скованном льдом Омске. – Как поживаешь?

– Привет, па. Отлично поживаю.

– Вот и хорошо. У меня припасен для тебя отличный сюрприз, Эрика. Когда вы с тетей Региной вылетаете в нашу сторону?

–Билеты куплены на завтрашнее утро.

– Почему не на сегодняшнее? – недовольно хмурится он.

– Пап… у нас вечеринка. Хочу с друзьями отметить новый год.

– Эрика! Знаю я эти вечеринки!

– Ну, пап… я уже взрослая, – пожимаю плечами я.

– Никакого алкоголя! И никаких мужчин, Эрика!

Я закатываю глаза к потолку. У моего папочки огромные махровые тараканы в голове. Он не только патриот в вопросах проведения отпуска. По его мнению, я свято должна блюсти свою невинность до самого замужества.